На фресках можно также увидеть всех глав мировых церквей, переживших Марка, вплоть до коптов. Это торжество победы, исторический памятник, свидетельство того, что первый коптский епископ наконец вернулся домой. В тот самый Египет. На свою христианскую родину.
Самюэль Тадрос говорит, что в последние годы идет обратный процесс. Когда мы выходим из храма и ищем место, чтобы спокойно посидеть, он сообщает, что сам больше не живет в Египте.
В первый же день нашего знакомства он вручает мне рукопись книги о коптах[121] и, пока мы ищем подходящую кофейню, рассказывает о том, когда на самом деле началась их эмиграция. Как и в случае с палестинскими христианами, в Египте этот процесс продолжается десятилетиями.
Наконец мы останавливаем выбор на крошечном кафе на углу с расшатанными, подпертыми кривыми плитками столиками, где кофе стоит сущие копейки. Фасад тонет в сплетенных ветвях, ствол дерева замотан одеялом. Стену подпирают старые, изношенные, покрытые черной пылью отслужившие свое кондиционеры. В углу комнаты стоит пустой неработающий холодильник с рекламой Кока-колы. Уже поздно. Тадрос заказывает кальян и турецкий кофе, который ему приносят со стаканом воды. Мне подают то же самое, только без кальяна.
Он рассказывает, что после войны с Израилем в 1973 г. Садат стал сдавать позиции исламизму, все чаще и чаще обращая свою риторику против христиан. Новый президент отпустил на волю немало брошенных Насером за решетку исламистов.
– В то время над коптами нависала большая угроза, в особенности на юге Египта. В 1980 г. были взорваны четыре церкви.
Имели место и нападения. Страшнее всего была резня в Каире, разразившаяся 17 июня 1981 г., во время нее был убит 81 человек.
Никто не знает, какое количество коптов на самом деле покинуло страну, но все только об этом и говорят.
– Девяносто процентов моих коптских друзей на фейсбуке спрашивают совета, как им покинуть страну. Конечно, уехать получается далеко не у каждого, но задумываются об этом все.
Он сообщает мне, что среди ближайших членов его семьи более половины живут за пределами Египта: тетя – в Великобритании, дядя – в Соединенных Штатах, другой дядя – в Ирландии, сестра – в Германии, один двоюродный брат – в Омане, другой – в Саудовской Аравии, еще один – в Канаде и так далее.
– О моих родителях больше некому позаботиться, – говорит он.
Самюэль Тадрос в своей книге пытается дать правдивые факты о коптских церквях за пределами Египта.
– В 1970 г. в Германии было семь коптских церквей и только две в США, – говорит он.
По его подсчетам, в 2012 г. в Соединенных Штатах действовали уже 202 коптские церкви, в Австралии – 47, в Канаде – 51, в Великобритании – 29, при этом насчитывается множество коптских церквей в Германии, Франции, Австрии, Венгрии, Швеции и Италии; своя коптская церковь есть даже в Дании. А еще коптские церкви имеются в Боливии, Мексике, Таиланде, Сингапуре, Японии, на Фиджи, в Новой Зеландии, Китае, Малайзии, Южной Корее, Тайване, Пакистане и в странах Персидского залива. В африканских странах их количество составляет от 60 до 70.
– Судя по количеству коптских церквей, можно сказать, что только в США в настоящее время проживает полмиллиона коптов, – предполагает он.
Сам Тадрос связан с коптской церковью в Фэрфаксе, штат Вирджиния.
– У церкви 3000 прихожан-коптов, – говорит он. – После революции 2011 г. в нашу общину прибывало по 15–20 семей в месяц. В итоге она увеличилась еще на 1000 коптов. За два года только наша церковь в Фэрфаксе выросла в три раза.
