– Не очень-то она коммуникабельная, да? Я сумела вытянуть из нее лишь пару слов. Оказывается, она ненавидит школу, и это совсем не обнадеживает. Вам придется позаботиться об учебе и как можно скорее определить ее куда-нибудь.
– У нас назначена встреча с директором Силвервуда в среду, – неохотно сообщила Шэннон, не удивившись, когда увидела сомнение, появившееся на лице девушки.
– Принимая во внимание специфическую среду, в которой она росла, частная школа вряд ли подойдет ей.
Шэннон и сама так думала несколько дней назад. Честно говоря, она не поменяла своего мнения, хотя смышленость Джоди давала надежду. Существовал риск, что в Силвервуде она просто растеряет свою глубину и непосредственность. Дети ведь бывают очень жестоки, когда появляется непохожий на них. Даже из-за своего акцента Джоди может оказаться в одиночестве. Если же она будет драться с насмешниками, то добра не жди.
– Вы должны поговорить с моим мужем, – сказала Шэннон.
Мэксин бросила на нее колючий взгляд.
– У вас разные точки зрения по вопросу о школе?
– Будет лучше, если мы обсудим это вместе, – пояснила Шэннон. По крайней мере, в течение следующих трех месяцев им с Кайлом необходимо придерживаться одного взгляда на каждый пунктик в устройстве судьбы Джоди. Неизвестно, поверила ли ей Мэксин или нет, но больше Шэннон не стала делать никаких замечаний. Они с Кайлом договорятся, где учиться девочке, заверила себя Шэннон, закрывая дверь.
По пути в гостиную Шэннон вдруг остановилась, заметив движение на верху лестницы.
– Идешь? – крикнула она, когда маленькая фигурка застыла в неподвижности.
Но ответа не последовало. Шэннон секунду поколебалась, сомневаясь, будет ли лучше, если она подойдет, но потом послушалась своей интуиции и направилась к девочке, сидящей на самой верхней ступеньке лестницы.
– Грустишь? – мягко спросила она, садясь рядом с Джоди.
– Она сказала, пройдут недели и недели, прежде чем меня удочерят. – И выражение ее лица, и тон были необычно мягкими и покорными.
– Власти хотят удостовериться, что ты счастлива и окружена заботой, – заверила ее Шэннон.
– Она сказала, мне нужно будет пойти в суд и поговорить с судьей.
– Мы пойдем туда все вместе. Это только формальность. Тебе не о чем беспокоиться, честно. Ты здесь – навсегда.
Джоди молча переваривала услышанное, а потом встревоженным голосом воскликнула:
– Она сказала, я должна ходить в школу!
– Ну... да. – Шэннон сделала некоторое усилие над собой, чтобы остаться честной и искренней, осознавая первопричину ее подавленности. В Англии положено по закону ходить в школу, в Австралии, впрочем, тоже. Ты не любишь учиться?
– Это скучно!
– В новой школе может быть намного интересней. Я уверена, тебе понравится. И потом, ты просто должна учиться.
Джоди подняла голову; выражение ее лица стало свирепым.
– Я хочу быть взрослой! Тогда я не обязана буду делать то, что не хочу!
– Взрослые часто вынуждены делать именно то, что они не любят.
– Папа никогда не делал того, чего не хотел. Он говорил, что законы написаны для дураков.
– Взрослые также не всегда правы, – осторожно произнесла Шэннон. – Мы все временами говорим глупые вещи. – И делаем их тоже, последовало мысленное дополнение к сказанному. – Во всяком случае, – продолжала она, – на этой неделе ты в школу не пойдешь, и поэтому давай используем время наилучшим образом. Как тебе нравится идея одеться потеплее и прогуляться по снегу сегодня днем? В деревне есть одно милое небольшое кафе, где мы можем выпить чаю.
Ее личико немного просветлело.
– А дядя Кайл тоже пойдет?
– Спроси его самого, а мне нужно позвонить. Мы собираемся навестить завтра моих родителей. Они с нетерпением ждут встречи с тобой. – В ее серых глазах вдруг блеснуло озорство.
– Думаю, вы хотите, чтобы я там вела себя очень хорошо?
Шэннон в ответ усмехнулась, почувствовав облегчение оттого, что Джоди вернулась в свое обычное состояние.
– Джоди, дорогая, веди себя естественно, как и раньше.
Она позвонила из кабинета, сидя за широким письменным столом из дуба. Компьютер и принтер Кайла стояли на краю стола, рядом с которым находились удобные вращающиеся стулья. Тома энциклопедии «Британника» в кожаных переплетах занимали первую позицию на нескольких книжных полках, висевших в комнате.
Придя в восторг от сообщения, что они очень скоро собираются тронуться в путь, ее мать попыталась убедить провести у них ночь. Шэннон же воспользовалась запланированным на среду визитом в Силвервуд как поводом для отказа. Кайл вряд ли согласится там остаться. «Брентон» находится не так уж и далеко, и поэтому в ночевке у родителей нет необходимости, скорее всего, услышит от него Шэннон в ответ на предложение ее матери.
Позвонив, Шэннон приготовилась уже освободить стул, но заколебалась, задержавшись взглядом на верхнем ящике с левой стороны рабочего стола, где Кайл всегда держал рукописи книги, над которой в данный момент работал. Она ненавидела, когда кто-то читал ее собственные не полностью законченные работы, но не смогла преодолеть желание сейчас незаметно заглянуть в текст.
Она мягко отодвинула стул и открыла ящик.
Потом села и несколько секунд, нахмурившись, пристально разглядывала золотые сережки в виде колец, лежащие поверх сложенных листков рукописи. Это не ее, конечно, но чьи? И почему они лежат здесь? Их обронила его гостья? Возможно, Кайл занимался любовью, где и когда ему вздумается, и диван вон там очень удобен для этого. Шэннон представила себе, как он позднее поднимал эти сережки, взвешивал их на руке с улыбкой при воспоминании о ласках и затем убирал в ящик стола, куда миссис Паркин, очевидно, не заглядывает. Там они будут лежать до тех пор, пока он в целости и сохранности не вернет их законной владелице. Шэннон снова закрыла ящик и откатилась на стуле назад, вернув его в прежнее положение. Она несколько секунд сидела, уставившись невидящим взглядом на кожаную поверхность с тисненым узором, пытаясь бороться со своими подозрениями. Предъявить Кайлу эти серьги значило признаться в том, что она без спросу заглядывала в его стол. Шэннон не готова признаться. Выстраивать целую историю вокруг простого кусочка золота, конечно, глупо и смешно, ведь наверняка существует совершенно невинное объяснение.
Бывает, что и коровы летают! – издевался над ней внутренний голос.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Какие бы чувства ни держал в себе Невилл Холройд, он их не показал, когда приветствовал своего зятя. Джоди очаровала родителей Шэннон. Через несколько минут после приезда девочка чувствовала себя как дома.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});