Читать интересную книгу История Халифата. Том 2. Эпоха великих завоеваний, 633—656 - Олег Большаков

Величина территории, обнесенной мощной оборонительной стеной Антиохии, охватывавшей кроме самого города также обширные сады и поля, позволяла выдержать длительную осаду, но сколько она длилась, ни один из источников не говорит. Ясно только, что горожане пошли на переговоры и сдались на обычных условиях: гарантии сохранения жизни и собственности, свободы вероисповедания и неприкосновенности церквей при условии выплаты подушной подати в размере одного динара деньгами и одного джериба пшеницы, все не желавшие оставаться под властью завоевателей получали право беспрепятственно покинуть город [+97].

Дату вступления арабов в Антиохию большинство мусульманских и христианских историков не приводит, а те, что имеются, вызывают сомнения в надежности [+98]. Единственная дата с указанием месяца и даже дня вступления арабов в Антиохию приводится в «Футух аш-Шам» Псевдо-Вакиди: 5 ша’бана 17/22 августа 638 г. [+99]. Обширное повествование о боях под Антиохией в этом сочинении явно легендарно, но, учитывая психологию передатчиков всех этих рассказов, можно поручиться, что дату они могли только исказить, а не выдумать, как придумывались рассказы о поединках, благочестивых речах и бессчетности поверженных врагов. Не вызывает особых возражений и приводимая там же сумма дани — 300000 динаров [+100], но поскольку она взималась не только с города, но и с административно подчиненного ему богатейшего сельскохозяйственного района.

Войска, высвободившиеся после сдачи города, двинулись на север и восток. К концу года были захвачены Балис, Манбидж и Никабулус (Никополь), расположенный у одного из горных проходов через Тавр из Сирии в Малую Азию [+101]. По данным того же «Футух аш-Шам», Манбидж сдался Халиду во второй декаде мухаррама 18/конце января 639 г., обязавшись заплатить 15000 динаров [+102].

Два обстоятельства заставляют нас сомневаться в достоверности этой даты: чума в 18 г. х. и смещение Халида б. ал-Валида.

На смещении «Меча Аллаха», Халида б. ал-Валида, следует остановиться подробнее. Мы знаем, что под договором с Иерусалимом первой стояла подпись Халида, из чего следует, что он еще был первым лицом в Сирии (хотя и неясно — главнокомандующим или же наместником всей Сирии) [+103]. Все рассказы о завоевании Сирии представляют его командующим авангардом Абу Убайды или наместником Северной Сирии с резиденцией в Химсе. Но даже если он был только наместником Северной Сирии, престиж его как полководца был неизмеримо выше, чем у всех остальных, и слава его была вполне заслуженной, (хотя вряд ли его можно ставить наравне с Наполеоном [+104], так как мы не всегда можем сказать, какие его победы определялись полководческим талантом, а какие — общей ситуацией, ведь и другие мусульманские военачальники шли тогда от победы к победе).

Но во всяком случае Халид был любимцем армии: именно такой вождь мог завоевать симпатии воинов-бедуинов — энергичный и храбрый, всегда в самом опасном месте битвы, умеющий наградить и наказать по заслугам. Иначе должны были относиться к нему старые сподвижники пророка, находившиеся у него в подчинении, — для них он был слишком независим и самостоятелен в решениях. В конце концов кто-то донес халифу, что Халид делает непомерно большие подарки военачальникам, не считаясь с нормами наделения добычей, что ал-Аш’асу б. Кайсу (см. о нем: т. 1, с. 203 — 205) он дал 10000 динаров. Умар сместил Халида и вызвал в Медину. Узнав, что дар сделан из собственных денег, которых у Халида накопилось 60000, халиф не смягчился, а потребовал 2/3 отдать в казну [+105].

Другая версия позволяет думать, что вольное обращение с общественными средствами все-таки имело место, поскольку Умар оправдывал смещение «Меча Аллаха» таким образом: «Я приказал ему, чтобы он сохранял эти деньги для бедняков-мухаджиров, а он отдал их могущественному, богатому и родовитому (зу-ш-шараф). Я сместил его и назначил Абу Убайду ибн ал-Джарраха».

Присутствовавший при этом двоюродный брат Халида, Абу Амр б. Хафс, возмущенно заметил: «Ты сместил амира, которого назначил посланник Аллаха, и вложил в ножны меч, который обнажил Аллах, и отобрал знамя, которое водрузил посланник Аллаха, ты порвал узы родства и позавидовал сыну дяди [*4]». Умар оборвал его: «Ты близкий родственник и молод еще, ты просто злишься из-за своего двоюродного брата!» [+106].