Другими словами, в последние годы происходит прилив эмиграции. Отчасти это связано с участившимися после революции терактами. В то время как правительство Египта приглядывает за коптами и иногда даже выделяет им кое-какие деньги как компенсацию за атаки, которым они подвергаются, оно не может проконтролировать ситуацию на улицах, включая поведение рядовых солдат или полицейских. И хотя не так уж часто услышишь из уст египетских лидеров одобрение насилия в отношении христиан, все же чинить расправу над нападающими они не торопятся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В докладе Amnesty International о межрелигиозном насилии в Египте говорится, что за последние три десятилетия там произошло около 15 крупных терактов и нападений, и только в 2011 г. произошло по меньшей мере шесть налетов на церкви или стычек между мусульманами и коптами[122].
Хассиба Хадж Сахрауи, заместитель директора Amnesty отделения Ближнего Востока и Северной Африки, в марте 2013 г. заявила, что «копты всего Египта подвергаются дискриминации как юридически, так и на практике. Они являются жертвами регулярных избиений, в то время как власти систематически закрывают на это глаза»[123].
Многочисленные атаки продолжались и после военного переворота, который был подвергнут осуждению организацией Human Rights Watch. На христиан нападали, обвиняя их в сговоре с правительственной армией свергнутого Мурси[124].
Наиболее жестокая серия атак, причиной которой послужили самые обыкновенные вопросы, связанные с браком, прокатилась по стране за шесть месяцев до революции 2011 г. Весь этот процесс и его результаты отличаются определенной симптоматикой. Суть вопроса – исключительная важность, которую обе стороны уделяют женской верности. Именно достоинство женщины служит основным полем битвы разгоревшегося межрелигиозного конфликта. Здесь коптам зачастую нечего сказать мусульманам. Индивидууму слово в этом вопросе не дается.
Двадцатичетырехлетняя Камилия Шехата ушла из дома предположительно после семейной ссоры 18 июля 2010 г. Она была женой священника в городе Дейр-Мавас, расположенном в 400 км к югу от Каира. Через пять дней ее вернули к мужу и ребенку. Вернули с помощью полиции.
Почему Камилия Шехата сбежала из дома? Речь здесь пойдет не о семейной драме Генрика Ибсена на современный лад, хотя никак нельзя отрицать в этой истории трагичные элементы. Событие послужило поводом для массовых демонстраций и, по всей вероятности, двух ужасных терактов, один из которых произошел в самом городе, а другой – за тысячи километров оттуда, а также к новым налетам и церковным поджогам. Противоборствующие группировки имеют собственные версии этого события. Копты заявляют, что Шехату похитили и насильственно обратили в мусульманство. Причина, по которой полиции пришлось вернуть ее семье, заключалась в опасении начала коптских бунтов по всей стране.
Согласно мусульманской версии, она решила добровольно перейти в ислам и с этой целью сама искала убежища у местного шейха. Ведь она была убежденной сторонницей ислама. Однако существует видеозапись, где она рассказывает свою историю, полностью отвергая свою причастность к исламу.
Существует и третья версия. Журнал The Economist, который в сентябре 2010 г. провел детальное расследование дела, дает ссылку на свидетельства соседей, которые утверждали, что она была несчастлива в браке и сама хотела уйти из семьи. В отличие от последователей ислама коптская церковь запрещает разводы, и ко всей этой заварухе привело именно ее обращение в ислам. Если бы она была мусульманкой, то имела бы право подать на развод. Судя по последней интерпретации, она успела все же что-то узнать о мусульманской вере. Возможно, больше по нужде, чем по убеждениям.
Последнее не столь уж важно. Для нескольких тысяч исламистов вопрос стоял не столько о том, была ли на самом деле христианка похищена шейхом или же священник силой решил удержать у себя новообращенную мусульманку. Христиане похитили мусульманку! Уже в самом обвинительном заключении слышится нотка насилия.
Директор правозащитной организации «Египетская Инициатива по Личным Правам» Хоссам Байт пожурил церковь и полицию, которые «вообразили себе, будто смогут предотвратить межрелигиозные беспорядки тем, что "доставят" взрослую гражданку своей семье, словно мебель».