Читать интересную книгу Аферист на пенсии - Феликс Рябов

Это, — ди-джей указал на торчащие из-под стола ноги, — бас-гитарист, он участвовал в первых концертах, где солистка с сестрой пели пока еще без фонограммы. Его через несколько месяцев убило током в студии — была неисправна аппаратура.

Тот, кого тошнит в окно — Шурик, любовник сестры солистки. Никто не знает, куда он делся — просто исчез. Кстати, ему принадлежало здание, где сейчас студия «Распутной жизни».

Половины из тех, кого вы здесь видите, уже нет в живых. И вы хотите сказать, что все это — случайность?

2. «Распутная жизнь»

Ерш решил действовать:

— Надо познакомиться с «Распутной жизнью» поближе. Как это можно устроить?

Ди-джей задумался.

— В принципе, вариант есть. Администратор уже вторую неделю парит солистку насчет того, чтобы снять о ней рекламный фильм. Он убежден, что интерес к «Распутной жизни» идет на спад, необходимы скандалы… Сейчас ищет подходящих людей. Я могу порекомендовать вас.

Валера уверенно кивнул:

— Да, тут мы профессионалы… Скажи, что скандалы будут.

Борода затушил Беломор, посмотрел на часы (было ровно четыре) и похлопал ди-джея по плечу:

— А о девочке лучше забудь. Не хотел тебя расстраивать, но до того, как стать пресс-секретарем, она работала шлюхой. Как раз у тех людей, которых я консультирую. Сейчас, кстати они должны звонить… И неудивительно, что ей нужны деньги. Неустойка за уход из бизнеса — как раз пять тысяч баксов.

Ди-джей немного позеленел:

— Да плевать. Плевать мне…

Зазвонил телефон. Борода глянул на АОН:

— Это они.

Он взял радиотрубку и вышел на кухню. Ди-джей отсутствующим взглядом глядел на дисплей АОНа. Потом кивнул журналистам и вышел в коридор.

Бороды что-то уж очень долго не было. Вернулся он в комнату, хитро улыбаясь и держа в руках видеокамеру, оставленную Ершом на столике в коридоре.

— Старая шутка! Забыли выключить?

Ерш тоже ухмыльнулся.

— Пленка, кстати, интересная получилась. Я уж никак не ожидал, что у Сереги… Хотя ладно, потом. Вы не возражаете, если кассету я оставлю пока у себя?

* * *

Ди-джей позвонил через пару дней.

— Я договорился о встрече, приезжайте завтра часов в пять. Офис — на Дальневосточном, 5 — это ближе к Октябрьской набережной, недалеко от поворота на Коллонтай… Сюжеты они ваши видели; администратору, насколько я понимаю, примерно такой бред и нужен. Солистка, правда, сама не знает, чего хочет… Они сейчас заняты, долго говорить не будут — записывают новый альбом… Съездите так, для знакомства — по крайней мере, у вас всяко будет шанс осмотреться на месте.

Офис «Распутной жизни» находился рядом с Киновеевским кладбищем в небольшом кирпичном доме, похоже, еще дореволюционной постройки — мрачное ободранное здание с новой железной дверью и закрытыми решетками окнами. Вокруг были болота, полуразрушенные цеха химкомбината, пустыри и остатки леса. Где-то в полукилометре виднелось бывшее общежитие МВД, окруженное с трех сторон старыми могилами.

Места дикие. Ершу с Валерой сразу вспомнилось дело о некрофилах, которых они ловили неподалеку лет пять назад. Это был тот редкий случай, когда придумывать ничего не пришлось. Подземные склепы, залитые водой; привидение князя, которое может появиться из-за каждого угла; сумасшедшие глаза профессора Шаройко, рассказывавшего о том, что он видел… Такое впечатление, что эти места так и притягивают к себе всякую нечисть.

За рулем был Валера. Ерш достал видеокамеру и снял несколько панорам из окна. В кадр попал черный БМВ, стоявший недалеко от офиса. Внутри какой-то парень хватал за сиськи сидящую на водительском месте тетку лет пятидесяти.

Ерш кивнул в сторону БМВ:

— Штатный фотограф группы. Эдик, кажется. Помнишь, на фотографии?

Валера отвлекся от дороги и чуть не посадил москвич на пенек:

— Старушек любит, значит… Похоже, Ди-Джей что-то путает: любовником солистки он быть не может.

— Да почему? Одно другому не мешает. Тут бабки, там перспектива. А может, наоборот.

На звонок в дверь вышел тощий очкарик.

— Насчет фильма? Здравствуйте. Я менеджер группы, меня зовут Антон. Проходите.

За дверью был темный коридор с мрачными кирпичными стенами, вниз уходила полуразвалившаяся каменная лестница — видимо, в подвал. Оттуда тянуло холодом и сыростью.

