Во вполне предсказуемом ключе.
Вчера мы передали генералу Корэтика его праправнука.
Было бы очень интересно посмотреть как, после разговора с предком, с него слетит вся его самурайская спесь.
Уникальный наглец - как только понял, что мы его не будем ни пытать, ни ломать психику, сразу встал в позу и начал велеречиво рассуждать о правах человека и об уровне, на котором в его продвинутой реальности поднялось международное право.
Надоел до невозможности.
Жалко, что нет возможности присутствовать в тот момент, когда ему дадут ознакомиться с нашими отчетами.
Но мы, естественно, приняли некоторые меры....
Сталин заинтересованно посмотрел на своего комиссара - Какие именно?
.... Добавили в конце отчета рекомендацию для генерала.
Дословно - "Уважаемый генерал, наши психологи считают, что у мальчика нестабильная психика и излишне сильный нажим на него может привести к попытке самоубийства. В сложившихся обстоятельствах, такой вариант развития событий не совсем желателен, так как это может насторожить ковен...".
Генсек расхохотался - Значит ... "мальчик" .... и ... "такой вариант событий не совсем желателен ..."....
Лаврентий!
Да ты ведь у нас просто "гуманист" - такая забота о мальчике!!
.... Стараемся ... соответствовать мнению о себе продвинутой и просвещенной потусторонней реальности....
Ну, а если отставить в сторону психологические кунштюки****, мы отправили к оппонентам все необходимые подтверждения успешности их миссии и с нетерпением ждем продолжения.
Стеснительно попросили у них несколько комплектов три_ди принтеров, для печати нестандартных микросхем, пообещав рассчитаться с ними произведениями искусства.
У нас есть в запасниках есть несколько гравюр Хокусая. У них, они представляют серьезную материальную ценность.
Не насторожишь!?
... Не думаю. Мы дали им понять, что в этих приборах заинтересовано некое лицо в правительстве для собственных финансовых интересов.
Такой подход им вполне понятен и, в последствие, предполагает для ковена, дополнительную возможность давления на партнеров.
Кроме того, с учетом, что Японские острова прекращают свое существование, стоимость этих раритетных произведений искусства возрастает многократно.
Да уж, в том, что касается социального цинизма, у наших противников не отнимешь...
Я просматривал файлы с японских компьютеров, касающиеся исторических событий 38-40х годов.
Очень было интересно понять их версию развития событий и сравнить с тем, что нам годами "впаривал" Геста.
Кроме того, там есть официально принятый вариант истории в западной интерпретации.
Наглость янки конечно несусветная.
Как в том анекдоте - "все кругом в дерме, ну а МЫ, естественно, в белом фраке..."
Глава 14
СТРАТЕГИЯ КАТАСТРОФ 1
Юго-запад острова Хонсю
Город Хиросима
Гидроплан лег на крыло и начал заходить на посадку в обширную бухту, раскинувшуюся у еще спящего города.
Эндо мрачно посмотрел на раскинувшуюся под крылом панораму.
Пол месяца почти непрерывных допросов, сначала на "странице", а, затем, даже не дав прийти в себя от эгрегорного отторжения, на "подложке", в подвалах страшного НКВД.
Хотя надо признаться - подвалов никаких не было, пытать его тоже не пытали...
Все было намного хуже - чистая уютная комната; сервированный чайный столик; вежливый, опрятно одетый офицер, около которого сидел переводчик и, где то рядом, в соседней комнате сильный ментат, туземка.
Профессиональный разведчик Эндо Корэтика, как никто другой понимал - ментат туземец, на "подложке", это перекрывало все остальные составляющие грандиозного провала.
За двенадцать лет, прошедших с первого зарегистрированного перехода, "обложка" не знала ни одного случая, когда маг с соседних страниц смог бы не только сохранить свои способности, но даже просто выжить как личность, попав в их мир. (полковник не имел информации о посещении его мира "гуру" - приквел - "путь мага" )
Допросы шли тщательные, неторопливые, без каково ни будь демонстративного давления.
