по больничной палате, как тигр в клетке. Его раздражительность нервировала и ее, и ребенка.
– Хочешь подержать его? – спросила она, когда Элиаса привезли домой через месяц после рождения.
Такис отнес ребенка в автокресле в детскую. Он покачал головой, когда Лисса осторожно взяла ребенка на руки.
– Пусть он освоится на новом месте. Тебе надо покормить и переодеть его. – Такис подошел к двери. – Я позову няню.
Лисса нахмурилась. Такис держал Элиаса на руках всего пару раз, и в обоих случаях с явным нежеланием. Но ребенок был таким хрупким, что она предположила: Такис просто боится ему навредить. Сначала она была против няни, но Мария очень помогала ей, тем более что Элиаса приходилось кормить ночью.
Лисса ночевала в спальне, примыкающей к детской, и поначалу была так поглощена материнством, что не удивлялась, почему Такис так слабо интересуется сыном. Он опять допоздна работал в своем кабинете. Через месяц его безразличие стало очевиднее. Лисса винила себя, потому что хорошие отношения, которые были между ними до рождения Элиаса, остыли до такой степени, что она и Такис редко виделись. Если бы она не призналась ему в своих чувствах, между ними все было бы по‑прежнему. Лисса не осмеливалась вернуться в спальню, которую раньше делила с Такисом, а он не предлагал ей этого.
Хуже всего было то, что он нарушил свое обещание любить ребенка. Хотя Такис никогда не давал такого обещания. Он сказал, что передаст сыну свою фамилию и привилегии от богатства. Что он защитит его. Но этого было недостаточно.
Она представляла себе будущее, в котором отчаянно борется за внимание Такиса. В ее душе что‑то сломалось. Оглядываясь назад, она поняла: оплакивая в юности своих родителей, она нуждалась в любви дедушки. Она заслуживает гораздо большего и знает, что должна делать. Она спасется от брака без любви, который разбивает ей сердце.
Такис вошел в дом и положил букет цветов, который купил по пути домой из офиса, на стол в прихожей. Он надеялся, что цветы помогут ему помириться с Лиссой. В последнее время она выглядела несчастной, и он знал, что это его вина.
Она не понимала, почему он дистанцировался от нее и Элиаса, а Такис не мог объяснить, что защищает их. И, честно говоря, он защищал себя. Однажды Лисса заявила, что он боится ее, и она оказалась права. Он понял, что рискует привязаться к ней.
Он проверил комнаты на первом этаже, потом поднялся в детскую, ожидая увидеть Лиссу. Элиас спал в кроватке. Такис взглянул на ребенка, который до боли в душе напоминал ему Янниса, и быстро вышел из комнаты. Он нашел Лиссу в спальне, где она ночевала с тех пор, как привезла Элиаса домой из больницы. Она напряглась, когда оглянулась через плечо и увидела его.
– Я не ждала тебя так рано, – выпалила она.
Такис оглядел ее стройную фигуру. Лисса потрясающе выглядела в джинсах и футболке. С трудом верилось, что она родила всего два месяца назад. Ему стало интересно, как она отреагирует, если он разденет ее и займется с ней страстной любовью. Иногда он замечал, с каким вожделением Лисса смотрит на него, явно желая близости с ним.
И тут он заметил чемодан на кровати и груду одежды рядом с ним. Его душа ушла в пятки.
– Что происходит?
– Моя сестра пригласила меня пожить с ней и Джейсом в Салониках. Я видела малышку Акасию всего пару раз, и Элиасу будет приятно познакомиться с двоюродной сестрой. Джейс пришлет за мной самолет.
Такис облегченно вздохнул:
– Я должен был организовать эту поездку. Тебе понравится у Элеоноры.
Лисса застегнула молнию на чемодане:
– А когда вернусь в Афины, я разведусь с тобой.
Он резко мотнул головой, словно Лисса ударила его.
– Я не понимаю, куколка, – осторожно сказал он.
– Не называй меня так! – рявкнула она, сверкая глазами. – Я не твоя кукла. Мы оба знаем, что я тебе никто.
– Ты моя жена и мать моего сына.
– Ты не хотел ни того ни другого. – Ее губы дрожали, она отвернулась от него и засунула толстовку в чемодан. – Я могу смириться с твоим равнодушием, если только оно не коснется нашего сына. Я не позволю Элиасу задаваться вопросом, почему папа его не любит. Это слишком жестоко. – Она провела рукой по глазам. – Я увезу его в Англию. Я найду работу в отеле и сниму жилье, а тебе не придется видеться с нами.
Такис почувствовал, как стены крепости, которой он отгородился от Лиссы, начали рушиться.
– Так мы не договаривались.
– Мы поженились по расчету, когда я забеременела, – сказала она напряженным тоном. – Но меня это не устраивает, поэтому я решила покончить с этим.
Такису стало страшно.
– Скажи, что мне сделать, чтобы ты осталась, – прохрипел он, не скрывая отчаяния.
В глазах Лиссы сверкали слезы, она выглядела очень решительной.
– Ты должен любить меня. И мы оба знаем, что этого не будет.
Такис уставился на нее:
– Мы можем это уладить…
– Как? – У нее перехватило дыхание. – Я люблю тебя, и меня разрывает на части от того, что ты меня не любишь. Я понимаю, почему после смерти Янниса ты отказался от эмоций. Но другой малыш нуждается в твоей любви. Элиас – твой сын, а ты игнорируешь его, и мое сердце сжимается от мысли, что он пострадает от равнодушия, от которого страдала я. – Лисса вздернула подбородок. – И я заслуживаю большего, чем брак по расчету. Я заслуживаю любви, – страстно произнесла она. – Я хочу стать свободной, чтобы однажды влюбиться в того, кто ответит мне безоговорочной любовью.
Она подошла к двери:
– Я забыла автокресло Элиаса на нижнем этаже. Он скоро проснется. Я вызвала такси, чтобы доехать до аэропорта.
Такис смотрел, как Лисса выходит из комнаты. Она призналась, что любит его, а потом заявила, что уходит от него. Неужели она солгала о своей любви, как мачеха лгала ему много лет назад? Но школьное увлечение, которое он испытывал к Марине, не сравнится с сильными чувствами к Лиссе. Истина поразила его как гром среди ясного неба.
Он прошел по коридору, открыл дверь в детскую и приблизился к кроватке. Голубые глаза уставились на него, не мигая, а потом Элиас улыбнулся. Такис почувствовал, как его сердце разбивается на тысячу осколков.
– Я сторонился тебя, потому что боялся, – резко сказал он ребенку. – Я боялся уронить тебя или сделать тебе больно. – Он с трудом сглотнул. – Боялся быть твоим папой, потому что я не умею быть отцом. Но я научусь. Я обещал