– А не с этим ли уродом ты трахаешься, пока я на работе? – Парень в куртке бросил испепеляющий взгляд на упавшую девушку и снова посмотрел на Сергея.
Соловьёв никогда не начинал атаковать первым, хотя и знал пословицу, что лучшая защита – это нападение, но в этот момент не смог удержаться.
Его правая нога начала вращательное движение ещё до того, как парень в куртке перевёл взгляд с Лены на него.
Игорь выскочил на улицу, чуть не сбив в дверях замерших от изумления одноклассниц Лены, и оглянулся по сторонам.
Он увидел свою бывшую девушку, Лену Голубеву, на асфальте. Она держалась за левую сторону лица и плакала. В следующее мгновение Сергей Соловьёв, его лучший друг, которому он так спешил на помощь, нанёс чёткий удар ногой в голову какому-то парню в чёрной куртке. Тот сразу повалился на асфальт и затих.
Красавчик, Серёга! – Игорь мысленно улыбнулся. Он знал, какой удар у друга, поэтому не удивился, что парень в куртке отключился.
Зная, что «товарищи» в машине так просто не оставят этого, Сергей не посмел себе расслабиться после проведённой атаки. Хотя и увидел в дверях школы Игоря.
– Привет, дружище! – Сергей махнул ему приветственно рукой. – Помоги Лене подняться. Я – сейчас!
«Товарищи» уже успели вылезти из машины. Один из них, крепыш с поломанным носом и большими кулаками, выплюнул изо рта жвачку; второй, высокий, худой, с бегающими глазками и лисьим лицом, – достал нож.
К этому, конечно, Сергей не был готов, но отступать было уже поздно. Да и отступление было не в его правилах.
Противники приближались молча. Крепыш оказался проворнее, и первым нанёс удар большим кулаком в голову, представляя, как сомнёт нос противника. Но его кулак рубанул только воздух.
Сергей, не выпуская из левой руки школьную сумку, в движении юркнул под ударную руку крепыша и запястьем правой руки нанёс удар в горло. Крепыш подлетел на метр в воздух и грохнулся на асфальт.
«Лисье лицо» уже готовился нанести разящий удар ножом в живот, но Сергей увернулся вращательным движением туловища (рука с ножом прошла мимо, даже не задев его), а затем ударом пятки поразил противника в голову.
Из всех окон школы, выходящих на парадный вход, за происходящим наблюдали ученики, раскрыв от изумления, а кто-то от восторга, рты.
В этот момент раздался звонок к началу первого урока.
В кабинете директора школы, Криворучко Галины Ивановны, было светло. Несмотря на то, что солнечный свет беспрепятственно проникал в не зашторенное окно, оставляя на потолке и полу причудливые блики, светильники были включены. Напротив двери, параллельно окну, стоял большой лакированный стол, за которым на мягком вращающемся стуле сидела Галина Ивановна, строгая женщина средних лет, в синем костюме и белой блузке. Слева стоял массивный сейф, далее, вдоль стены, – шкафчики с кипой разных документов. Справа, на полу, расположились большие горшки с множеством цветов, а над ними, на стене, висел портрет президента В. В. Путина. Перпендикулярно столу директора тянулся стол с обычными деревянными стульями по обеим сторонам, для работников или учеников школы, вызванных для какой-либо беседы.
За этим столом, напротив друг друга, сидели Сергей Соловьёв и Игорь Лавров. Справа от Сергея сидела Лена Голубева.
– В сложившейся ситуации, ребятки, – педагогическим тоном говорила Галина Ивановна, – я должна вызвать милицию. И пусть они разбираются.
Ребята не могли смотреть в глаза директору, опустив головы.
– Зачем вы учинили драку на глазах у всей школы? Вы – старшеклассники! Чему вы учите своих младших товарищей? Тому, что силой можно добиться всего, чего пожелаешь?
Воцарилось молчание. Галина Ивановна строго смотрела на ребят.
– Я жду ответа! В противном случае вызываю милицию.
– Драку затеял я, – подал голос Сергей. Он почувствовал, как Игорь пнул его под столом, но оставил это без внимания. Он считал, что раз всё затеял – ему и отвечать.
– Зачем, Соловьёв? Ты же гордость школы!
– Пусть знают, что на любую силу найдётся другая сила. Тем более что я всего лишь заступился за девушку.
– И ты считаешь, что это «всего лишь»? – Галина Ивановна выглянула в окно и покачала головой. – Они – вон – только пришли в себя.
– Самое главное, что живы и здоровы, – сказал Игорь и улыбнулся.
Галина Ивановна серьёзно посмотрела на него (чем вынудила Лаврова спрятать улыбку) и перевела взгляд на девушку. На её левой щеке появился синяк.
