даже в сфере огня, эти люди ухитрялись получать награды и чины.
Таким образом, главнокомандующий Дунайской армией и верхушка его штаба явно сидели не на своих местах. Безобразное и даже преступное руководство были причиной главной части неудач этой армии во время войны.
Не лучше обстояло дело на Кавказе. Великий князь Михаил Николаевич являлся главнокомандующим Кавказской армией и вместе с тем кавказским наместником. Он обладал некоторыми познаниями в области артиллерии, но его военный кругозор был узок, а полководческие способности отсутствовали; особенно отличался он своей нерешительностью. Большое влияние на Михаила Николаевича оказывал его помощник Святополк-Мирский. Влияние это было самое отрицательное, так как в военном отношении Святополк-Мирский представлял собой полное ничтожество.
Почти с самого начала мобилизации началось сосредоточение Дунайской армии в ее первоначальном, четырехкорпусном составе в Бессарабии. По планам главного штаба это сосредоточение должно было закончиться к 1 января 1877 года, фактически же оно закончилось в основном к 7 января 1877 года. За время мобилизации русские железные дороги перевезли 178 000 человек, за время сосредоточения 254 000 человек (не считая конского состава и материальной части). Если принять во внимание техническое несовершенство тогдашних русских железных дорог, то станет ясно, что выполнение ими воинских перевозок почти точно в намеченный планом срок являлось крупным шагом вперед не только в сравнении с Крымской войной, когда войска, двигавшиеся из России в Севастополь, находились в пути месяцами, но даже, например, в сравнении с франко-прусской войной 1870 года. Известно, что на французских железных дорогах во время мобилизации установился тогда полный хаос. Русские же железные дороги выполнили перевозки по мобилизации и сосредоточению быстрее и значительно более организованно.
В период сосредоточения Дунайской армии в Бессарабии проводились мероприятия по организации тыла армии. Однако при организации тыла Дунайской армии были допущены крупнейшие ошибки и просчеты.
В основном они коренились в самом порядке устройства и службы тыла действующих войск, определенном «Полевым управлением войсками». Порядок этот был недоработан и имел серьезные ошибки.
В Дунайской армии, например, тылы располагались на территории своей страны (Бессарабия), на территории союзной страны (Румыния), а по переходе русскими войсками Дуная они неизбежно должны были расположиться и на территории, отнятой у противника (Болгария). Такое неоднородное состояние армейского тылового района не могло не сказаться самым отрицательным образом на военных сообщениях армии, особенно железнодорожных.
В начале кампании из Бессарабии к Дунаю вели через Румынию две железные дороги: 1) Унгени, Яссы, Роман, Бухарест, Журжево и 2) Бендеры - Галац. Основная масса войск Дунайской армии снабжалась по первой дороге. Дорога Унгени - Журжево была проложена весьма неудовлетворительно (весной она подвергалась размыву полотна, зимой - заносам), технически плохо оборудована (слабые мосты; недостаточное развитие станционных путей и сооружений, мало телеграфных средств и т.п.), недостаточно оснащена подвижным составом. В силу этих обстоятельств пропускная способность дороги в лучшем случае не превышала семи пар поездов в сутки, практически же была и того ниже. Кроме того, румынские железные дороги имели отличавшуюся от русских узкую колею; только на участке Унгени - Яссы ширина железнодорожной колеи равнялась ширине русской. Часть этой железнодорожной линии принадлежала частному румынскому, часть - австрийскому обществам, а часть являлась собственностью румынского государства, и сквозные перевозки по всей железнодорожной линии требовали предварительного согласования с тремя хозяевами. Наконец, для снабжения основной массы войск Дунайской армии, располагавшейся у Зимницы - Систово, дорога Унгени - Яссы - Журжево могла быть использована лишь до Фратешти, откуда начиналось грунтовое звено подвоза.
Дорога Бендеры - Галац хотя и была свободна от многих недостатков, свойственных румынским железным дорогам, но по своему расположению могла быть использована только для питания крайней левофланговой группы войск Дунайской армии, которая была немногочисленна и играла вспомогательную роль.
В первый период по объявлении мобилизации, когда предполагалось иметь Дунайскую армию в относительно небольшом составе, русское командование не придавало серьезного значения румынским железным дорогам, и потому ему не были известны их данные. Считалось, что питание небольшой армии предъявит румынским железным дорогам такие скромные требования, что они с ними легко справятся. Во весь рост значение недостатков румынских железных дорог встало перед русским командованием только перед самым объявлением войны, когда с полной определенностью выявился значительно увеличенный против первоначального численный состав Дунайской армии.
Все русские планы устройства и службы тыла, которые основывались на использовании румынских железных дорог, оказались ошибочными.
Русское командование почти до последнего момента не было уверено, будет ли война или нет, а если будет, то когда точно. Состояние неопределенности тормозило всю подготовительную тыловую работу (комплектование тыловых управлений армии, создание и подтягивание тыловых учреждений, заготовку и накопление всякого рода запасов, выработку условий конвенции с Румынией, наиболее благоприятных для устройства тыла, и т.д.). Поэтому объявление войны застало органы тыла Дунайской армии неподготовленными. Сходная обстановка создавалась и в тылу Кавказского театра военных действий. Единственная там железная дорога, доходила в то время лишь до Владикавказа (Дзауджикау); далее подвоз надо было осуществлять по грунтовым путям. От Владикавказа до Эрзерума через Карс по прямому направлению 500 км; учитывая горный характер театра, фактическую длину грунтовых путей подвоза нужно удвоить. Само собой понятно, что строить подвоз для стотысячной армии на основе грунтовых путей сообщения в 1000 км длиной представляло собой весьма сложную задачу. Во многом ее удалось бы решить легче и проще, если бы можно было заблаговременно предусмотреть подвоз морем. Но море было использовано лишь частично, так как и на Кавказском театре заблаговременная организация тыла тормозилась неуверенностью в том, дойдет ли дело до войны. Перевозки Черным морем при господстве на нем турецкого флота можно было использовать, как тогда казалось, только до объявления войны, а промежуток между тем временем, когда неизбежность войны вполне определилась, и началом войны был слишком мал, чтобы можно было завезти морем многочисленные грузы и снабдить армию.
В силу всех этих причин в устройстве и службе тыла обеих русских действующих армий создавалось весьма напряженное положение. Быстро ликвидировать напряженность в обслуживании войск органы тыла русских армий не могли вследствие значительной непригодности к тыловой службе кадров, руководивших общей деятельностью тыла. Комплектование тыловых должностей зачастую производилось без заранее продуманного плана, да к тому же еще часто в последний момент, без прохождения кандидатами специальной подготовки и т.п.; конечно, ни знаниями, ни опытом тыловой службы такие лица не обладали. Так, например, комендантами румынских железнодорожных станций перед самым началом военных действий были назначены не имевшие представления о службе военных сообщений строевые офицеры из дивизий; инспектор госпиталей, генерал Косинский, ничего не понимал в медицинском деле