Читать интересную книгу Этические принципы и ценностные установки студенческих корпораций Европы и Северной Америки. Монография - Римма Дорохина

Если же кто-либо пожелает возбудить иск по какому-либо делу, разбирательство должно происходить по свободному выбору школяра либо в присутствии его господина и учителя, либо у самого епископа города, которым мы даруем в этом случае юрисдикцию. Если же кто-либо попытается привлечь их к суду другого судьи, такой суд объявляется недействительным, даже если разбирательство происходило по всем правилам»[10].

Этот указ стал своеобразной охранной грамотой для всех студентов и преподавателей, в каком бы городе или стране они ни учились. Можно сказать, что Фридрих Барбаросса встал на сторону студентов в их нескончаемой войне с горожанами и собственным бесправием. При помощи данной грамоты студенты могли защититься от высоких цен на квартплату, предметы быта и, самое важное, на учебные принадлежности. Также данная грамота давала право на честный суд в присутствии наставника, что исключало предвзятость в отношении подсудимого.

Помимо студенческих общин, созданных по принципу землячеств, постепенно формировались интернациональные корпорации. Самой известной из них в средневековой Европе стали ваганты. Термином «ваганты» обозначается достаточно широкое интеллектуальное и поэтическое движение Западной Европы. Изначально ваганты – это странствующие клирики, учителя, бродячие люди, добывающие себе пропитание с помощью уроков, песен, стихотворных сочинений и разнообразных рассказов. Кроме того, уже в XII в. обозначение «вагант» надёжно прикрепилось к бродячим школярам. Движение вагантов – это одновременно и ученики, и учителя, и учёные, и поэты. «Несмотря на пестроту состава вагантов, – отмечает В. Б. Муравьёв, – не так уж трудно выделить объединяющие их черты: первое – все они имели образование школьное или университетское и по профессии были, пользуясь современной терминологией, в основном интеллигентами-гуманитариями; второе – у них не было постоянного места работы и определенного места жительства»[11]. Но при этом творчество было обращено не к простонародью или рыцарству, а к духовенству.

Первыми вагантами были церковные клирики, которые жили не в своем приходе. К ним также относились и те, кто не имел церковной должности вообще, но выдавал себя за духовное лицо. А так как в те далекие времена образование было привилегией лишь высшего сословия, то и обучением крестьянских детей занимались энтузиасты, носители образования и христианской культуры. Любое обучение проходило в монастырях, а читать и писать учились по псалтырю и житиям святых. Центром образования монастыри были избраны не случайно, как учит Евангелие, «свет Христов просвещает всякую плоть». На базе монастырских школ позже создавались университеты, которым предшествовали отдельные кафедры. В каждом городе была определенная кафедра. Университета как такового не существовало. Чтобы учиться разным наукам, приходилось переходить из одного города в другой. Такая бессистемность в организации учебного процесса и породила бродячий образ жизни, который в большей степени был обусловлен тягой к знаниям. Студенты бродили по всему свету в поисках науки и образования, терпели вынужденные лишения и, как правило, из таких странствий извлекали один вред для себя. Нахождение без надзора старших прививало грубость, всевозможные страсти и пороки, сопровождавшиеся жаждой к приключениям. Молодые люди, как правило, ходили целыми толпами и называли себя Scholares vagantes или вагантами. Старшие смотрели на младших, как на своих подчиненных вассалов[12]. Последние обязывались верно служить старшим товарищам, выполняя все их поручения в качестве прислуги, вплоть до того, что вынуждены были воровать и нищенствовать в случае нужды для своих товарищей. Такой род воровства в среде вагантов назывался «стрельбой», вследствие чего народ и самих странствующих школяров часто называл «стрелками» (Schittzen)»[13]. Вагантами также называли себя школяры, оставившие родной кров и благополучие ради высшей цели – изучения наук, посредством которых передавалась преемственность от мастера к ученику и начиналось как просвещение народных масс, так и становление университета как структуры.

