кабинет. В одной стороне у окна стоял шкаф, монументальный стол и пара кресел возле него. У противоположной стены стоял диван, над ним висели светильники, журнальный столик и еще два кресла, под всей этой утварью лежал мохнатый белый ковер, очень напоминающий настоящий мех. В зоне же кабинета лежал ковер работы северных мастеров, плотного плетения из шерсти с густым, недлинным ворсом, темно-коричневого цвета с белыми и рыжеватыми вкраплениями. Он был непритязателен на вид, и многие бы не оценили его по достоинству. Но я знала его настоящую цену. Овечья и собачья шерсть, козий пух превосходно согревали ноги и защищали от простуды и недугов, связанных с суставами. Окно здесь обрамляли темно-синие плотные портьеры и легкий тюль цвета слоновой кости с вышивкой по низу. Из этой комнаты вела дверь в мою спальню с круглым окном и широким подоконником, выходящим на восток, где сейчас нестерпимо ярко мерцали стихийные порталы. Большую часть комнаты занимала широкая кровать. В стороне от двери располагался камин, рядом с ним стояло глубокое кресло и маленький журнальный стол. По обе стороны от кровати были сделаны двери в ванную и гардеробную соответственно, они между собой также сообщались. Здесь дерево не было выбеленным, как внизу, отчего интерьер выглядел теплее, но и несколько тяжелее, кроме того здесь лежал такой же непритязательный на первый взгляд ковер, как и в кабинете. Картину разбавляли фисташковые в цветок портьеры и кресло в тон, бежевая облицовка камина, кремовое покрывало, белоснежный тюль и кипенно белое постельное белье. Верхней люстры не было вовсе, помещение освещали ажурные настенные светильники с крапинками позолоты и настольная лампа на прикроватной тумбе.
Порталы снова ярко полыхнули. Я подумала, что утром надо бы наведаться в крепость, узнать, как там дела. Тем временем я растопила камин. Хотелось согреться, хотелось уюта и тепла. Пламя быстро занялось, дрова начали потрескивать. Я сняла платье, натянула халат, расплела косу и уселась на ковер. Прежде чем снова ложиться спать, нужно успокоить сердце, а то скачет после кошмара, как у бешеного зайца. Камин уже почти прогорел, когда я, отчаянно зевая, забралась под одеяло.
Глава 4
Кажется, только я смежила веки, как леди Эстель бесцеремонно растолкала меня:
— Доротея, милая! Просыпайся, нужно срочно ехать!
— В крепость? — спросила я, выпутываясь из одеяла.
— Как догадалась? — бабушка оценивающе прищурилась.
— Голос у тебя очень обеспокоенный, да и огней вчера было слишком много. Я сама хотела тебе утром предложить съездить в крепость.
Бабушка одобрительно кивнула, видя, что ее уроки не прошли даром.
— Капитан Таленс примчался на всех парусах. Хищников целое море. Волну отбили, но порталы все еще вспыхивают. Собирайся, Прохор оседлает твою лошадь.
Капитан Таленс был кем-то вечным в Северной крепости. Высокий поджарый мужчина с темно-русыми волосами и серыми глазами, выдающимся носом с горбинкой и тонкими губами казался нескладным, костлявым грачом. Но он был очень опасным противником в бою. Молчалив, рассудителен, верен. Он находил особую прелесть в бескрайних просторах Северного края.
Север был слабо заселен по сравнению с другими территориями империи Рамин, но он всегда имел весомый голос в Совете Лордов, стоял на особом положении и выполнял важнейшую роль — защищал всю империю от неиссякаемого числа разнообразнейших хищников, приходящих из стихийных порталов. И, казалось бы, есть простой выход — запечатать, уничтожить все порталы, но выяснилось, что стихийные порталы питают наш мир магией, Силой, на которой зиждется все живое. В нашем мире далеко не все являются магами и могут пользоваться Силой, но как выяснили магистры, все жизненные, обменные процессы в нашем мире происходят только при наличии потоков магии. Если магические потоки истощатся, то зачахнет и жизнь.
Стихийные порталы открываются в небольшой долине в Северо-Восточных горах. На узком перешейке расположена Северная крепость. И хоть Северный край сейчас и не представлен в Совете Лордов, он не перестал быть оплотом и залогом безопасности империи.
Я торопливо привела себя в порядок. Надела кашемировый нижний костюм, облегающий, как вторая кожа, кожаную куртку с мехом внутрь и такие же штаны, заправила их в меховые сапоги на толстой войлочной подошве, руки спрятала в тонкие кожаные перчатки с открытыми пальцами, шерстяные варежки взяла с собой, как и шапку-меховушку, плащ, подбитый мехом, набросила уже на ходу, рассовала в небольшие кармашки метательные звездочки, в голенища пару кинжалов, легкую кривую саблю прицепила к поясу, закинула колчан и лук на плечо, под плащ, с другой стороны от сабли я повесила эссу — тонкий, но прочный металлический трос хитрого плетения с шипастым наконечником.
Во дворе меня уже ждала оседланная Вьюга, белоснежная лошадь немаленьких размеров. Лошадь прядала ушами и нетерпеливо переступала с ноги на ногу.
— Доброе утро, леди Доротея! — капитан Таленс изобразил поклон.
— Доброе, капитан Таленс, — ответила я, кивая.
На Севере было меньше жеманства и никому не нужных великосветских манер. И, зачастую, мы общались более раскованно. Грачу Таленсу в свое время выпало нелегкое бремя учить меня владению оружием. Ученица из меня была отвратительная. Прилежания мне доставало, но вот силой, ловкостью и умением природа меня обделила. Но годы обучения не прошли даром, хоть я и не могла пользоваться мечом — он был для меня тяжеловат, а вот легкая сабля в самый раз. Звездочки я метала неплохо, как и стреляла из лука, и лишь эссой я владела по-настоящему хорошо. Грач смирился со своей участью няньки при неумехе, как он меня поначалу называл, примерно через год, когда у моего окрепшего организма прибавилось уроков, в том числе и по магии. Не смотря на то, что Сила ко мне не перешла, бабушка считала, что теорию я должна знать в совершенстве на тот случай, если все же Сила дремлет в моей крови. Я не была против занятий магией, ведь для целительства не обязательно обладать Силой в полной мере, лечить можно и Искрой. Целительство требует не большой Силы, а скорее виртуозного ей управления. Так я освоила теорию магии и начала варить замечательные снадобья из редких северных трав. Дополнительно я обучалась этикету, танцам, вышиванию, экономике, юриспруденции, строительному и военному делу, географии, ораторскому искусству, иностранным языкам, языку цветов и жестов, чтению по губам, выживанию в полевых условиях. Бабушка решила вложить мне в голову все, что только можно. Я любила учиться, но отличницей по всем предметам не была, хоть и понимала, что эти знания для меня очень важны — когда-то мне придется взять управление Северным краем в свои руки.