Зашёл в свой номер, взял дорожный баул, спустился по пожарной лестнице, через летнюю террасу бара-ресторана вышел на тенистую дорожку, дошёл до автостоянки, и на такси увёз дорожный баул в камеру хранения аэропорта. К ужину, поспел.
Третий, завершающий день для меня в Люксембурге начался с поиска Виталия. К 12 часам дня его не нашёл. Дошёл до вестибюля отеля, плюхнулся на двухместный кожаный диванчик, чтобы поджидать Виталия. Через час он появляется в дверном стеклянном проёме отеля, он не видит меня. Встаю, и пересекаю 20 метровый холл и оказываюсь возле стеклянных дверей, где он меня уже увидел и вынужден с появившейся гримасой приветствия и недовольства на лице, и подойти! Он сказал:
– Мой пакет документов в сейфе отеля, сейчас их заберу и подойду…
Я ему ответил с непроницаемым лицом отражавшего родовую ментальную защиту:
– Хорошо. Подожду тебя, здесь… Ожидание затянулось до половины третьего часа. Виталий вальяжным мелким бесом появился внезапно, откуда-то с левого бока и сразу произнёс уверенную просьбу:
– Займи триста долларов. Потом в Штатах отдам. Давай твой пакет протоколов, подпишу последний экземпляр…
Без четверти три часа дня, я поднялся в номер, взял зубную пасту, щётку, чистые носки, золотую цепочку, шёлковую чёрную рубашку, свернул пакет контрактных бумаг в трубочку обвязав её резинкой и сложил в пластиковый пакет с чёрно-багровой надписью «отель Люксембург». Закрыл номер, повесил на ручку табло «не беспокоить», съехал на лифте вниз, сдал ключ и не спеша направился к автостоянке, взял такси.
В аэропорт приехал в 15 часов, посадка завершилась в самолёт, но по зелёной зоне ещё суетились двое стюартов пытаясь найти заблудших пассажиров. Надо было пройти таможенный контроль, к посту которого выстроилась очередь из трёх человек. Пришлось ждать и проходить. Войдя в зелёную зону, на большом электронном информаторе высветилась надпись по-английски: «посадка окончена», т.е. самолёт порулил на взлётную полосу.
Захотелось кушать, поджидая мелкого беса в вестибюле отеля, я остался без обеда. Подумал: «Если не я, то кто. Война, войной, а обедать надо!» и пошёл выбирать кафушку подешевле с пластиковым пакетом в левой руке. Попутно нашёл стойку с международным телефоном и позвонил в Москву по обусловленному телефону с просьбой, передать информацию полковнику Илю… о моей внезапной остановке в аэропорту. Принявший звонок, попросил отзвониться через час.
Перекусив в элегантно-воздушной кафушке, повторил звонок в Москву. Мне тот же мужской голос баритон посоветовал «что надо найти представительство авиакомпании „Аэрофлот“ спросить Сидора Сидоровича и отдать авиабилет на перекомпасировку на другой рейс на 21 ч. 00 мин. местного времени. Иначе, через час, меня выставят из зелёной зоны аэропорта». Я, так и сделал, и когда представитель «Аэрофлота» отдал авиабилет с «ок» на вечерний рейс, то баритоном предупредил: «теперь можешь спокойно находиться в зелёной зоне. Из неё не выходи. У тебя – ожидание проходящего нашего рейса из Гаваны. В столицу позвоню, предупрежу. Всё будет хорошо!».
Одно звучание имени-отчества представителя «Аэрофлота» Сидор Сидорович на спокойственный лад и с этим настроем поднялся по ступенькам на приподнятый открытый пандус, приподнятый на метр от пола у южной стеклянной стены. На нём стояли столики, разносили кофе. Общий зал зелёной зоны был открыт для обзора, а из него сразу нельзя было рассмотреть внимательно сидящих людей под солнечными лучами на пандусе.
Выпив чашку кофе, заказал вторую. Увидел внизу чёткое продвижение трёх фигур. Присмотрелся – это был полицейский патруль, выдерживающий вектор перемещения к элегантно-воздушной кафушке. Попав в неё, они начали проверку документов у посетителей, завершив её, пошли к выходу из зелёной зоны.
Сердце не колотилось от увиденного, ноги не холодели, руки не дрожали, в душе плыли мысли ясные: ещё будет проверка, но перекомпасированный авиабилет вместе с паспортом лежал в пластиковом пакете. Пошёл к телефонной стойке: позвонил Ольге в Москву, Зое в Челябинск. Кратко рассказав о своей задержке и появившемся полицейском патруле, искавшего меня. Реакция была примерно аналогичная в их логик-анализе: «Это у тебя нервы разыгрались. Выйди, прогуляйся на свежем воздухе».
