Читать интересную книгу История одной зависимости - Ника Юматова

Вечернее задание. Плитка №7.

Сейчас я решила не вставать непосредственно под этой самой плиткой, которую мне надо описать. Это уже пошёл второй ряд плитки. По-любому, не получилось бы разместиться непосредственно под ней. Там на стене висит полка, на которой стоят иконы. Так что я опять разместилась на диване и смотрю отсюда. С этого моего наблюдательного поста вообще не понятно, что там такое. Какой-то сплошной хаос. На тёмном фоне светлые мазки. С моего дивана это выглядит как светлые дуги вдоль, а на самом деле они конечно поперёк. А вообще это больше напоминает сейчас плетение как на корзинках, с которыми люди ходят за грибами.

И это наш разговор опять же по телефону. Время уже десятый час. Мы болтаем уже второй час. И он начинает настаивать на моём приезде к нему. Я была тогда жаворонком. В это время меня уже пробивает на зевоту. И если уж ехать, то придётся оставаться на всю ночь. Я как-то к этому не готова. Да ещё прикинула сколько всего мне надо взять с собой. Не привыкла я всё-таки ночевать где-то, а не у себя. И как-то мне было влом всё это. Я очень так вяло озвучила ему то, что мне придётся тащить целый мешок вещей с собой. И тут звучит потрясающая фраза: «А Танька приходит ночевать с одной сумочкой». Сейчас бы меня больше резануло настоящее время в этом предложении, а тогда я больше услышала ТАНЬКА и НОЧЕВАТЬ. Но опять же приходилось с этим мириться поскольку и тогда у нас ещё интима не было. И соответственно какие у меня были права требовать что-то или даже возмущаться? Всё нормально. Я говорю на это: «Таксист занят». К чему эта фраза, наверное, тоже надо объяснить.

Когда я в первый раз уезжала от него, я вызвала такси. Я почти всегда пользуюсь услугами одной и той же службы такси. А незадолго до этого я познакомилась с одним из водителей. Он дал мне свою визитку, там естественно имя, телефоны. Сказал: «Звоните мне». Визитку я благополучно потеряла, но имя запомнила. И вот подъезжает такси. Мы уже на улице, потому что уехать я тороплюсь (должна вот-вот прибыть «звезда»! ). А весна, лужи, грязь, к подъезду нормально не подъехать, и мы отошли к соседнему дому, где почище и посуше. Но такси остановилось у его подъезда. Мне, чтобы туда пройти, надо топать по грязи. И мы решаем, что он пойдёт и покажет водителю, как подъехать к тому месту, где я стою. Машина вижу, что знакомая. И вот он подгоняет эту машину сюда. Открывает дверцу чтобы я села. Говорит: «Целоваться сегодня не будем?» Я не в настроении конечно. И просто показываю ему на щеку. Он, даже не сказать целует, скорее клюёт как-то. Я сажусь, он закрывает дверцу, такси трогается. Я называю адрес, а водитель говорит: «Да я знаю». Тут я уже узнала этого водителя. Это тот самый, который давал мне свою визитку! Он спрашивает, почему я ему не звонила? Я сказала что-то вроде того, что занята была сильно, ну или что-то ещё. Мои мысли были совсем не тут сейчас. Он довозит меня до дома. Да, по пути мы ещё притормозили у бара «Луна». Там была драка. Как не посмотреть? Ну ладно, посмотрели, поехали, приехали домой. Всё хорошо. Я кинула смску, как обещала. Потом на следующий день или через день он спросил, откуда меня таксист знает? Я спросила, с чего он это взял? Он ответил, что, когда говорил куда подъехать, таксист сказал, что он меня знает. Я рассказала всё. Потом меня несколько раз упрекнули любованием луной. Хотя имелось-то в виду конечно кафе, мной, по-крайней мере. Но тут был ещё странный вопрос от него: «А почему он мне по морде не дал, когда я тебя целовал?» На что я ответила: «А это был поцелуй? Даже я этого не поняла». Вот с тех пор у нас родной стала фраза: «Таксист занят». Я говорила это всегда, когда не собиралась ехать к нему.

