- Не знаю… Надо собраться, в Дом Обороны забежать, уточнить все там. Может – документы какие-то забрать. Да и в клубе… Попрощаться надо по-человечески. Может вечером погуляем, в городской сад сходим?
Кира поднялась, задумалась:
- Сегодня и завтра – точно нет… Просто – некогда! А потом… ты же знаешь, где я работаю.
«Да и ладно… Так – может и лучше! А строить догадки, что твориться в ее красивой голове? Не… я все-таки совсем с ума сходить не хочу!».
Косов выбрался в клуб, собрался, отсортировав имущество. Брал только самое необходимое, не более. Остальное…
Позвал Илью, показал на собранные на топчане вещи:
- Илья! Вот… собрался. А это… это мне уже не пригодится. Я так думаю. Может с Тоней решите, да отдадите кому-нибудь. Тебе – они не подойдут. Ты ростом все же повыше. Хотя… если надставить. В общем… решите сами. Это моя просьба. И еще… если вдруг получится выбраться в отпуск… зимой там… или следующим летом. Разрешишь мне тут пожить на время отпуска?
Хмурый директор немного задумался, потом пожал плечами:
- Не вижу причин тебе отказывать… Ты конечно – тот еще фрукт, но… Хорошо, приезжай!
- Ну вот и договорились! А через пару дней… я хотел бы Вас всех собрать. Отвальную поставить, так сказать. Ты не против?
- Дело твое!
«М-да… отвальная – не задалась!».
Не было только Якова. Лида была молчалива. Илья сказал тост, не то, чтобы неискренне, но без особого тепла – так… по необходимости. Тоня старалась взглядом с Косовым не встречаться. Потом все тихо разошлись, остался только Мироныч.
- Дал ты, парень, концерта… Да… Коротко живешь! Как будто… помирать собрался, все сразу и сейчас! - вздохнул Мироныч, когда они вышли покурить на крыльцо, - Яков… снова приболел, извинялся. Все с брюхом своим мается.
- Да ладно… что ж я – не понимаю, что ли? Ты вот что… Мироныч. Вот тебе, значит, на память! – Косов протянул мужику свою старую финку в ножнах.
- Ишь ты! Ты чего ж… такой справный инструмент отдаешь-то? А сам как? Мужик же без ножа… В любом деле же пригодиться может.
- А мне другую подарили! Так что… две – это много!
«Ага… подарили! Юзик, поц противный. Дождешься от него подарков, как же!».
Но все-таки, хоть и немного жаль Ивану было старой финки… Но – память такая… нехорошая. А новая-то была куда как лучше! Так что – не стоить жалеть!
В Доме Обороны, капитан-кадровик выдал ему направление в Омское пехотное училище, воинское требование на проезд в поезде к месту направления.
- Все, Косов! Основной пакет документов мы уже направили в училище, это – не твои заботы. Так что – успехов! – пожал руку.
«Ну да – а чего тут «рассусоливать?».
В кассе вокзала, незаметно сунув кассирше плитку шоколада и «пятерку», он обменял полагавшийся ему «плацкарт» на «купе», с доплатой.
- А билетов в спальный вагон нет?
- А не жирно тебе, парень, в спальном вагоне-то путешествовать? – засмеялась в ответ молодая женщина, - И так «плацкарт» положен… А тебе что – деньги девать некуда, раз доплачиваешь? Тут ехать-то – пятнадцать часов! Чай попил, спать завалился, а утром – вот уже и твой Омск!
- Да деньжата чуток есть! А если есть – то почему бы в комфорте не ехать? – пожал плечами Косов.
- Нету билетов в спальный, нету! Туда, как правило, на дальние расстояния билеты берут. И то – только большое начальство! Ишь, любитель комфорта выискался! – смеялась женщина, но смеялась не зло, и потому Иван не обиделся.
Иван сходил на водный стадион, попрощаться. Постояли с Кирой на крыльце, помолчали. Косов курил, а девушка стояла рядом, не поднимая головы.
- Ладно… Мне пора! Что ж…, - чуть развел руками Иван.
- Когда у тебя поезд? – чуть слышно спросила Кира.
- Завтра… в семнадцать…
- Угу… удачи тебе…
Со злостью отбросив от себя окурок и махнув рукой, он ушел.