Вернувшись к своему столику на пандус, заказал к кофе минеральной воды. Вдруг затылком почувствовал поток струящегося сквозняка. А за правым плечом официанта поднимающуюся военную фуражку, это по ступенькам эстакады поднимался военный патруль из трёх фигур, во главе с офицером. Официант ушёл.
Патруль приблизился к моему столику. Я доброжелательно и расслабленно наблюдал за офицером. Он, подойдя к столику, остановился, откозырял, и по-английски произнёс:
– Проверка документов. Паспорт, билет, багаж предъявите…
Из пластикового пакета вытащил паспорт, авиабилет, нечаянно выскользнула зубная щётка. Протянул паспорт и авиабилет правой рукой офицеру, левой рукой пытаясь убрать зубную щётку в пакет. Однако, ещё вывалилась массажная расчёска для волос.
Офицер, разглядывая авиабилет, уточняя, спросил:
– Багаж, где? Успели сдать в самолёт! Отметка «ок» в билете подтверждает ваш рейс. Что в пакете?…
Я взял пакет в левую руку и потряс его, добавил вполголоса по немецки: «Туалетные принадлежности, носки и рубашка. Счета оплаченные за проживание в отеле».
Офицер заглянул в пакет находящийся в моей руке, и увидел чёрную шёлковую рубашку, свёртком лежащую.
Помедлив секунду, отдал авиабилет, паспорт. Откозырял двумя пальцами к фуражке и сказал: «Счастливого полёта».
Патруль убрался восвояси в чахоточном свете ярких неоновых светильников.
В кратчайшие доли секунды по сравнению со вздохом показавшимся целым часом, вспыхнуло искрящееся сиренево-фиолетовыми и розово-вишневыми брызгами и капельками сияние осознаваемое мною, как замирание ДУШИ. Ладошками потёр уши, встряхнул головой сбрасывая толерантную чахоточную пыль ярких неоновых светильников и с пластиковым пакетом в левой руке отправился искать туалетную комнату. По ходу мурлыкая: «Ё! МОЁ! ДУША моя! Я, в русской тройке!».
В туалетной комнате снял белоснежную рубашку и накинул чёрную шёлковую рубашку с коротким рукавом. Достал золотую цепочку и надел её на шею. Взял из пакета плеер, наушник от него вставило в ухо. Вышел из туалета и уселся на ближний стульчак слушая песни В. Высоцкого и Ю. Л.. Был час бесстрашия!
Час пролетел как-то живо. Объявили регистрацию пассажиров на гаванский рейс прибывающего самолёта. Я не тронулся с места, слушая как бы само собой песни и ожившее в сознании интеллекта знание Светлого Духа: «Жди. Появления Знака». Неожиданно приметил в форме «Аэрофлота» крепкого светло-русого парня с короткой стрижкой, скользящего в проходе между рядами гостевых кресел. И когда он вышел из этого креслового прохода, осмотрел суетящихся пассажиров и направился ко мне. Он нагнулся ко мне и выдал тихо:
– Оставайтесь на месте. К окну регистрации не подходите. Когда выведут пассажиров на прогулку, а затем объявят посадку и их посадят в автобус. К вам подойдет стюардесса борта, она доставит в самолёт…
И, вот наконец я увидел стюардессу вышедшей из-за стеклянной зеркальной двери, из-за которой просматривался зал ожидания, а из зала просматривать что делается за дверью мешал зеркальный блеск стёкол, она вышагивала размеренно ко мне. Её светло-зелёные глаза шептали взором: оставайся на месте, не вскакивай, дождись меня. Я почувствовал удерживающее прикосновение.
А в это время, диктор по трансляции объявляет на английском и русском языках:
– Пассажиры, вылетающие из Люксембурга в Москву на гаванском рейсе авиакомпании «Аэрофлот» должны воздержаться от посадки. Их отправление переносится на завтра. Все расходы по их обслуживанию пассажиров за счёт «Аэрофлота». Рейс будет гаванским. «Аэрофлот» приносит извинения за вынужденную задержку пассажиров по техническим причинам. Места в отеле забронированы для пассажиров данного рейса. Просим пройти в отель. Расходы по вынужденному пребыванию производит «Аэрофлот». Желаем приятного отдыха.
Приближение стюардессы ко мне отметилось лёгким струящимся маревом мгновения взгляда над двигающимися головами пассажиров.
Подумал: это показалось… Однако, когда в следующий желанный миг увидел сверкнувший искрящийся взор девушки и прочитал её призыв в сознании ума: «Встань. Иди за мной до выпускной двери». Я встал навстречу ей, и она протянула жестом руки мне жетон регистрации и посадки авиарейса. И мы пошли под жужжание шмелей сонных мух це-це (завезённых бельгийскими, французскими и немецкими колонизаторами и их миссионерами), и невесть откуда взявшихся ос – которые не могли протиснуться в струи звуков зазвучавшего марша [Славянки] … стряхивавшего психические струпья величины забвения летящие от погибающих насекомых.