Громыхнул взрыв – совсем близко, в сотне шагов.
Быстрее.
Быстрее.
Быстрее!
Мир стал черно-белым и до одури четким. Тревога и страх вдруг растворились, исчезли, как кубик сахара в кипятке, а время замедлилось.
В воздухе пахло горелой пластмассой. А там, впереди, куда вела меня нить, над домами висели клубы дыма.
Уже совсем близко…
Я рванулась туда, искажая собственные защитные контуры, вливая в них едкую, опасную тьму… и на всей скорости ворвалась в самую настоящую бездну.
Ревущий огонь, брызжущие из-под земли струи воды – плотные, острые, будто гибкие стальные лезвия… Вырванные с корнем деревья, хруст стекла под ногами и дым, дым, дым…
Справа, совсем рядом, словно разверзлась жадная пропасть, впитывающая в себя буйство энергий. Едва я успела коснуться ее нитью – и она ринулась мне навстречу, голодная, пустая…
…одушевленная…
Движение пальцами – и наперерез кайса, обвешанному пиргитовыми побрякушками, полетел обугленный остов дерева.
Искорка жизни в человеке потускнела. Я ухмыльнулась – если для кого-то не страшна магия, это не значит, что она не будет действовать на окружающие предметы.
Нить, ведущая к Айне, алая, словно раскаленная металлическая струна, требовательно дернулась. Я почувствовала вдруг с необыкновенной ясностью, что пророчица совсем близко. Десять, пятнадцать метров? За этим завалом? Или…
Я зажмурилась… и нырнула в хаос из водяных струй и дыма. На долю секунды показалось, что кожу словно кислотой окатили. Но родная, изменчивая магия тут же признала во мне свою – и струйки воды расступились.
– Наконец-то! – Айне, задыхаясь, вынырнула из дыма, вцепляясь мне в плечо. Я машинально поддержала ее. Рука коснулась чего-то липкого, теплого…
Меня прошибло ужасом так, что остатки транса слетели без следа.
– Боги, Айне… У тебя весь бок разодран… Ты кровью истекаешь!
Пророчица только поморщилась. Лицо у нее побледнело, как у покойницы, щеки стали впалыми, как от истощения… Только глаза словно сияли теплым янтарным светом – уверенные, спокойные.
– Не истеку. Если, конечно, мы все сделаем правильно, – Айне опустила руку и коснулась моего запястья. – Мне нужна твоя сила, Нэй. Луч и фокус, как в старые добрые времена. Клянусь, я тебе потом все объясню…
Я без колебаний сжала ее ладонь.
– Бери столько, сколько надо.
Айне усмехнулась – жестко, будто наотмашь по лицу ударила. В глубине сознания мелькнула мысль: хорошо, что эта усмешка адресована не мне.
– Я отучу их недооценивать силу эфемерата.
Струи воды вокруг дрогнули – и робко скользнули к нам, словно живые. Влага оседала на волосах, пропитывала одежду, перемешиваясь с кровью Айне. Повинуясь безмолвной просьбе пророчицы, я отпустила свою силу на волю, позволяя теням сливаться с водой, которой становилось все больше. Жидкий кокон становился все больше, и людям бы на нашем месте уже давно не хватало бы воздуха…
Но человеческого в нас осталось слишком мало.
Айне уже сияла вся целиком – мягким, чарующим светом, как будто из-за спины у нее били солнечные лучи, создающие колдовской ореол.
От меня волнами расходилась тьма – густая, как смоль, удушливая, непроглядно-черная.
Вода впитывала и впитывала нашу силу – изменчивая, непостоянная… А потом вдруг замерла – и ударила в небо сплошным потоком.
И стало очень-очень тихо. Только журчала река, текущая вверх.
На темно-синем небе – ни солнца, ни звезд.
Дым завис в воздухе рваными клочками. Айне медленно повела рукой, продолжая глядеть мне в глаза – и клубы гари осыпались землю серебристыми искорками, оставляя в воздухе отчетливый привкус миндаля.
– Вот и все, – шепнула пророчица и тихо рассмеялась. На кончиках светлых ресниц дрожали капельки влаги. – Осталось только закончить уборку.
Она выпустила мою руку и плавно отступила назад. От ее шага по искоркам, укрывающим развалины, пробежала волна. Угол зрения сместился… Я недоверчиво моргнула.
Искорки оказались серебристой изнанкой узких шелковистых травинок, сплошным ковром устилающих руины. Мы парили над ним, задевая верхушки подошвами сапог.
Стоило мне только это осознать, как я потеряла равновесие и упала на землю. Айне вздохнула и спустилась за мной.
– Вставай, – протянула она мне руку. – Времени мало.
Я послушно поднялась, и мы сквозь заросли высокой, до пояса, травы медленно пошли – казалось, наугад, не выбирая дороги. Но уже через несколько шагов наткнулись на человека, дремлющего среди белых цветов.
Айне склонилась, вглядываясь в лицо мужчины.
– Прости, – прошептала она. – Но либо я, либо ты.
Плавное движение рукой – и тело рассыпалось быстро гаснущими огоньками.
Мы нашли еще шестерых таких же. Пятерых мужчин в балахонах и одну женщину с лицом голодной старухи. И все они тоже исчезли без следа.
Айне устало провела ладонью по лицу.
– Двоих убили Ирсэ. Одного – Корделия. Семерых отправила в небытие я. Сочтены десять человек из дюжины… Но самое трудное еще впереди. Смотри! – она указала на холмик чуть поодаль, от которого исходило синеватое сияние. – Это Древний. Нелегко было заманить его в ловушку… Но, как видишь, вполне возможно.
Честно говоря, мне стало не по себе, когда мы подошли к нему ближе. Древний был укутан травой так, что в коконе едва угадывались очертания человеческого тела. Айне склонилась над ним и бережно отвела стебли, открывая лицо пленника.
Женское.
– Ты оказалась сильнее, чем мы думали, пророчица, – улыбка коснулась полных губ цвета золота. От красоты нечеловеческого лица захватывало дух. Я не думала, что когда-нибудь у меня сердце будет замирать при виде темно-фиолетовой кожи и золотистых фасетчатых глаз, но сейчас и взгляда не могла отвести от Древней. – Мы думали, что сила эфемерата не может убивать.
– В оружие можно обратить все, – скучным голосом произнесла Айне, высвобождая из плена травы волну бледно-голубых локонов. – Прости, но это я заберу с собой. Так надо… – и, сложив пальцы ножницами, отрезала одну прядь.
Древняя вздрогнула.
– Кто рассказал тебе о том, что можно сделать с помощью моих волос? – за спокойными интонациями проступила тень ужаса.
– Никто, – пожала плечами пророчица, отстригая еще одну прядь. – Я знаю, потому что видела.
Улыбка Древней стала жалкой.
– А что еще ты видела? – прошептала пленница эфемерата. Айне встретилась с ней взглядом и просто сказала:
– Твою смерть.
Трава зашевелилась, как живая. Стебли сомкнулись сначала надо лбом, потом над подбородком Древней, оставляя лишь узкую полоску. Последними исчезли золотистые глаза, в которых плескалась боль и непонимание: «Почему? Почему все так?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});