Читать интересную книгу Монстр (ЛП) - Шоу Мэтт

НАШИ ДНИ. КРИСТИНА

1.

Меня трясло, несмотря на все мои усилия. Я хотела сохранять спокойствие не потому, что я верила им, когда они продолжали говорить, что отпустят меня на свободу, что со мной всё будет в порядке и мне снова разрешат вернуться к дочери, а потому, что я не хотела доставить им удовлетворение тем, что я напугана.

Я очнулась в новой комнате. Всё выглядело так, как будто я всё ещё в том же помещении. Здесь былo больше зловония, наполняющего комнаты, если это вообще возможно. Мои руки всё ещё были скованы над головой, на этот раз выше - отсюда я никак не могу дотянуться до запястий зубами. Несмотря на головокружение, я сразу поняла, что на мне новая одежда. Моя собственная одежда была аккуратно сложена на стуле рядом с тем местом, где я лежала, как будто - в какой-то момент - мне снова разрешат надеть её; ложная надежда вселилась в мою голову, чтобы успокоить меня. Так ли это? Рядом со стулом было какое-то медицинское оборудование - что-то вроде капельницы - и окно в дальней стене, закрытое деревяшкой.

Можно использовать стул, чтобы пробить дерево.

Я чувствую себя нехорошо; не уверена, это из-за запаха в моих ноздрях или из-за того дерьма, которое он использовал, чтобы снова вырубить меня. Несмотря на плохое самочувствие, я старалась вести себя как можно тише. Я не хотела, чтобы они знали, что я уже очнулась. Я не хотела, чтобы они пришли за мной. Чем дольше я жду, тем больше шансов, что сюда попадут копы.

Пожалуйста, пусть починят систему видеонаблюдения!

Я слышала голоса за пределами комнаты. Я не уверена, насколько они близки, я просто надеюсь, что они не идут в этом направлении. Мои надежды рушатся, когда дверь распахивается и бьётся о стену. Это старуxа. Рядом с ней стоит старик.

- Как ты себя чувствуешь? - спросила она меня.

По тону её голоса читалось, что ей было не всё равно, но я знаю, что это не так. Она заботится только о своей семье, а не о людях, привлечённых для их удовольствия.

- У меня болит голова, - сказала я ей.

Так и было. Голова была тяжёлая, в висках пульсировало. Ещё один побочный эффект от того дерьма, которым он меня усыпил.

- Ты, наверное, хочешь пить, - сказала старуxа. - Важно не допускать обезвоживания, и, несмотря на попытки поддерживать порядок в этом помещении, в этом здании довольно пыльно, особенно внизу, никакая уборка не помогает, - она вошла в комнату. Старик задержался в коридоре за дверным проёмом. - Теперь пришло время для вечеринки, но прежде чем я проведу тебя, мне придётся пройтись по некоторым основным правилам, хорошо?

- Когда я смогу вернуться домой? - спросила я.

Я пыталась сохранять спокойствие, но слеза навернулась мне на глаза.

- Скоро, - сказала она.

- Моя дочь будет волноваться. Могу я хотя бы позвонить ей? Пожалуйста?

- Мне очень жаль, но это невозможно.

- Я сделаю всё, что вы хотите, я просто хочу позвонить ей и сообщить, что со мной всё в порядке. Пожалуйста. Я ничего не скажу о том, где я нахожусь и что происходит. Я буду кратка. Я просто хочу сказать ей, что люблю её и скоро увижу. Пожалуйста! Вы мать, вы должны понять!

- Ш-ш-ш, - она ​​поднесла палец к моим губам.

Он был холодным и костлявым.

Откуси его!

Она убрала палец.

- Даже если бы я позволила тебе воспользоваться телефоном, боюсь, это было бы невозможно. У нас нет подключённой телефонной линии.

- У вас должен быть мобильный... Пожалуйста! Я умоляю вас!

- Ты знаешь мой ответ, и он будет окончательный. Как я уже говорила, хотя ты так грубо прервала меня, нам нужно пройтись по основным правилам до начала вечеринки.

- Я не хочу идти ни на какую грёбаную вечеринку, - прошипела я.

Женщина сильно ударила меня по лицу, схватила меня за щёку и заставила мои глаза расшириться больше, чем они уже были.

