Вдруг Билл грубо оборвал поцелуй. Джейн заметила, как что-то, похожее на страх, промелькнуло в его взгляде. Ее настоящая любовь, а не бутафорские чувства подставной невесты, спугнула осторожного Форстера.
— Простите, если помешала, — прозвучал приятный голос.
— Жизель! Заходи! — без особой радости пригласил он.
Как можно настолько забыться! — кляла себя Джейн. Она позволила себе больше, чем позволительно «невесте». А это может вызвать подозрения и осложнит спектакль. Билл не простит ей этого!
Оставалось лишь приветливо улыбнуться юной итальянке. У нее на руках сидела пухленькая черноглазая девочка. Джейн не поверила своим глазам: перед ней стояла воскресшая Клавдия. Но, посмотрев внимательнее, она уловила разницу. И впрямь они были очень похожи — сияющие темные глаза, густые черные волосы, оливковая кожа, безупречная фигура — но на этом сходство и заканчивалось. Лицу Жизели недоставало царственного сознания своей загадочной красоты, демонизма, тайны, что и делало Клавдию неповторимой!
Черноглазая малышка что-то озабоченно пролепетала на итальянском, и Жизель ответила ей.
— Она голодна, — объяснила молодая мать, целуя Габи в щеку. Младшая из сестер Корбелли не выглядела такой откровенно враждебной, как Флавия. — А где Барби? — спросила Жизель.
— Спит в моей комнате. — Билл приблизился к итальянке, натянуто улыбаясь и протягивая руку к ребенку. — Эта маленькая красотка выглядит шалунишкой!
— Она спокойный, послушный ребенок! — возразила Жизель таким тоном, словно Билл нанес ей оскорбление. Мать нежно взглянула на дочь. — Я бы хотела иметь дюжину таких, как Габи. И еще дюжину мальчишек.
Джейн стало грустно. Жизель и Флавия обожают своих чад, подумала девушка с болью. Она ведь тоже любит детей, поэтому и работает медсестрой, но, к сожалению, у нее никогда не будет своего малыша.
— Когда-нибудь заведешь и дюжину, — раздобрился Билл.
Однако угрюмый огонек в его глазах предупреждал: но моя дочь не станет им сестрой! Повернувшись к «невесте», он представил ее. Жизель сухо кивнула в ответ. Я для них совсем чужая, огорчилась Джейн.
После того как Жизель ушла, не выпуская Габи из рук, девушка обратилась к Биллу:
— Тебе не кажется, что нам не стоит целоваться при твоих родственниках? Хотя бы из уважения к памяти твоей жены?
— Я думал, тебе понравился поцелуй, — последовал самодовольный ответ, и насмешливые искорки заиграли в его глазах.
— Я ведь не могла дать «жениху» пощечину в присутствии Жизель? Я просто…
— Я понял тебя. Благоразумие и чувство меры. Пожалуй, ты права. Больше никаких поцелуев, — поддразнил он. — Ничего, если я иногда обниму тебя или нежно посмотрю?..
Его слова покоробили Джейн.
— Для тебя это игрушки? Такие, как ты, любят подобные игры!
— Поверь мне, Джейн, это для меня не игрушки. Я просто хотел помочь тебе естественнее сыграть сложную партию. Но так, чтобы ты не забывала о главном — спектакль поставлен ради Барби!
Ради Барби… он даже продаст свою душу дьяволу. А что он готов сделать ради меня?
— Этого я не забуду, — обиделась Джейн, уязвленная его неустанными напоминаниями. — Но, может, тебе не нравится то, что я делаю? А если я захочу усовершенствовать сценарий?
— Было бы лучше всего, если бы тебе нравился я, хоть немного, Джейн.
Вот этого признания она не ожидала от Билла! Если бы он нравился ей хоть чуть больше, это стало бы трагедией.
— Давай оставим чувства в покое. Не надо кощунствовать, — взмолилась Джейн. — Для меня это новая работа. И я согласилась на нее ради Барби. Только ради нее. Прошу не забывать, мистер режиссер.
Только ли ради нее? — засомневался внутренний голос. Джейн сама в это больше не верила! Она — влюблена!
— В конце концов, все не так уж плохо, правда, Джейн? — спросил ее Билл двумя днями позже.
Он зашел пригласить ее на веранду, где по вечерам собиралась вся семья. Грубые льняные брюки и футболку Билл сменил на тёмно-синюю рубашку и белые брюки. Под легкой рубашкой вырисовывалась мощная грудь, а брюки соблазнительно обтягивали стройные ноги. Джейн неохотно отвела от него восхищенный взгляд.
Она вздрогнула, когда Билл захлопнул за собой дверь. Чего ты испугалась, трусиха? Просто он не хочет, чтобы нас услышали.
— Здесь так красиво и так спокойно, — мечтательно прошептала Джейн, глядя на темную зеркальную гладь озера.
Возможно, ему совсем нетрудно играть роль влюбленного жениха, но ей-то каково деланно равнодушно терпеть его нежные взгляды и ласки и по-актерски бесстрастно отвечать на них. Кажется, Барби нравится играть с кузенами. Она уже чувствует себя посвободней. Мальчиков она все-таки немного стесняется, но обожает малышку Габи. Я рада, что ты привез ее развлечься, Билл.
А еще я очень рада, что ты взял меня с собой, благодарно думала Джейн. Она наслаждалась солнцем, семейными обедами, купанием в озере и походами к ближайшим прибрежным деревушкам, часами упоительной праздности, когда можно вдоволь позагорать или посидеть в саду, любуясь, как резвятся дети. Джейн полюбила завтраки под сенью деревьев, багровые закаты и тихие умиротворенные вечера. А какое волшебное озеро! Она его особенно любила. Ничто не омрачало бы ее радости, если бы не мысль о том, что этот праздник — всего лишь временная сделка.
Но Билла не радовала прелесть Италии. Джейн чувствовала, что ему не по нраву родственники, и огорчало, что Барби гостит у них!
— Готова идти?
Джейн кивнула и охотно пошла с ним. Детей уже накормили, искупали и уложили спать, потому они просто могли посидеть в свое удовольствие.
— Сегодня нам не придется наслаждаться ядовитыми речами Флавии. К счастью, они с Джорджио уехали отдохнуть с друзьями, — радовался Билл.
Итальянцы — Мария, Антонио, Жизель — были в прекрасном настроении. Мишель выиграл гран-при на автомобильных гонках, и, чтобы отметить это событие, открыли лучшее шампанское. На небе пламенели последние отсветы багряного солнца, вода озера серебрилась, легкий ветерок шевелил листья деревьев.
Перед кофе Джейн поднялась наверх, чтобы взглянуть на Барби. Вернувшись, она сказала Биллу, что девочка крепко спит. Они еще немного побыли на террасе, наслаждаясь вечерней прохладой, свежим воздухом и терпким запахом цветов. Безоблачное ночное небо было усеяно блестящими, похожими на бриллианты звездами.
— Еще шампанского? — предложил Антонио.
Неожиданно раздался телефонный звонок.
Спустя несколько мгновений Лулу, одна из служанок, прибежала на террасу, что-то быстро говоря по-итальянски.
Мария тихо вскрикнула и перевела для гостей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});