И вот, в этот самый вечер, о котором я сейчас пишу, я произнесла эту же фразу. «Таксист занят». Но на самом деле все причины, которые я уже назвала, были простыми отмазками. И не потому, что я не хотела, а потому что я жутко боялась, что не буду соответствовать его ожиданиям. Я же прекрасно понимала, что при моей эмоциональности он ждёт от меня какого-то просто итальянского темперамента и в постели. В общем, именно этот страх меня тогда и остановил. Но его попытки убедить меня продолжались очень долго. Всяко-разно. Почти до полуночи мы висели на телефоне. Было же такое…

Плитка №8. Второй ряд. Вторая слева.

Сейчас опять вечер. И опять мне мало света, для того чтобы внимательно рассмотреть все те мельчайшие особенности, которые отличали бы эту плитку от других. Скорее даже можно сказать, что она очень хорошо сливается с тремя соседними (уже описанными), настолько хорошо, что они образуют как-бы единую такую пластину примерно метр на метр. При этом даже на швах рисунок так удачно совпал, что практически не заметно где заканчивается узор первой плитки и начинается второй. Сейчас, глядя на потолок, я вижу уже не эти самые перья, а какие-то прищуренные глазки). При чём «нижнее веко» этих глазок ярко белое, а сам «глазик» тёмно серый.

И всё это, это наш первый поцелуй. Уже настоящий, а не непонятное «клевание» в щечку. Я знала, что он готовился к этой встрече. Но почему-то вёл себя так, как-будто я бываю в его доме постоянно. Пока я не намекнула (прямым текстом), что зачем-то же он чистил зубы… И тут он придвинулся ко мне, обнял за шею и наконец-то, коснулся своими губами моих. Потом ещё и ещё раз. А потом он как-то очень естественно и мягко увлёк меня в постель. Нет, наверное, лучше сказать не так. Не в постель, а на кровать. Он просто протянул мне руку и сказал: «Пойдём туда, там удобнее это делать». И это было самым естественным, что могло быть. Я взяла его руку, несколько шагов и мы уже там. Я знаю, что ничего не будет (не тот день). Но его похоже это не очень останавливает (я его предупредила). Он не переставая целует меня. Я сразу же понимаю, что он реально не умеет этого делать, но то, КАК он меня целует мне очень-очень нравится. Он как-будто обцеловывает губы по контуру, подразнивает. Потом он хочет пойти своими губами дальше. Я не хочу, чтобы он отрывался от моих губ, и я говорю фразу, которая станет у нас потом просто легендарной: «Иди сюда». (Я повторю её много-много раз). Но потом всё же следует продолжение. Мне уже наплевать на все эти мелочи, такие как критические дни))). Он уже почти добрался до груди, но тут бац! Сюрприз! Никак! Попытка расстегнуть молнию на моей кофточке оказывается неудачной. Вторая попытка, такая же провальная.)) Мне смешно наблюдать за его движениями. Я-то знаю, что мешает кофте расстегнуться, а у него на лице такое недоумение). Я, конечно, сдалась первая. Я сказала: «Там сверху изнутри такой крючочек». Он ответил: «Ну вот. А Серёга мучайся»)))). Кофта в итоге расстегнулась. Мы продолжили. Но тут в самый интересный момент, когда мы уже дошли до «ещё чуть-чуть и всё случится», заходит в комнату его дочь! И говорит: «Папа, спать вообще-то пора». Мне так неудобно, что меня застали в таком положении. Кошмар! Она видела меня «не совсем одетой», в постели её отца!) Но на самом деле мне не столько неудобно, сколько весело. Почему-то меня эта ситуация забавляет. Как в кино, на самом интересном месте. Я знаю, что он тоже этого не ожидал. Он спрашивает у меня: «Ты точно не останешься на ночь?» Я говорю: «Конечно нет» Голова моя уже вернулась на место в этот момент. Приходится выбираться оттуда, где я больше всего на свете хотела бы остаться. Одеваюсь и собираюсь ехать домой. Как же я не хотела уезжать в тот вечер. И я знала, что он не хотел меня отпускать. Мы вышли на улицу, ждать моё такси. Он курил, а я хотела целоваться с ним снова и снова. Я потянула его к себе. Он понял меня. Поцеловал, но сказал: «Перед смертью не надышишься». Я просто не могла его отпустить. Но пришла моя машинка и я уехала домой.