А вот с Завадской и Ритой у него все было – наоборот! Такого тепла, ласки и даже нежности, как от Елены, он давно уже не видел. Марго была более сдержанна в чувствах, если дело не касалось секса. Каждая ночь была как последняя! С удивлением Иван отметил про себя, что вот в этот, крайний период их общения, ему было лучше именно с Риткой. Почему так? Бог весть! Хотя красивая полячка и не оставалась с ними каждую ночь…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Проводы женщины ему организовали – очень душевные! Когда они пришел со стадиона, его уже ждал накрытый стол и нарядные, и очень красивые женщины.
- Ну зачем же Вы так… Но! Большое спасибо! Вот правда – тронут…
Ритка, по своему обыкновению, больше отмалчивалась, улыбалась. А если и раскрывала рот – то для очередной «подначки» Косова. Леночка же была – сама нежность!
- Девочки! Родные мои! Любимые! Вы мне столько радости принесли, что у меня не хватает слов для выражения благодарности! – уже слегка подпив, и плотно закусив всякими «вкусностями», Косов сидел с гитарой на коленях, - Поэтому… у меня для Вас небольшой презент.
Он сходил в прихожую, достал из сумки приготовленные пачки денег.
— Вот… Не сочтите… что я с Вами так вот… рассчитываюсь. Просто суматошно было в последнее время, и времени на выбор подарков у меня не было. Так что… выберите сами, что сочтете необходимым.
Лена обняла его молча и поцеловала. Ритка спросила:
- И сколько здесь?
- Знаете… не желая обижать ни одну из Вас, решил… по пять тысяч.
- Ни хрена себе… небольшой презент! Ты, Ваня, что – кассу ограбил? – Марго была очень удивлена.
Лена с улыбкой покосилась на подругу.
- Да брось ты – кассу ограбил! Набежало там… за песни. Вот…
- Ты себе-то хоть что-то оставил? – продолжая обнимать его, шепнула на ухо Завадская.
- Оставил. Да мне там многого и не надо – кормят, поят, одевают… Так что – все в порядке!
- М-да… Ванечка! А может – ну его в пень, училище это? Останешься здесь, я за тебя замуж выйду. Буду тебя холить и лелеять! – с легкой улыбкой уставилась на него Ритка.
- Рит… вот честно – если бы не обстоятельства… я бы на тебе, может быть, и женился! А что – красивая, умная… А что характер «не сахар»… Ну – дрались бы иногда, а что тут такого? Многие так живут. Зато – какое бурное потом примирение у нас бы случалось, да? – засмеялся Иван.
- Ох и дрались бы! – мечтательно прикрыв глаза промурлыкала Марго.
- А к Лене бы – ревновала? – продолжая обнимать Завадскую за талию, спросил Косов.
- К Лене? К Лене бы не ревновала. А вот к остальным…
Уже поздно ночью он стоял голый на кухне, курил в открытое окно. Завадская, в накинутом на плечи халатике, сидела за столом, а Ритка, полностью голая, сидела на подоконнике и тоже курила.
- Лен! – обратился он к подруге, - Там… Танька… Ну – у Вас на нее планы уже есть. Вы не обижайте ее сильно, хорошо?
Дождавшись кивка Завадской и хмыканья Ритки, продолжил:
- Там с ней девчонка есть… Маша. Они в одной комнате живут, в общежитии. Маша… она очень хорошая. Мне почему-то кажется, что «примы» из нее не выйдет, но… Ты уж присмотрись к ней. Она, правда, хорошая. Честная и не… лукавая, что ли… Пристрой ее куда-нибудь… потом. Хорошо?
- Ты, Ваня, как тот ветерок полевой… везде успел побывать, да? – Ритка в своем репертуаре.
- Я тебя поняла, Ваня, посмотрю на нее повнимательнее! – кивнула Завадская.
Он предупредил женщин, чтобы не вздумали его провожать – «Долгие проводы – лишние слезы!». А еще… он надеялся, что все-таки Кира придет…
С Леной они попрощались утром, в прихожей, когда она уходила на работу. Ритка, в халате стояла в проеме дверей в зал и молча наблюдала за ними.
- Ну все, родная, беги… А то – опоздаешь! – развернул он от себя Завадскую.
Когда хлопнула дверь квартиры, Ритка протянула:
- А ты знаешь, что Лена… очень переживает твой отъезд? Мудак, ты, Ваня! На кой хрен тебе то училище?
- Муда-а-а-к? Ну ладно… Иди-ка сюда, «пшечка», сейчас я тебе покажу, что такое мудак!
После… они лежали на полу в зале. Косов раскинулся «звездой», а Ритка, абсолютно голая, лежала рядом.