- Веди себя хорошо. Ты - женщина, ты должна вести себя как леди. Мой сын не подружится с такой хамкой, ты меня понимаешь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Скажи этой старухе трахнуть себя!

Я снова хотела открыть рот, но на этот раз она ударила меня сильнее.

- Достаточно простого кивка. Ты понимаешь?

Я кивнула.

- Теперь важно, чтобы ты послушала, - продолжила она, как будто ничего не произошло. - Ты видела, как легко расстроить Эндрю. Мы не хотим, чтобы он расстраивался в свой день рождения, особенно учитывая, что это такой важный день для него. Имея это в виду, мы собираемся провести тебя в комнату для вечеринок и дать тебе немного побыть там одной, чтобы ты могла приспособиться к своему окружению и людям, с которыми ты будешь... - продолжала старая сука.

Подождите? Другие люди? Может быть, кто мне поможет?

- Если ты что-нибудь попробуешь сделать, ты больше никогда не увидишь свою семью. Кроме того, согласно моей угрозе ранее, мы позовём твою дочь, и вместо этого она может быть почётным гостем. Ты понимаешь меня?

Я снова кивнула, боясь открыть рот. Старуxа улыбнулась. Я бы отдала всё, чтобы стереть эту улыбку с её лица. Ударить её так сильно, чтобы она потеряла несколько зубов.

- Мы приложили много усилий для этого, и мы не хотим, чтобы что-то пошло не так, точно так же, как я уверена, ты не хотела бы, чтобы что-то или кто-то испортил вечеринку, устроенную для твоей дочери. Я права?

Я снова кивнула.

- Хорошо, - она повернулась к мужу. - Инвалидное кресло у тебя?

Он кивнул и притянул его в зону моей видимости; грязное старое кресло, какое можно найти в больничной палате. Я догадалась, что его тоже украли. Старуxа перегнулась через верёвки, обвитые вокруг моих запястий, и начала возиться с узлами.

Оттолкни её, попробуй воспользоваться моментом и разбить чем-нибудь деревянную доску на окне!

Первая верёвка развязалась легко, в то время как со второй нужно было немного повозиться, чтобы снять. Несмотря на то, что мне подсказывал мой мозг, я не двигалась с места, когда наконец получила возможность это сделать. Женщина вкатила инвалидное кресло в комнату и велела мне сесть на него.

- Мы собираемся прокатиться.

- Я могу ходить.

- Садись.

Я села в инвалидное кресло. Она повернула его так, чтобы я оказалась лицом к двери, и вытолкнула меня в коридор. Коридор выглядел так же, как тот, по которому я сбежала, когда впервые освободилась от оков. Насколько я поняла, это могло быть то же самое помещение, и я всё ещё была внизу, просто в другой комнате. Я так дезориентирована, что могу быть где угодно. Старик прошёл в большую комнату; стол в центре, устрашающе окружённый манекенами. Внутри комнаты были заколоченные окна и висели транспаранты с поздравлениями с днём ​​рождения. Моё сердце ёкнуло, когда я увидела другого заключённого, лежащего в центре стола; его грудь была залита кровью, свечи торчали из мышечной ткани, его голова наклонена вбок, а его кожа была такой бледной и влажной.

Что за чертовщина?

Я почувствовала, как моё сердце забилось где-то в глубине горла, когда я поняла, что тела вокруг стола были не манекенами, а мёртвыми людьми; людьми, которые ранее сообщались как пропавшие без вести в газетах, которые я продавала на заправке.

- Что это за хрень? Вы, пиздец, как больны! - я начала кричать, слёзы страха текли по моему лицу.

Я хотела встать с инвалидного кресла, но старуxа сильно надавила мне на плечи, прижимая вниз. Я боролась. Ей-богу, я боролась под её хваткой!

Вырвись на свободу, беги от неё!

Я остановила попытки, когда поняла, что старик наливает прозрачную жидкость из коричневой бутылки в грязную тряпку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он тебя снова усыпит. Ты ничего не сможешь сделать, пока спишь.

Я подняла руки:

- Извините. Вам не нужно меня обездвиживать. Я была просто поражена, вот и всё!

Старушка немного ослабила хватку моих плеч. Я не пыталась сбежать, несмотря на желание. Сейчас не время. Будет другая возможность.