Ерш споткнулся о невидимую ступеньку, чуть не упал и молча выругался.

— Елки, странно. Студию звукозаписи я представлял себе как-то по-другому. Послушайте, Ган… эээ… Антон. А почему б сюда электричество не провести?

Антон нервно рассмеялся:

— Да нет, электричество, конечно, есть — там, внутри. А здесь оно вроде как и не к чему. Знаете, денег у группы не так много, как кажется. Здание это досталось нам… скажем так, по случаю. Для записи альбома достаточно обычного компьютера, к нему только кое-что прикупить — хорошие микрофоны, внешнюю звуковую карту, синтезатор с MIDI-выходом… А ремонт здания в бюджет уже не уложился. Потом как-нибудь.

Валера удивился:

— Вы хотите сказать, что у вас нет бабок даже на ремонт? Чушь какая!.. Я представляю, сколько вы гребете…

Антон помахал руками:

— Это только так кажется. Суммы могут казаться большими. Но у нас… эээ… несколько запутанные денежные отношения. Какие-то долги… Если честно, я и сам толком не знаю. Такими вопросами занимается, в основном, Ирина — это солистка.

Он окончательно посерьезнел:

— Да, так вот насчет денег… В общем-то, из-за этого я вас и пригласил. Понимаете, меня настораживает спад интереса к группе. Необходима… ммм… новая волна. Надо сделать как бы документальный фильм, что-то вроде завуалированной рекламы. Слухи, скандалы… Какие-нибудь мрачные истории — что угодно, но чтобы это точно укладывалось в имидж группы. Понимаете? Солистка, правда, не совсем была со мной согласна… но я ее почти убедил. Кстати, этот дом ей почему-то нравится.

— А тебе?

— А мне — нет. По ночам тут бывает жутковато… Шаги какие-то, скрипы. Голоса… Сестра солистки — так та вообще боится оставаться здесь одна. Над ней часто издеваются по этому поводу, особенно Эдик.

В это время они уже поднялись по лестнице на второй этаж и стояли около узкого окна, выходящего на парадный вход.

— Вот он идет.

Ерш достал камеру. Внизу, закинув на плечо старомодную фотосумку с множеством карманов для принадлежностей, шагал к офису Эдик. Ерш перевел камеру левее и увеличил изображение. БМВ по-прежнему стояла неподалеку.

— Ваш фотограф?

— Ну, типа того, — Антон поморщился.

— Кого он там за сиськи хватал?

Администратор прищурился под очкам:

— А, Светлана Петровна… Опять пудрит ребенку мозги. Как не стыдно, старая тетка… Кстати, ее муж — талантливый финансист. Она — тоже не промах: отмоет любую сумму, никто концов не найдет. Богатая, стерва… Связи самые широкие. Надо будет сказать ей, чтоб ставила машину подальше: солистке кажется, что Эдик — ее будущее. Увидит — загрызет.

Ерш махнул рукой:

— Ладно, не будем об этом… Так что там насчет привидений?

Антон вздрогнул. Потом некоторое время постоял, задумчиво глядя в окно, и как-то отрешенно протирая очки…

— Если б я знал… Понимаете, дом старый. Когда-то здесь был особняк какого-то графа, потом — общежитие НКВД, потом — коммуналки. После перестройки их расселили (кого-то из жильцов грохнули, кто-то сам съехал), и здание несколько раз перепродавали — долго оно ни у кого не задерживалось. Место мрачное, рядом кладбище… Вообще-то, все это началось вскоре после того, как мы сюда переехали. Хозяин его — некий Шурик, он вроде как шары подкатывал к сестре солистки — потом вдруг куда-то делся. Та сильно переживала… С тех пор, кстати, Наташу и пробило на такую мрачную музыку.

— Так что, его привидение теперь воет по ночам в подвале? — настаивал Ерш.

— Да не знаю я… Чего привязались? — отмахнулся Антон. Затем посмотрел на часы:

— Ладно, пойдем. Надо же вам, в конце концов, и с солисткой поговорить. Она у нас за главного.

Ерш переглянулся с коллегой: «Странный он какой-то…». Камеру Ерш повесил на плечо, а выключать, как обычно, не стал.

За толстой дверью была студия, отделанная звукоизоляционными панелями — комната метров в тридцать, заставленная гитарами, синтезаторами и микрофонными стойками.

Музыкантов и сестру Наташу можно было узнать по фотографиям. К журналистам они интереса не проявили.

Солистка, вся в черном, сидела в офисном кресле, листала какие-то бумаги и говорила по трубе:

— Вася, мудак, кого ты мне присылаешь? Это все не то… Ты хоть сам их видел? У тебя модельное агентство или крокодилий питомник? Где таких чучел находишь?

Захлопнув раскладушку, солистка еще раз как следует выругалась и вернулась к бумагам.