Читать интересную книгу Отголоски старины об Отечественной войне 1812 года - Ю. Мусорина

Французы дерутся жестоко, дерутся отчаянно. На одной квадратной версте гремят 700 пушек; спорные окопы облиты кровью, они то и дело переходит из рук в руки. Вдруг на русской лини раздается громкое, продолжительное – «Ура»! – это сам Багратион ведет свое левое крыло в штыки. Но, увы! и неустрашимости есть предел: Багратион смертельно ранен. Мундир на нем расстегнут, белье и платье в крови, сапог с одной ноги, снят, большое красное пятно выше колена. По лини несется страшная весть о смерти его, и руки у солдат опускаются.

Бородинский бой продолжается до 9 часов вечера. К этому времени у нас введены были в дело почти все войска, за исключением небольшого резерва. У Наполеона же оставалась нетронутой вся его старая гвардия.

Вот поле битвы под Бородиным.

Потери наши были громадны: 58 тысяч человек было убито и ранено; из них убито 22 генерала. Недешево достался этот бой и французам; у них выбыло из строя 44 тысячи; убито и ранено одних генералов 43 человека.

На Бородинском поле после битвы, 17 сентября 1812 года. Художник Х. Фабер дю Фор.

Из писем русского офицера Федора Глинки

21 августа. Мы ложимся и встаем под блеском зарева и громовых перестрелок. Мне уже нельзя заехать домой в Смоленск, – путь отрезан. Иду туда, куда двинет всех буря, войны.

Мне кажется, я переселился совсем в другой свет. Куда ни взглянешь, все пылает и курится. Мы живем под тучами дыма и в области огня. Смерть летает вокруг нас. Нет человека, который бы не видал ее каждый день, и каждый день тысяча людей достается ей в жертву. Здесь люди исчезают как тени. Сегодня на земле, а завтра – под землею. Сегодня смеемся с другом, завтра – плачем над его могилою. Тут целыми обществами переходят с земли на тот свет так легко, как будто из дому в дом. Удивительно, как привыкли здесь к смерти, в каких бы видах она не являлась: свистит ли в пулях, сеется ли в граде картечи, или шумит в полете ядер и вылетает из лопающихся бомб, – ее никто не пугается. Всякий делает свое дело и ложится в могилу, как в постель!

22 августа. Никогда, думаю, не молились русские так усердно, как сегодня. Поутру полки расположились вблизи Колоцкаго монастыря. Там еще оставались два или три монаха. Целый день церковь была отперта и полна. Унылый звон колокола, тихое пение, наступающий вечерний сумрак, слегка освещаемый лампадами, который чуть теплились пред древними иконами, все это вместе чудесным образом располагало душу, к молитве. Глубокое молчание почивало в храме. Никто не смел нарушить его. У некоторых из молящихся только избыток невыразимой печали вырывался в тихих рыданиях, мешаясь с дрожащим голосом убеленного сединами старца-священнослужителя.

Все признаки были на лицо наступавшего великого сражения. Неприятель, сдвигая свои силы, каждый день с большою дерзостью надвигал их на нас. Силы его несметные. Они ширятся вправо и влево, и темнеют, как дремучие леса, или ходят, как тучи, из которых по временам раздаются выстрелы, похожие на гром.

23 августа. Вот и Бородино и Бородинские высоты. Войска перешли реку Колочу, впадающую здесь же в селе Бородине в Москву реку.

Полки остановились и расположились на холмах. Стало войско, и не стало ни жатв, ни деревень: жатвы потоптаны, деревни снесены. «Войско идет и метет», так говорится издавна.

Наступает вечер. Наши войска окапываются неутомимо. Засеками городят леса. Пальбы нигде не слыхать. Там, вдали, неприятель разводить огни, ветер раздувает пожары, и зарево выше и выше восходит вверх. У нас на правой руке Милорадович, на левой князь Багратион; в середине Дохтуров. Глава всех войск – Кутузов; под ним Барклай-де-Толли.

24 августа. Отдаленный гром пушек приветствовал восходящее солнце. Генерал Коновницын с передовыми полками схватился с неприятелем под стенами Колоцкаго монастыря.

Вот идут они: один искусно уклоняется, другой – нагло влечет гремящие тысячи свои прямо на нас. Толпы его, тянувшиеся по дороге, вдруг распахнулись вправо и влево. Поля дрожать под необозримостью войска; кажется, гнутся под конницей; леса засыпаны стрелками; пушки вытягиваются из долин и кустарников, и в разных местах, разными тропами пробираясь на холмы и пригорки, въезжают. Многочисленное войско неприятельское колеблется, кажется в нерешительности. Вот, пошатнулось было влево, и вдруг повалило направо. Огромный полчища движутся на левое наше крыло. Русские спокойно смотрят на все с укрепляемых своих высот. Неприятель готовится к бою.

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

При составлении сборника «Отголоски старины», мы пользовались «Записками» де-Сегюра и др. изданиями.

2

Редут – отделенное укрепление из земли или камня, вооруженного пушками и обведенное рвом.

3

Очерки Бородинского сражения. Воспоминания о 1812 годе Ф. Глинки, 1839 г.