Плитка №9.

Снова вечер. Снова я смотрю на потолок с дивана. Эта плитка с явно пропечатанным-продавленным рисунком. Всё так рельефно выглядит сейчас. Можно рассмотреть каждую мельчайшую деталь этих самых пёрышек. Светлые верхние края и тёмные нижние. Получается как-бы эффект наклона их на меня верхним краем (стороной). На самом центральном пере, практически в середине верхнего изгиба малюсенькое пятнышко. Я думала мошка какая-то, оказалось нет, просто пятно непонятного происхождения. Эта плитка просто «царит» в своём ряду. Она очень сильно выделяется на фоне соседних. Такое впечатление что она расположена чуть ниже всех. Так могло бы быть, конечно, если бы она была толще остальных, но вроде у них у всех стандартная толщина. Эта плитка вызывает ассоциации с больничным потолком. Если вам когда-нибудь приходилось лежать в больнице, ну или навещать кого-нибудь там, то вы видели эти потолки. Плитка, потом промежуток с встроенными лампами, и снова плитка. И так весь потолок.

Наверное из-за ассоциации с больницей и появилось сегодняшнее воспоминание.

Конец мая. Я в очередной раз в стадии «расставания» с любимым. Хотя нет! Вру! Не совсем я тогда с ним расставалась. Вообще не могу сказать, кем мы тогда друг другу были. У него случилась большая беда. А именно, перегорела видеокарта! Это беда невероятная! Реально! Маруся умерла! Мы переживали эту трагедию вместе. Но опять же как? По телефону. И вот, значит, этот день. Суббота. Я просыпаюсь от звука смски. Телефон лежит недалеко от моей кровати. Я уже привыкла к таким сюрпризам как смски и звонки ночами). Но сейчас 7 утра. Беру телефон, смотрю, то есть читаю. Там что-то типа: «Я же знаю, что не спишь». Я отвечаю: «У меня сегодня операция, я на психе». (Дело в том, что у меня на левой лопатке сверху была родинка, точнее не родинка, а папиллома. Я давно хотела от неё избавиться. Мне помогли договориться в больнице о том, что меня примут без направления, без очереди и т. д. Я съездила на консультацию, и вот, на субботу назначили операцию). Он, естественно, спрашивает, что за операция? Я объясняю. Говорю, что жутко волнуюсь. Я говорю: «Я одену всё чёрное. Потому что вдруг кровь будет сильно течь?» На что он ответил: «Эмо в трауре, я валяюсь». Я просто почувствовала, как он улыбается в этот момент, когда мне пишет. Я говорю: «Вот тебе смешно, а представь, я на операционном столе и везде кровь». Он отвечает: «На стол она захотела. Ага, размечталась! Пять минут и пинка под зад». Не знаю почему, но меня тогда именно эти слова очень хорошо успокоили. Всё моё нервное напряжение ушло в улыбку. На операцию я шла почти спокойно. На самом деле всё оказалось именно так, как он и сказал. Ни боли, ни крови. Красота! Приехав домой я позвонила ему. Он опять пригласил приехать. Но уточнил, что, если что, мне придётся быстро сбегать. Потому что ОНА может нагрянуть в любой момент. Они как раз опять поссорились. Он ждал свою видеокарту. Должны были именно сегодня привезти! Я знаю, что для него значит Маруся. А ОНА устроила ему скандал. Спросила: «Что для тебя важнее? Твоя железка или я?» Естественно, глупее вопроса быть не могло. Ну он и ответил, как есть на самом деле: «Железка!» Она разозлилась и укатила на дачу. Я подумала, это надо же быть такой дурой, чтобы задать ему подобный вопрос? Ответ был очевиден! Мне, по-крайней мере. Как можно было не понимать его любви к Марусе? Он её даже звал своим ребёнком. Я тогда в сто первый раз подумала, как можно жить с человеком и настолько плохо его знать? Но у меня тогда уже был мой муж. И естественно, я не собиралась ему изменять даже мысленно. Так что мы опять просто пообщались часа два-два с половиной. Вечером опять созванивались) Он тестировал комп, а значит у него было часа полтора, и мы их опять провели на телефоне). Обсудили всё! Включая «чёрный квадрат» Малевича).