– Голубева, – сказала Галина Ивановна, – я так понимаю, что весь сыр-бор из-за тебя. Зачем ты притащила в школу своих друзей? Не могла проблемы дома решить?
Лена, опустив голову, молчала.
– Го – лу – бе – ва?! Я с тобой разговариваю.
– Я никого за собой не тащила, – ответила девушка. – Коля знает, где я учусь, – и сам приехал. Он хотел поговорить…. А дальше вы всё сами знаете.
– Коля? – вскинула брови Галина Ивановна. – Какой ещё Коля?
– Мой парень…. Ну, тот, которого ударил Сергей.
Ребята одновременно посмотрели на девушку. Игорь усмехнулся. Да, Лена, хорошего ты себе парня нашла.
– Выходит, – подвела итог Галина Ивановна, – Соловьёв вмешался в семейную ссору. Эх, нехорошо. Ладно, Голубева, в следующий раз семейные ссоры устраивайте дома. Можешь идти! И ты, Лавров, тоже иди на уроки.
Ребята синхронно поднялись со стульев.
– А я? – Сергей посмотрел на директора.
– «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться», – процитировала Галина Ивановна. – Есть серьёзный разговор.
– Галина Ивановна, – подал голос Игорь (он не хотел оставлять друга одного), – а можно мне тоже остаться?
– Лавров, – твёрдо ответила Криворучко, – иди на уроки!
Игорь ободряюще посмотрел на друга и следом за Леной покинул кабинет директора.
На несколько секунд в кабинете воцарилась полная тишина. Для Сергея они тянулись, словно минуты. Он предчувствовал, что должно произойти что-то нехорошее, но не мог до конца в это поверить. Вот и делай после этого добро людям!
Галина Ивановна поднялась из-за стола, встала лицом к окну и заложила руки за спину.
– Серёжа, – мягко сказала она (её голос стал полностью отличаться от того, которым она разговаривала до этого), – объясни мне одно. Зачем?
– Что именно вас интересует?
– Зачем ты его ударил? Неужели не было другого способа? – Она развернулась к нему лицом. Вся её строгость куда-то делась. – А если бы тебя ранили?
– Меня не для этого учили.
– А для чего тогда? Бить людей?
– Нет. – Сергей посмотрел на свои руки, скрещённые на столе. – Кодекс чести должен быть для человека на первом месте.
– Для человека? Честь заключается в том, чтобы доказывать свою силу?
– Нет. Чтобы защищать более слабых.
– Но ты хоть понимаешь, что влез в чью-то личную жизнь?
– У них не может быть никакой жизни, если решается всё таким образом. – Сергей поднял глаза на директора. – Галина Ивановна, мы не дикие животные, чтобы доказывать свою силу в бою. Но даже у зверей самец защищает свою самку любым способом. И никогда не поднимет на неё руки. А этот Коля…. После всего этого его нельзя называть ни человеком, ни животным.
– Самец не может поднять руку, – улыбнулась Галина Ивановна. – У него её нет.
– Ну, вы же понимаете, что я имел в виду. – Сергей покраснел.
– Не смущайся, я всё понимаю. – Галина Ивановна села обратно за стол. – Но обещай больше этого не делать.
– Я постараюсь.
– Иди на урок.
Когда Сергей был уже в дверях, Галина Ивановна окликнула его. Соловьёв обернулся.
– Серёжа, будь осторожен.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я знаю такой тип людей. Этот Коля… он не оставит этого просто так, пока не будет всё так, как ему хочется. Будь осторожен…. А ещё лучше – оставьте Лену в покое.
– Да мы, в принципе, её и не трогали, но всё равно спасибо за совет.
Сергей улыбнулся и вышел из кабинета.
Они сидели в додзё. Все ученики ушли, сэнсэй тоже. Им, как сэмпаям (старшим ученикам), разрешалось иногда оставаться дольше всех после окончания тренировки, так как ключ можно было сдать на вахте.
В душевой капала не вытекшая из крана вода. В единственное окно, ведущее из раздевалки на задний двор их рю (школы), светили поблекшие лучи заходящего солнца.
– Так что, всё-таки, сказала тебе Галина Ивановна? – Игорь весь день приставал к Сергею с этим вопросом, но тот отнекивался, как мог.
– Братишка, меньше знаешь – легче спишь. – Сергей вытирал полотенцем волосы.
– Серёга, ты за кого меня принимаешь?
Игорь натягивал на ещё влажное тело водолазку, но прекратил это делать и посмотрел на друга. Его поза (с не надетой до конца одеждой и расставленными в разные стороны руками) показалась Соловьёву комичной, и он засмеялся.