Стоит отметить и тот факт, что в средневековых университетах обучение длилось 10 лет. Экзамен по окончании всего курса обучения длился в течение 12 часов, с 6 утра до 6 вечера. В течение экзамена сменялось 20 оппонентов каждые полчаса, и выпускающемуся студенту не разрешалось никуда выходить, ни есть и ни пить. Выдержав данный экзамен, студент получал степень доктора и особую черную шапочку. Именно поэтому студент был вправе себя называть «мучеником науки». Языком обучения во всех университетах была латынь, что давало большое преимущество при перемещении из одной страны в другую для слушания лекций в университетах. Естественное желание прокормиться во время своих путешествий содействовало развитию «поэзии вагантов». Следовательно, зарабатывали ваганты себе на хлеб не тяжелым трудом или непосильной помощью, а рассказами о далекой жизни, песнями и стихотворениями собственного сочинения. Странствующие клирики писали стихи на латинском языке, который могли знать только образованные люди высшего сословия, поэтому вагантская лирика изначально была адресована знати. В 1851 г. в монастыре св. Ипполита в Австрии был обнаружен документ, датированный 1209 г. и написанный неким Сурианом. Этот документ представляет собой пародию на охранную грамоту от «архипримаса» вагантского ордена для одной из австрийских церквей в защиту от поборов со стороны вагантов. «Во имя святейшей Пропоицы! Я, Суриан, недолею людской глупости епископ и архипримас всей школярской праздно-бродной братии во Австрии, Штирии, Баварии и Моравии, всем магистрам, коллегам и ученикам названной братии вечного желаю труждания в холоде и голоде, наготе и босоте. И как по немудрой нашей грубости и праздной нашей глупости жизнь такая нам отнюдь не порок, но и впредь она указует чужими кусками разживляться, гулящим и неприсестным, подобно птице ласточке, налету там и тут себе корм промышляющей; указует странничать в истоме неистомной, куда не погонит нас легкость духа нашего праздного и вечно разного, словно лист древесный по ветру или искру огненную по хворосту; указует терпеть по строгости бесчинного нашего чина и насмешки и побои;… в скудости, бедности, убогости, гладом гонимые, жаждой томимые, от холода в дрожи, под стужею без одежи, ртами зияя, дырами сияя, под рубищем нагие, одной ногой босые, из мирских домов извергаемые, от монастырских столов отвергаемые, как те мыши летучие, коим места нет ни меж зверьми ни меж птицами…»[14]. Документ написан довольно честно, хоть и не без прикрас, и с жалостливой ноткой. Движимые «простотой грубою и глупостью праздною…» – это ключевое выражение, которое характеризует весь орден вагантов, так как в него вступали студенты не только из слоев бедного населения или разорившегося дворянства, но и вполне обеспеченные люди из разных слоев общества. «Глупость праздная» или иначе «жажда приключений» давала свои плоды в виде побоев, голода, нужды и прочего сопутствующего данному образу жизни. Бродяжничество способствовало огрубению нравов, ожесточению и зависти к достатку как монастырей, так и простых жителей. Клирики, бродящие по дорогам с неоконченным образованием, жаждущие заполучить богатые приходы, в силу своей молодости и честолюбия желали иметь все блага, но, не имея соответствующих знаний и терпения, высказывали всю горечь и недовольство церковными властями в своих стихах и песнях. За что и были гонимы, биты, а в некоторых случаях и отлучены от Церкви. Святой Бернард про таких студентов говорил: «Младенцы школяры, не достигшие еще зрелости отроки добиваются священнических чинов в силу знатности крови и только что выйдя из-под указки, принимают на себя управление духовенством. Они больше радуются тому, что раз и навсегда сумели избегнуть розг, чем полученной им власти, для них приятнее самим выйти из-под начальства, чем получить его»[15].

В поэзии вагантов преобладает любовная лирика, в основном опирающаяся на произведения Овидия. Куртуазность в этой лирике отсутствует. Она проникнута радостью земных наслаждений, характерных для плотских утех. В поэзии вагантов также наблюдается некое пренебрежение аскетикой церковной морали, где в противовес таковой воспевается Вакх с Венерой и параллельно осмеивается лицемерие высшего духовенства, которое в свою очередь отлучало вагантов от церкви вследствие распространения ими еретических учений среди народных масс. Нищенствующие ваганты осмелели настолько, что свои молитвы считали лучше молитв монахов, проповедовали бедность, но не аскетизм и, что немаловажно, – говорили о греховности Церкви. Данные веяния не прошли бесследно, именно это позже можно было наблюдать в движениях катаров и альбигойцев. По большому счету ваганты как студенческая масса не оказали особо важного влияния на развитие наук, но сыграли огромную роль в становлении ценностного мировоззрения европейского студенчества. При этом нельзя сказать, что они были малочисленны. Студентов, изучающих разные науки и переходивших из одного университета в другой, было достаточно. А те студенты, которые оставались учиться в одном университете, а потом и преподавать в нем, в итоге формировали его устойчивое академическое сообщество, которое достигло существенных научных результатов. Таким образом, движение вагантов создало условия, при которых наука стала востребованной значительной группой молодёжи и людей зрелого возраста.