- Да, сенсей...
- Мне так не кажется...
Я молчал, ожидая продолжения его монолога, и размышлял над тем, что заставило его так нервничать. Ведь не может же он знать...
- Шахматная доска - это тебе не сточная канава, - изрек небожитель Ота, как обычно, не позволяя мне закончить свою мысль. - На ней следует показать мастерское умение боевых искусств, проявив и акцентировав их драматургию и красоту, а не применять вульгарные штучки плебса. Твоя победа над Саказушимой была показом хамства, но не красоты, пешка. Если ты хоть раз применишь подобную... технику для победы над противником, я исключу тебя из команды с пожизненным волчьим билетом. Понял, дерьмо вонючее?
- Понял, Ота-сан.
- Выматывайся.
Шаги удалились еще до того, как я оторвал лоб от пола. Дверь зашуршала, и я отступил в коридор, забирая по дороге сандалии. Празднично раскрашенные женщины, стоящие на коленях по обе ее стороны, даже не глянули на меня, отправляя в пустоту и темноту коридора. Ояги все еще был там. Он ожидал, с веером в руке и с издевательской усмешкой на лице.
- А ты ожидал чего-то другого, пешка? - спросил он, даже не скрывая иронии.
Я глянул на тренера и ответил в соответствии с тем, чему нас учили в школе: - Главное лишь результативность.
Ояги усмехнулся еще шире, но уже без тени иронии.
- Вот теперь, Кода, ты познал истинное значение этого девиза, - сказал он, движением головы указывая на дверь раздевалки. - Главное лишь результативность... мастера игры, но не Пешки. Ты испортил тончайший розыгрыш своего хозяина, который подготовил ловушку противнику. Твоя победа не изменила ничего, выигрыш, так или иначе, был на нашей стороне, причем, в исключительном стиле. Ты привел к тому, что мы победили, не позволив господину Ота показать его талант стратега.
- Понятно, сенсей. - Я остановился перед дверью раздевалки. - Я обязан был поддаться Кагеро, чтобы мой господин мог показать всем свой мастерски проводимый план игры, теперь я это понимаю...
- Ничего ты не понимаешь, Кода. - Старик Ояги опустил веер. - Никто из воинов клана не имеет права поддаваться противнику. Мы учим вас затем, чтобы вы выигрывали, а не ползали в пыли у ног врага. Но выигрывать вы должны с честью, понимаешь? С честью! Сражаясь в соответствии с правилами Шахматной Доски и кодексом бусидо.
- Да, сенсей. - Я поклонился, не спуская его с глаз, и потянулся к ручке двери.
- Погоди, - удержал он меня, прежде чем я успел нажать. - Если бы это был какой-либо иной противник, я бы безоговорочно признал правоту господина Ота, но "Палач" Кагеро... - тут он на мгновение понизил голос, - заслужил подобное унижение...
Я знал, что он имеет в виду. Сакацусима калечил противников с абсолютной жестокостью и безразличием. Здесь, в межконтинентальной лиге, не было тех ограничений, которые накладывались на локальные и национальные клубы. Бойцы использовали самое настоящее оружие, и хотя фигуры, которые единственные обладали на Доске привилегией ношения мечей и холодного оружия любого иного рода, обычно останавливались на зрелищном исключении из дальнейшей борьбы уступавших им классом и вооружением низших кастой соперников, оглушив их или, в крайнем случае, нанеся поверхностную рану, то Кагеро в этом плане прославился исключительной жестокостью. В течение своей карьеры в лиге он убил четырнадцать соперников, среди которых был всего лишь один Слон. Все остальные его жертвы были дебютантами или неопытными воинами. Тридцать четыре других игрока он послал на пожизненную пенсию, калеча их своим клинком до той степени, которая еще позволяла самостоятельное существование. Сколько из таких совершило самоубийство, уйдя в отставку, об этом громко не говорили, но важным был тот факт, что я не познакомился ни с одним из таких, а ведь должен был, отрабатывая послушником в госпитале Лиги Мастеров...
Коридор заполнили отзвуки далеких криков и беготни. Ояки кивком приказал мне войти в раздевалку, а сам направился на верхние этажи, где явно что-то происходило.
??????
В течение моего визита у господина Ота большую часть спортсменов уже успели помыть. На лавках сидела еще парочка резервных, но, увидев меня, они передвинулись в угол, уступая свое место в очереди. Для них я был героем дня. Я поблагодарил и подошел к своему шкафчику. Кафельный бассейн для Пешек не был вершиной роскоши, как величиной, так и комфортом он уступал тому, который имели в своем распоряжении ёкозуны команды, но после каждой разыгранной партии я с огромным удовольствием отдавал себя в руки банщиц. И мне совершенно не мешало, что обычно это были пожилые женщины из низших сфер. Их лица, возможно, и не обладали такой привлекательностью, зато их руки больше понимали в массаже.
Я разделся донага, повесил костюм Пешки на плечики в шкафчике и, держа в руке небольшое полотенце, чтобы отирать пот с лица, вошел в исходящую паром воду, которая уже успела немного остыть. Улыбчивая служанка с красотой увядшей хризантемы и зубами, способными ужаснуть любого уважающего себя дантиста, была весьма талантлива в своих обязанностях. Я погрузился в пар и сразу же расслабился под осторожными касаниями пальцев и губки. Я почти что забыл о предостережениях господина Ота. Чтобы он там ни говорил, нажим зрителей, и особенно менеджеров Лиги, не позволит ему просто так выставить меня из команды. Скорее всего, он даже выставит меня на следующую партию. Самое большее, поставит на нейтральной крайней позиции, не дающей особой возможности прославиться. Только мне это было даже и не особенно важно. Зрелищный успех, нужный мне для того, чтобы войти на Шахматную Доску, был уже свершившимся фактом...
Внезапно я услышал грохот бьющихся о стенку дверей в раздевалку. Клубы пара не позволяли мне хорошо видеть, но отзвуки драки и громкий, пронзительный вскрик боли заставили меня вскочить со стола. И в самую пору, чтобы увидеть сползающего по стене Ямакаши, одного из резервных игроков, пропустивших меня без очереди. Багровая полоса, оставленная на кафельных плитках, не оставляла каких-либо иллюзий. Кагеро пришел выровнять счет, нарушая при этом все законы укрытия и честного сражения. Если поражение на арене могло вредно отразиться на его карьере, то вторжение с оружием в руке в раздевалку вообще осуждало его на вечное забытье, не важно чем бы такое сражение ни закончилось.
- Выходи, сволочь! - заорал взбешенный бывший Слон.
Суда по отзвукам, сейчас он находился за шкафчиками справа. Он не мог видеть меня, когда ворвался в раздевалку, но для того, чтобы найти нужного ему человека в столь малом помещении, много времени не требовалось. Крики и ругательства остальных бойцов нашей команды явно его разъярили, вновь я услышал свист меча и окрик боли. Я направился к выходу, вырвавшись из рук перепуганной банщицы, которая пыталась силой втиснуть меня в служебное помещение. Вполне возможно, что я бы и сохранил жизнь, прячась там; в любой момент сюда должны были прибыть вооруженные охранники, но разве может так струсить победитель ёкозуны? Наверняка нет. Глядя же на все это с другой стороны, мне следовало быть предельно осторожным. Ведь я был так близко от цели.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});