Не будь ее рядом, возможно, и Яннис жил бы спокойнее. В центре не было бы никаких нововведений, все текло бы размеренно. Она может вернуться в Нью-Йорк и работать поваром, скопить немного денег и закончить колледж. Потом устроится в школу и будет ежемесячно перечислять некоторую сумму на счет фонда.
Казалось, это лучший план из всех, что она составляла в жизни. Она вернется домой, позвонит отцу Дебакису и все ему расскажет. Он непременно ее поймет и поможет советом, кроме того, на такой шаг она решится только с его благословения.
Васос остановил машину у входа в магазин.
– Спасибо, что подвез. – Зои открыла дверцу. – И спасибо, что сделал Нестора счастливейшим из всех людей.
– А как же ты?
– Я все тебе сказала.
– Нет, Зои, мы не закончили.
– Как еще мне объяснить тебе, что это пустые мечты?
– Не представлял, что ты такая упрямая.
– Тогда радуйся, что не женился на мне. Спокойной ночи, Васос.
Глава 9
Всю следующую неделю Васос был в разъездах, проверяя один магазин за другим, в то время как Акис трудился в офисе в Афинах. О Зои он старался не думать. Ей нужно время поразмыслить и принять решение.
В пятницу вечером он понял, что больше всего на свете хочет ее увидеть, и вылетел на Пакси. В эти выходные она должна работать и не сможет от него сбежать. После просмотра очередного фильма он найдет возможность поговорить с ней наедине и сможет убедить, что они должны быть вместе.
Без пяти шесть он постучал в приоткрытую дверь кабинета Янниса и вошел. Зои за стойкой не было, впрочем, он на это и не рассчитывал.
Адмирал поставил кофейник на сервировочный столик и выкатил его из небольшой кухни в кабинет. Васос отметил, что рядом стоит подаренная Зои чашка.
Заметив гостя, Яннис приветствовал его улыбкой:
– А, Васос, наконец-то ты здесь. В душе зашевелились неприятные подозрения.
– Что-то случилось? Я пропустил твой звонок?
– Нет-нет. Садись, поговорим.
Яннис подошел к столу. Встревоженный тоном управляющего, Васос предпочел выслушать его стоя.
– У меня для тебя письмо. От Зои. Она просила отдать его, когда ты придешь, ни в коем случае не раньше.
Он взял конверт, повертел его в руках и все же решился задать вопрос:
– Где она?
– Во вторник улетела в Нью-Йорк. Жар в груди наполнил легкие.
– В воскресенье она пришла на работу белая как полотно, – продолжал Яннис, – подала заявление об уходе. Мне было невероятно тяжело отпускать Зои, лучшего помощника у меня никогда не будет, но по ее лицу я видел, как она страдает, и пожалел девочку. Она объяснила, что скучает по дому, не может больше оставаться в Греции. Надеялась, что привыкнет, но для нее это стало слишком тяжким испытанием. Кириа Ласко опять взяла на себя ее обязанности.
Васосу стало так плохо, что он с трудом заставил себя ответить.
– Я пришлю тебе временного помощника из главного офиса, пока мы не найдем подходящего человек на эту должность.
– Васос, тебе лучше присесть. Ты сам бледный как смерть. Он с трудом покачал головой:
– Все хорошо, Яннис. Извини, мне надо идти. Будем на связи.
Он выбежал из клиники, сел в машину и помчался в деревню. Затормозив у сувенирного магазина, увидел в окне миссис Панос и вышел. Женщина выглядела встревоженной.
– Если вы ищете Зои, то она покинула Грецию.
Васосу казалось, что ему вонзили кинжал в сердце, и рана с каждой минутой кровоточит все сильнее.
– Я знаю, мне сообщили в центре. Я приехал оплатить ее счета.
– Нет-нет, она за все рассчиталась. Такая милая девочка, с ней не было никаких проблем. Ему хотелось кричать от горя, но он, разумеется, сдержался.
Поблагодарив хозяйку, он сел за руль и поехал домой. Только там, сев на диван, решился открыть конверт. На листе бумаги было всего несколько строк.
«Прости, что приняла твое предложение работать в Греции. Этим я доставила тебе слишком много ненужных проблем. Теперь страдаю из-за собственной ошибки. Надеюсь, скоро я смогу начать отдавать тебе долг тем способом, который выберу сама.
Будь счастлив,
мой милый Васос».
С трудом держась на ногах, он вышел из дома и выкатил велосипед. Такую боль он испытывал всего дважды в жизни: в детстве, в день смерти отца, и позже, в юности, когда потерял любимую. На этот раз боль казалась еще сильнее.
Зои решила, что избавит от страданий, исчезнув из его жизни, но сейчас, когда ее нет рядом, у него ощущение, будто душа его мертва. Васос не представлял, как проведет ночь в этом доме один на один со своими мыслями.
Сев на велосипед, он поехал прямо, собственно, все равно куда. Он надеялся, что движение поможет избавиться от боли. Домой вернулся уже под утро, упал в кровать и отключился.
Сквозь пелену сна до него донесся голос Акиса; кажется, тот пытался его разбудить. Васос не сразу понял, где находится, даже не помнил, как добрался вчера до спальни.
– Акис? – Он с трудом разлепил веки.
– Прошу тебя, открой глаза, проснись, Васос.
– Зои уехала, – прошептал он.
– Я знаю.
– Ты видел ее письмо?
– И письмо, и твой велосипед, брошенный у двери.
Васос потер глаза и провел рукой по колкой щетине:
– Откуда ты узнал?
– Вчера мне звонил Яннис, он за тебя волнуется.
– Какой сегодня день?
– Воскресенье. Васос открыл глаза:
– Хочешь сказать, я сплю с пятницы?
– Боюсь, что так, брат. – Акис смотрел на него с тревогой. Все жизненные трудности они всегда преодолевали вместе. – Ты меня напугал. Я думал, ты так измотал себя, что вообще не проснешься. Прошу, не делай так больше.
Васос приподнялся на локте и огляделся:
– На прошлой неделе я просил ее выйти за меня замуж, а в пятницу получил от Янниса ее ответ. Зря я не сдержался и попытался ускорить события.
– Еще не все потеряно.
– Нет, брат. Она из-за меня уехала. Зои уверена, что вернется болезнь.
Акис вздохнул:
– Раина поняла это, когда говорила с ней.
– Она никогда не вернется, поскольку бросила работу, о которой так мечтала.
– Знаешь, тебе сейчас надо принять душ, и мы полетим ко мне. Раина приготовила много всякой еды. Ты поешь, а потом мы поговорим. И не отказывайся. Тебе нужна помощь, и я не оставлю брата одного в таком положении.
23 сентября, «Астория», Нью-Йорк
– Зои? Входи, дорогая.
Она догадывалась, что скажет врач, и уже приготовилась услышать самое плохое. Она прошла первое обследование после того, как выписалась из клиники. Месяц в Греции теперь казался ей сном, все произошедшее там было не с ней, а с другим человеком.
Она решила не сообщать о своем возвращении отцу Дебакису, таким образом, никому не известно, что она в Нью-Йорке. Хочется надеяться, что и мисс Каллистос не заметила, как она приехала в клинику.