И, при каждой попытке утаить информацию, недоговорить или солгать, немедленный ментальный посыл - "не надо" ...
Последствия, если он пытался ослушаться были предельно неприятные - разум начинал тонуть в мутной пелене.
Полковнику вполне хватило одного такого эксперимента.
Вопросы были достаточно нейтральные - казалось допрашивающие скорее интересовались самим Эндо и проверяли какую то уже известную им информацию.
Более того, в ментальном отклике туземки чувствовалось скорее сожаление, как к вполне достойному человеку, который по глупости попал в неприятную историю.
А теперь этот полет - привезли на береговой аэродром; сопровождающий офицер отвел его в отдельно стоящее строение, где его следователь пил чай с, судя по всему, хорошо ему знакомым японским чиновником и передал тому какой-то портфель; затем посадка на японский гидроплан, стоящий в акватории порта в окружении еще нескольких русских и японских патрульных машин.
Сопровождающий чиновник в мундире министерства внутренних дел на все вопросы вежливо улыбался, но говорить с лицом, "подлежащим сопровождению", категорически отказывался.
Полковник еще раз посмотрел вниз.
Очень знакомая бухта!? Ах да - остров Хонсю, где то около Хиросимы.
Собственно город под крылом и есть довоенная Хиросима.
Странно, на "подложке", в этом городе не было каких либо значительных административных структур или объектов под контролем военной администрации - так, тихий провинциальный городишко, с едва ли двумястами тысячами жителей.
Очень странно, что его привезли сюда.
Гидроплан мягко скользнул по глади бухты и гул моторов оборвался.
У причала прибывших ждал закрытый кабриолет и тюи* с шофером.
Знакомый тюи - адъютант его Великого предка.
Полковника как неодушевленное лицо посадили в машину и, вежливо улыбаясь и говоря взаимные любезности, передали из рук в руки портфель.
Полковник стиснул зубы - В чем дело!?
Так могли бы относится только к сото-но хито**!
Адъютант его превосходительства сел в машину на переднее сидение и она тронулась по набережной.
Машина неспешно катила по улицам города, лавируя между ранних прохожих и велосипедистов.
Полковник почти не смотрел по сторонам, напряженно пытаясь оценить возникшую ситуация.
Происходило что-то странное и явно не укладывающееся в заранее отработанную им бессонными ночами, после многочасовых допросов схему.
Собственно и сами допросы не укладывались в его представление ни об этом времени, ни о противодействующих ему силах.
Если бы на допросах пытали или хотя бы угрожали - это было бы понятно, но вот вполне умеренное и вежливое любопытство, причем, в основном, к нему самому - это не укладывалось ни в какие логические рамки!
Машина резко вильнула, объезжая какого-то крестьянина, толкающего тележку полную зелени.
Эндо брезгливо покосился на грязную мостовую, по которой неспешно шлепали не менее грязные, босые крестьянские ноги.
... Какое убожество.
Он помнил Хиросиму совсем другой - пусть несколько провинциальным, но вполне современным японским городом.
Как здесь все могло бы измениться, если бы не эти проклятые русские!?
Зачем они передали его японской стороне? В чем заключается интрига!? На какие скрытые силы внутри Японии смогли опереться русские спецслужбы, противодействуя Великому Плану?
Полковник еще раз оглядел внутренности машины - пустое заднее сиденье и он на нем единственный пассажир; опущенные стекла, через которые мягко гулял свежий утренний ветерок; невооруженный шофер и адъютант министра, нейтрально откинувшийся на переднем сидении.
Больше всего это походило на провокацию или на то, что его хотят демонстративно "поставить на место", как нашкодившего кадета!?
Машина выехала на какой-то мост.
Эндо внимательно пригляделся, пытаясь сориентироваться, затем инстинктивно напрягся, узнавая место.
Бывший музей коммерции - "Атомный Дом".
Символ катастрофы и позора Японии, о котором его поколение предпочло забыть.
Машина въехала во двор музея и полковника, также молча, провели в небольшой чайный павильон, где его ожидал министр.