– То есть, выполняя твои просьбы и домашнюю работу, я теряю свой авторитет?
– Ты опускаешься в глазах других людей, – поправила она. – И тем самым ты позоришь меня. Если хочешь нравиться мне, то просто оставайся самим собой и делай то, что считаешь нужным. Я буду уважать тебя еще сильнее, если ты начнешь демонстрировать мужской авторитет. Детям тоже важно чувствовать его.
– Значит, плохо, когда дети видят, как мужчина моет тарелки?
– Плохо, когда мужчина выполняет указания женщины. Дети должны видеть обратное. Те моменты, когда он указывает женщине. Это принципиально важно. Я надеюсь, что ты будешь вести себя со мной авторитетно. Вот что ты должен привнести в наш дом. Мужской авторитет. Мы все нуждаемся в нем.
– Ага! – ответил он, с трудом сохраняя спокойствие. – Выходит, под мужским авторитетом ты подразумеваешь мои капризы и споры с тобой? Хорошо. Допустим, я возразил тебе. Что дальше? Что ты сделаешь?
– Я буду уважать тебя.
– Нет! Тебе это не понравится. Разве ты не видишь парадокса? Если я выполню твою просьбу…
Она печально вздохнула.
– Ладно. Вали теперь все на меня.
– Что?
– Я снова оказалась виноватой, – ответила Фэй.
Нат с изумлением посмотрел на нее, не понимая этой быстрой смены настроения.
– Нет, давай разберемся, – наконец сказал он. – Мы оба вовлечены в некую ситуацию. В общении друг с другом нам следует гармонично совмещать чувство ответственности и собственные принципы. Никто не должен манипулировать другим.
– Тем не менее ты манипулируешь мной. Ты пытаешься изменить меня.
– Когда это я манипулировал?
– Прямой сейчас! Ты хочешь изменить меня!
– Я просто показывал тебе противоречие в твоих желаниях.
– Довольно! – закричала она. – Ты снова начинаешь оскорблять меня!
– Решила подраться? – с усмешкой спросил Нат.
– Я устала от твоей скрытой враждебности, – обиженно ответила Фэй. – И я хочу нормальных, честных отношений. Если ты без этого не можешь, то выражай свою враждебность открыто, а не хитрыми и ханжескими методами недоучившегося педагога!
Какое-то время он молчал.
– Можешь уходить, – добавила она. – В любое время. Тебя здесь никто не держит. Почему ты еще здесь? Ведь это не твой дом, верно? Это мой особняк! Моя еда, моя посуда, мои деньги. Что ты здесь делаешь? Как ты вообще попал сюда?
Он не верил своим ушам.
– Факт остается фактом, – печально констатировала Фэй. – Я не нравлюсь тебе. Ты намекал на это тысячу раз. Ты считаешь меня безответственной, эгоистичной и требовательной… Что я веду себя по-детски, все время поступаю по-своему… Что я не люблю тебя так, как хочешь ты. Тебе кажется, что я использую тебя. Верно?
– До некоторой степени, – неохотно признался он.
– Почему же ты не оказываешь мне сопротивления?
– А зачем мне оказывать сопротивление? Я люблю тебя.
Она молча махнула рукой.
– Не понимаю, – продолжил Натан. – К чему все это?
Поднявшись с кушетки, он подошел к ней, обнял за талию и поцеловал в шею.
– Почему ты в таком состоянии?
Она прижалась щекой к его плечу.
– То же самое сказал мне сегодня доктор Эндрюс.
Фэй обвила его шею руками.
– Он заявил, что, говоря ему о тебе, я никогда не описываю твоих характерных черт. Как будто на самом деле я не вижу тебя. Словно ты для меня не существуешь в реальности. Это так сильно похоже на твои слова, что, возможно, вы оба правы. Бог мой! Я сейчас подумала и поняла, что это правда…
Отступив на шаг, она посмотрела на Натана.
– Допустим то, что говорил мне Чарли, правда, которую я никогда не могла принять. Что я превратила его в вещь! Забрала у него все, что он имел! Да, я избалована, как ребенок, и всегда добивалась того, что хотела получить. Любой отказ вызывал обиду или вспышку раздражения. Вот почему он напивался, а затем приходил домой и избивал меня. Это был его единственный ответ на мое отношение к нему.
Фэй смотрела на Ната застывшим взглядом.
– Это я заставила его заболеть. Честно говоря, мне хотелось, чтобы он умер. Его присутствие стало бременем для меня. Он перестал быть нужным. Я связалась с тобой, сломала твой брак, не заботясь о Гвен и даже о тебе… Потому что посчитала тебя хорошей заменой моему супругу. Я использовала старого мужа, и теперь мне нужен новый. Но если ты останешься здесь, я буду обращаться с тобой не лучше, чем с ним, и снова повторится то же самое. Ты будешь выполнять мою работу: мыть посуду и полы. Я превращу тебя в вещь, и когда твои силы и терпение закончатся, ты начнешь напиваться и бить меня. А потом я умру. Если ты ударишь меня, это станет последней каплей. Мне просто незачем будет жить.
Она замолчала, глядя на него отсутствующим взором.
– Я никогда не ударю тебя, – погладив ее короткие волосы, пообещал Натан.
– Чарли тоже не бил меня прежде.
– Понимаешь, мы с тобой можем откровенно говорить. Мы можем обсуждать свои проблемы. Наше образование позволяет нам оценивать ситуацию сходным образом. А Чарли этого не мог.
Она кивнула.
– Мы способны на цивилизованную демонстрацию нашего негодования. Ты это сейчас и сделала. Мы можем напрямую решать любые вопросы…
– Просто посмотри правде в глаза, – прервала его Фэй. – Я бестактная и вульгарная женщина. Почему ты влюбился в меня?
– Потому что ты умная и смелая, – ответил он, поглаживая ее волосы. – Ты напоминаешь мне поколение первопроходцев.
Нат снова подумал о том, как она пыталась спасти ягненка.
– И ты не боишься, что я превращу тебя в домашнюю прислугу?
Шутливо оттолкнув его, она вышла во двор и чуть позже вернулась с двумя поленьями и хворостом для растопки.
– Знаешь, что я хочу? Гарем мужчин, в котором были бы декораторы и дизайнеры, маляры и садовники, электрики, парикмахеры и сантехники. Еще я хочу, чтобы там оказались строители… Мне нужна новая мастерская для работы с глиной. Ты построишь мне мастерскую? Или я должна крутить гончарный круг в постели?
– Конечно, построю, – с улыбкой ответил он.
– А если я разрушу твою карьеру? Заставлю бросить учебу? Возложу на тебя финансовую ответственность, чтобы ты работал до конца своей жизни и содержал меня и девочек? Что, если я захочу еще детей, и, возможно, очень скоро? Я не говорила тебе о диафрагме?
– Говорила.
Она засмеялась.
– Вполне вероятно, что тебе придется заняться продажей земельных участков. А ты ведь хотел… получить профессию. Конец карьере.
На ее лице появилась озорная улыбка.
– Кем, говоришь, тебе хотелось стать?
– Адвокатом или историком.
– Бог мой! Тогда ты начал бы изводить меня судебными тяжбами!
– Я женюсь на тебе, – ответил Нат. – Вот увидишь! Я разведусь с Гвен и женюсь на тебе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});