в комнату, Грознега уже стояла в коленно-локтевой позе и получала звонкие шлепки по оттопыренной попке. Маша сильно не усердствовала, но все равно оставляла красные отметины на бледном теле девушки. Я бы поразился увиденному, если бы не знал об одной особенности этой зубрилки, с помощью которой мы и хотели наказать ее, но потом передумали, поняв, что так она будет только больше напрашиваться на наказание.
— Ты уже пришел? — Обернулась на меня одногруппница, спрашивая исключительно для того, чтобы убедиться, что это именно я. — Тогда займи ее делом, а я отлучусь не на долго.
Девушка поднялась с огромного лежака и, раскидывая подушки ногами, пошла к двери, за одно дернув полотенце, являя Таниному взгляду торчащую дубинку, которая неумолимо приближалась, покачиваясь в такт моим движениям, заставляя мою жертву покусывать нижнюю губу в предвкушении.
Я уже мог себя контролировать, но член все равно требовал продолжение и, глядя на оттопыренную попку похотливой девушки, продолжение не заставило себя ждать. Пристроившись сзади, грубо взял девушку за тонкую талию и сходу полностью вошел в истекающую соками дырочку, быстро набирая хорошей темп. Грознега не заставила себя ждать, сразу же заполняя комнату громкими стонами.
Передо мной стояла девушка, изящно прогнувшаяся и, уже грудью лежащая на постели. Мне было не очень хорошо видно ее лицо, но то, как она сжимала и закусывала угол подушки, говорили о многом. Меня так поглотило это зрелище, что не сразу заметил, что рядом со мной появилась Маша, принявшаяся нежно гладить меня по спине и груди, а ее губы тянутся, прося поцелуя.
Наши губы соприкоснулись, сливаясь в сладком поцелуе, который немного поумерил мой пыл, заставляя немного сбавить заданный темп, но стоило мне открыть глаза, как сразу встретил ее взгляд, в котором не то, что черти, там демонам места не хватило бы. Ярило должен быть доволен, столь похотливых девочек попробуй еще поискать в современном мире, где вся похоть ушла в виртуальную реальность.
Но за ней притаилось нечто большее, чем просто похотливый взгляд. Джинни привела в комнату Лизу, которая сидела на коленях, пристёгнутая каким-то особым поводком без замка, от которого шла слабо светящаяся нитка к самому потолку. Ее взгляд был полон разочарования, злобы и похоти одновременно, по-другому я не могу описать то, как она смотрела на свою бывшую, которая так и продолжала лежать грудью на огромном ложе, оттопырив попку и сотрясаться от каждого толчка не маленького члена.
— Не сдерживайся. — Прошептала мне Мечислава. — Дай ей то, чего она хочет.
Слова Маши прозвучали как выстрел стартового пистолета, открывая мне дорогу к действительно невероятным действиям. Таня взвыла, даже сквозь закушенную подушку было слышно, как она кричала. Но это были цветочки по сравнению с тем, как она закричала, когда Мечислава смазала ее попку маслом и начала вставлять в нее два пальчика. Даже со стороны Лизы послышались стоны, хотя ее руки лежали на коленях, а Силат следила за тем, чтобы та не шалила.
Третий раз я кончил меньше чем за пять минут, за которые Грознега успела поплыть и, стоило мне излиться в нее, как девушка повалилась на бок, лишенная поддержки моих рук. Но Маша лишь усмехнулась. Глядя на мой опадающий член, она тут же схватилась за него, принимаясь его массировать, доводя меня до полного экстаза.
— Не торопись, ты еще не готов заканчивать. — Прошептала она, наклоняясь и целуя головку. — У нас еще вся ночь впереди.
— Поверь, он только начинает. — Усмехнулась Желя, появляясь с другой стороны и, принимаясь гладить Таню, которая только-только начала приходить в себя. — Вставай! — Довольно грубо сказала она, обращаясь к девушке. — Ты еще не заслужила отдых.
— Я подчиняюсь только Бажену. — Пробормотала она, пытаясь отдышаться.
— Командуй, хозяин. — Усмехнулась Маша, показывая небольшой чемоданчик.
— Поднимайся. — Скомандовал я, на что Таня уже не стала возмущаться, а медленно поднялась и встала на колени, смотря на меня обожающим взглядом.
— Не смей с ней так разговаривать! — Яростно прошипела Лиза, на что ее бывшая рабыня даже не обратила внимания, но вот Силат тут же воплотила шарик с завязками и, весьма грубым способом, заткнула ей рот.
— Баженчик, Танин ротик слишком свободен. — Снова пропела Маша, демонстративно застегивая на себе ремешки, к которым был прикреплен дилдо, лишь немногим меньше моего члена.
Мне не хотелось больше грубостей, хоть немного, но сбросил напряжение, которое не давало работать мозгу. Грубость же в постели мне категорически претила, так что хотелось больше нежности, но Танин взгляд говорил о другом, она хотела быть использованной. Она пережила очередной стресс, который заставлял ее по-другому смотреть на жизнь.
Руки сами легли на голову девушки, приставляя к губам твердый член. Пальцы собрали волосы, причиняя девушке определенный дискомфорт, а следом началось то, что даже для этой похотливой девчонки показалось чем-то грандиозным. Маша пристроилась сзади и, резко вставила в нее страпон, заставляя ту широко раскрыть глаза и, заглотить член по самый корень. Но Маше и этого показалось мало. Посмотрев на прослезившуюся Лизу, она подозвала Желю и, что-то прошептала ей, на что женщина лишь загадочно улыбнулась, подключаясь к общей игре.
— Садись на Желю. — Шлепнула Таню по заднице моя одногруппница, но девушка и не подумала сдвинуться с места, продолжая с обожанием смотреть на меня.
— Садись на Желю. — Повторил я, вынимая член из ее рта, на что она уже не могла не отреагировать.
Грознега мгновенно подчинилась, перебираясь на легшую рядом женщину. Вот только она села не как раньше на лицо, а на другую игрушку, которая со стоном вошла в девушку, заставляя снова улыбаться и преданно смотреть на меня. Но я не успел поднести член к ее рту, как Маша пододвинулась поближе и начала пристраиваться сзади.
То, что было дальше, было просто дичайшим издевательством над миниатюрной девочкой, которую натянули с трех сторон и, так мучали десяток минут, за которые Таня выла, стонала, кричала, материлась и, что только не делала. Но больше всего меня поразило, когда я все-таки кончил, заполнив похотливый ротик девушки, она почти потеряла сознание, но все равно, через минуту смогла подняться на ноги, подойти к своей бывшей хозяйке и, плюхнувшись на колени и убрав с ее рта кляп, поцеловала ее в губы.
— Не ищи меня. Пожалуйста. — Едва не плача проговорила Таня, смотря в ее глаза. — Ты была хорошей хозяйкой, но они стали моей семьей.
После этого девушка вернулась на большой матрас, свернулась с краю калачиком и уснула, оставляя Лизу плакать и, гневно смотреть на меня. Но и это Силат скоро прекратила,