Но, видимо, Абу Хафс выразил мнение многих, так как Умар счел необходимым разослать письмо с объяснением: «Я сместил Халида не по злобе или коварству, а оттого, что люди восхищались им, и я боялся, что они будут уповать и полагаться [только] на него, а я хочу, чтобы они знали, что все совершает Аллах, — иначе они невольно впадут в соблазн» [+107].

Халид предстал перед халифом, доказал, что деньги были его собственными, а не общественными, и был вынужден отдать в казну часть того, что имел, чтобы получить прощение [+108].

Через некоторое время Халид вернулся в Химс и еще несколько лет участвовал в походах на Джезиру, но непонятно, командовал ли он автономно своими отрядами или был в подчинении Ийада б. Ганма, возглавлявшего завоевание этой области. Имя Халида исчезает из рассказов о военных действиях после 18 г. х. Самое поразительное, что в больших биографических словарях Ибн Абдалбарра, Ибн ал-Асира, Ибн Хаджара о смещении Халида нет ни слова [+109].

Сайф относит смещение Халида к 17/638 г., ко времени после его набега на Малую Азию через один из горных проходов, когда была захвачена большая добыча. Но такой набег был возможен только после завоевания Никополя, т. е. в конце 638 г. Ал-Балазури приводит разные версии относительно первого набега через Баграс, совершенного самим Абу Убайдой или по его приказу Майсарой б. Масруком либо Умайром б. Са’дом, но не Халидом б. ал-Валидом [+110]. Может быть, стоит поверить «Футух аш-Шам», что он после завоевания Антиохии был занят в районе между Халебом и Евфратом, а заодно поверить и приводимой там же дате. К сожалению, несколько важнейших событий 18 г. х. в Аравии и Сирии, по которым можно было бы проверить эти даты, сами нуждаются в уточнении.

ЧУМНОЙ ГОД

18 год хиджры, 639 год по нашему летосчислению, запомнился современникам чумой и страшным голодом. Чума охватила Ирак и Сирию, но особенно свирепствовала в Палестине, где в это время находилась значительная часть мусульманской армии с ее главными вождями. Как мы уже говорили, в зимнее время военные действия затихали и часть войск с севера Сирии перемещалась в Южную Сирию и Палестину. На этот раз она зимовала в районе Амваса, между Луддом и Иерусалимом, поэтому и чума, поразившая мусульманскую армию, получила название «амвасской».

Как сообщают многие историки, Умар, узнав о гибели многих мусульман и наличии бесхозного имущества, выехал в Палестину, но в Сарге, между Табуком и Ма’аном, его встретили амиры сирийского войска и убедили возвратиться, чтобы не заразиться.

Предосторожность была нелишней: первым из амиров заболел Абу Убайда. У него еще хватило сил вывести армию из Амваса и повести ее в более здоровую местность, но по дороге в Джабийу он скончался, оставив заместителем Му’аза б. Джабалу. Му’аз также вскоре заболел и скончался, за ним последовал Йазид б. Абу Суфйан. Наконец наместничество перешло, к его брату Му’авии [+111]. За несколько месяцев чума унесла около 25000 человек (считая, видимо, не только воинов, но и членов их семей), некоторые большие семьи вымирали почти целиком. Об одном роде рассказывается, что в нем из 70 человек осталось лишь четверо [+112].

Чума, видимо, была спровоцирована неурожаем, так как в то же время в Аравии не выпали зимние и весенние дожди, остатки старой травы сгорели под палящими лучами солнца и мертвые степи лежали, словно присыпанные пеплом, отчего и год получил прозвание «год пепла». Скот был съеден, и кочевники остались без главного продукта питания — молочных продуктов. Десятки тысяч отчаявшихся людей устремились в мединский оазис в поисказ пропитания и в надежде получить помощь от халифа. В какой-то момент в Медине собралось 60000 беженцев. Умар обязал состоятельных мединцев кормить определенное число беженцев, сам раздавал муку и масло, устраивал коллективные трапезы для голодающих. Запасов Медины не хватало, и Умар требовал от наместников Сирии, Палестины и Ирака присылать продовольствие [+113].

Сведения о присылке продовольствия Абу Убайдой и Амром б. ал-Асом не слишком надежны; например, некоторые информаторы путают доставку продовольствия из Египта после его завоевания (т. е. после 639 г.) с поставками из Палестины [+114].

Несмотря на все старания Умара, 2/3 беженцев умерли от голода, не дождавшись зимних дождей. С их началом Умар поспешил удалить беспокойную толпу голодных беженцев в их родные кочевья. Естественно, что в том году сбор заката не производился, скота осталось так мало, что в следующем году в племени фазара собрали всего 60 голов скота [+115].