мы часто не способны отдать себе отчет в собственных чувствах).
Разрешая себе ощутить эмоции и принять их, мы открываем себе путь на более глубокий уровень осознания, где находится очень важная для нас информация.
Однажды моя клиентка начала упрекать себя за то, что сердится на мужа, потому что тот должен уехать по делам на две недели. Она называла себя тупицей, говорила себе, что выглядит смешно, однако злость не проходила. Никому и никогда не удавалось избавиться от нежелательной эмоции, обзывая себя или читая себе лекции по поводу этики и морали.
Я попросил женщину описать испытываемое ею чувство гнева – где именно в ее теле оно находится. Моей целью было заставить ее глубже погрузиться в собственные ощущения. Взволнованная и раздраженная моей просьбой, она воскликнула: «Зачем вы заставляете меня это делать? Я же не хочу испытывать гнев, я хочу избавиться от него!» Но я настаивал, и мало-помалу она начала описывать ощущение напряженности в груди и тугой узел в желудке. Она снова посетовала: «Как муж мог так со мной поступить!» А потом, к ее удивлению, гнев начал растворяться, уступая место другому чувству – тревоге. Я попросил ее описать и это ощущение, углубиться в него. «Боже мой! – воскликнула женщина. – Я боюсь оставаться одна!» И снова она начала упрекать себя: «Что я, ребенок? Неужели я не могу пережить пару недель?» Я попросил ее поглубже проникнуть в свой страх остаться одной. Внезапно она сказала: «Я боюсь того, что могу натворить, если он уедет. Ну, знаете… другой мужчина. Я могу завязать роман с другим человеком. Я не доверяю себе».
Когда я пишу эти строки, гнев моей клиентки уже остыл, тревога рассеялась, страх одиночества растворился. Конечно, осталась проблема, которую нужно решать, но теперь, когда она выведена на уровень осознания, сделать это легче.
ЛИЧНЫЙ ПРИМЕР
Будучи подростком, я очень мало понимал в искусстве разруливания нежелательных эмоций – умел только сражаться с ними. Я отождествлял с силой умение отрицать и отвергать.
В ту далекую пору меня не покидало острое, болезненное ощущение одиночества, тоски по человеку, с которым я мог бы разделить свое бытие. К шестнадцати годам я утвердился в мысли, что боязнь одиночества – это слабость, а потребность в человеческой близости означает крах независимости. Размышляя над этим, я напрягался всем телом, осыпал себя упреками, старался убедить себя, что мне все равно, и в результате возвел отчуждение в ранг достоинства.
Я чувствовал, что не похож на остальных, и превратил эту непохожесть в пропасть, отделяющую меня от людей. Я говорил себе, что у меня есть мои мысли и мои книги и этого вполне достаточно – или должно быть достаточно.
Если бы я принял естественность желания человеческой близости, то старался бы навести мосты понимания между собой и другими. Если бы я разрешил себе в полной мере ощутить боль от изоляции, не осыпая себя упреками, то завел бы друзей обоего пола, сумел бы разглядеть проявления заинтересованности и благожелательности с их стороны. Если бы я дал себе свободу пройти нормальные этапы подросткового развития, не возводил бы тюремные стены отчуждения, то не столкнулся бы с опытом несчастного брака. Я не оказался бы беззащитен перед первой же девушкой, которая, как мне казалось, разделяет мои интересы.
Самое прискорбное: я отрицал ту часть себя, которая тосковала по человеческому общению. И неважно, что в других отношениях я испытывал и уверенность, и счастливые моменты, – я планомерно ранил собственную самооценку.
Повинуясь той же самой логике, я сумел повысить ее, когда научился принимать те части себя, которые ранее отвергал.
Как психотерапевт, я убежден, что ничто так не способствует повышению индивидуальной самооценки, как осознание и принятие ранее отвергаемых частей своего «я». И первые шаги к исцелению и росту – это осознание и принятие реальности, сознательное и цельное бытие. Именно в нем коренятся истоки личностного развития.
ЭКСПЕРИМЕНТ
Я нахожу полезным следующее упражнение, которое помогает моим клиентам углубить понимание самопринятия.
Попробуйте в течение нескольких минут поразмышлять над каким-нибудь чувством или эмоцией, с которыми вам нелегко оказаться лицом к лицу: незащищенностью, болью, завистью, яростью, печалью, унижением или страхом.
Постарайтесь вспомнить, какие факторы обычно его вызывают. Затем «вдохните жизнь» в это чувство, представив, что вы направляете поток воздуха к нему, а затем обратно. Вообразите, что будет, если вы не станете ему сопротивляться, но полностью его примете. Ощутите это. Не торопитесь.
Научитесь говорить себе: «Сейчас я чувствую то-то и то-то (что бы за чувство вы ни испытывали) и полностью это принимаю». Вначале будет трудно. Возможно, ваше тело будет напрягаться и сопротивляться. Проявите упорство: сконцентрируйтесь на дыхании; подумайте, как расслабить мышцы; напомните себе: «Факт остается фактом; что есть, то есть; если чувство существует, оно существует». Подумайте, как позволить ему быть (не пытайтесь желать или требовать, чтобы оно исчезло). Возможно, вам, как и мне, поможет, если вы скажете себе: «Сейчас я исследую мир страха, или боли, или зависти, или смущения (или еще чего-то)».
Добро пожаловать в парадигму практики самопринятия!
КОГДА САМОПРИНЯТИЕ КАЖЕТСЯ НЕВОЗМОЖНЫМ
Давайте рассмотрим такой вопрос: а что делать, если некая эмоция, мысль или воспоминание настолько нас расстраивает и волнует, что мы ощущаем себя не способными заниматься практикой самопринятия? Чувствуя себя слишком беспомощными, мы блокируем неприятное ощущение и сжимаемся в комок при одной мысли о нем. В этих условиях попытка блокировать блок вряд ли принесет какую-то пользу. Поступим хитрее. Если нельзя принять чувство, мысль или воспоминание – примем хотя бы наше сопротивление, то есть ту точку на долгом пути, где мы находимся в данный момент. Будьте «здесь и сейчас», прочувствуйте свое присутствие в полной мере. Когда мы осознаём свое сопротивление, оно обычно начинает рассеиваться.
Если мы сражаемся с блоком, он становится сильнее. Если мы признаём, ощущаем и принимаем его, он исчезает.
Если мы способны осознать тот факт, что прямо сейчас, в данный момент, отказываемся принять свою зависть, гнев, страстное желание, однажды совершенный поступок и т. д., если мы признаём и принимаем свое сопротивление, то обнаруживаем парадоксальную вещь: это сопротивление начинает рушиться! Когда с блоком сражаются, он становится сильнее. Когда его признают и принимают, он исчезает, потому что для его существования требуется противник.
В курсе психотерапии, если пациент испытывает трудности с принятием некоего чувства, я предлагаю ему по доброй воле признать свой отказ от принятия. Однажды я попросил об этом клиента-священника, который страдал от приступов гнева. Моя просьба сбила его