наружу, это было лишь временно. Вода достигла их поясов и стремительно прибывала. Их подвижность была ограничена, в то время как подвижность морских тварей только увеличилась. Как назло, элитные дримлоки разорвали дистанцию, прежде чем Хелен смогла уничтожить хоть одного.
Количество людей быстро сокращалось. Вскоре Хелен оказалась по горло в воде, а затем палуба ушла у нее из-под ног.
«Неужели я погибну так? — думала она. — Что будет с моей мамой и бабушкой? Что будет с Горинфом? Этот идиот даже не догадывается, что я давно знаю о его чувствах ко мне. Интересно, как он воспримет мою смерть?»
Глядя на стремительно убывающих воинов и приближающихся к ней тварей Хелен уже смирилась со смертью.
Черная точка в небе неожиданно привлекла ее внимание. Думая, что это очередной крылатый дримлок, Хелен надеялась, что он подлетит поближе, чтобы она могла уничтожить его.
Точка действительно приближалась. Вскоре Хелен смогла рассмотреть, что это был никакой не дримлок, а… щит. Щит летел сам по себе, нарушая все законы здравого смысла. На щите сидели двое молодых людей: парень и девушка — и лицо последней показалось Хелен знакомым. Где-то она видела его. Должно быть, люди на щите двигали его. В таком случае они должны быть могущественными…
Отвлекшись на летающий щит, жрица не заметила, как к ней подобралась подводная тварь. В последний момент она среагировала на крик воина, но что она вообще могла сделать? Хелен была в воде, а из оружия у нее был только кинжал и не сказать, что она хорошо умела им владеть.
Она все равно выставила его, собираясь дорого продать свою жизнь. Никакой надежды на победу в этой схватке у нее не было и остальные — те, кто еще уцелел, тоже не успевали ей помочь.
Тварь была уже в паре метров — доли секунды отделяли ее от плоти девушки — когда, вдруг, остановилась и забилась в конвульсиях. Поразительно, то же самое произошло абсолютно со всеми мутантами в пределах, раньше занимаемых кораблем и даже немного вне их.
Но хуже всего пришлось дримлокам. Морские существа сильно пострадали, но многие из них еще имели шанс на жизнь, попавшие под невидимый удар дримлоки были уничтожены все. Не имело значения, простые они, принадлежащие к малой или даже истинной элите — дримлоки оставили после себя лишь пыль. Те из них, кому повезло держаться от корабля на достаточном удалении, сейчас спешно отступали.
Уцелевшие люди в замешательстве смотрели на своих недавних врагов, не понимая, что происходит. Очень скоро они нашли источник спасшей их силы. В небе парил простой воинский щит. На щите во весь рост стояла девушка с необычными фиолетовыми волосами. Для этого мира, собравшего народы с самых разнообразных мест, такой цвет считался редким, но все еще оставался в пределах нормы. Так же как и аметистовые глаза девушки. Что привлекало внимание, глаза ярко сияли (именно поэтому на расстоянии можно было рассмотреть их цвет) и вокруг всего тела девушки распространялось мягкое свечение. Не фиолетовое — светло-золотое. Подобное свечение было характерным признаком того, что могущественная жрица отрицания только что использовала свою силу безо всяких ограничений.
Насколько могущественная?
Первые признаки сияния появлялись еще у жриц четвертой ступени. Только это ограничивалось лишь глазами. Изменения в ауре тоже были, но настолько незначительные, что их могли разглядеть только люди, специализирующиеся на аурах. Некоторые мастера души, например.
Глаза жриц четвертой ступени тоже светились довольно слабо и совсем недолго. Но это все еще был отчетливо различимый признак.
У жриц пятой ступени это было уже более выражено. Их глаза и ауры светились, но последние всего несколько мгновений после применения силы. Сейчас прошло уже больше нескольких мгновений, а аура жрицы не думала угасать. Кроме того, она была слишком яркой и отчетливой. Нехарактерной для пятого ранга. А это означало…
— Кардинал! — воскликнула Хелен, первой сообразившая, что к чему. У нее не было абсолютно никаких сомнений, что тем, кто спас ее только что, была эта девушка.
С некоторым запозданием другие пришли к тому же выводу.
— Кардинал! Святое Сияние! Спасительница! — раздались возгласы людей, уже видевших свою смерть и неожиданно получивших шанс продолжить жить дальше.
Глава 19
Шестой ранг?
Все знали, что в Совет Шести входит шесть кардиналов. Неизвестно, было ли это совпадением или некой закономерностью, но с самого момента его основания кардиналов оставалось шесть. Новый кардинал не появлялся, пока не умирал старый. Ну или становился Гласом Создателя, но такое, на самом деле, было всего один раз — четыреста с лишним лет назад. В других случаях будущий глава церкви стремительно возносился уже после смерти предыдущего, до той поры особо себя не проявляя. Помимо случая четырехсотлетней давности, когда кардинал стал главой церкви законно и правил без малого восемьдесят лет, были прецеденты, когда кардиналы шли против установленного порядка и сами хотели захватить власть. Никому из них это не удавалось. Они могли на некоторое время стать формальным главой церкви, но на время весьма короткое. Кроме того, они получали лишь титул, но не силу.
Конец этих людей был печален — они сходили с ума и либо совершали самоубийство, либо становились буйными и остальным кардиналам приходилось устранять их, либо навсегда теряли свои способности, скатываясь до обычных людей. Самый стойкий продержался три года, прежде чем устроил акт самосожжения, перед смертью он говорил что-то об очистительном огне, который уничтожит угнездившуюся в нем скверну.
Из-за повторяющихся случаев число кардиналов, желающих шутить с Создателем, становилось все меньше и меньше. Возможно, такие исчезли бы совсем, если бы не тот единственный случай. Кардинал, носивший титул Святого Провозглашения успешно стал Гласом Создателя и долгие годы руководил церковью. Это вновь подарило остальным кардиналам надежду. Однако было ясно, что, чтобы претендовать на титул главы, нужно, как минимум, быть святым. Святое Провозглашение относился именно к этой категории носителей силы.
Впрочем, глупцы, одержимые жаждой власти, находились всегда. Последний возжелавший слишком много кардинал сошел с ума и был убит другими не более чем сотню лет назад. Он был рыцарем реальности, а не святым. Святые, как ни странно, обычно даже не участвовали в борьбе других кардиналов за верховную власть. Среди них лишь несколько человек пытались это сделать и, за исключением Святого Провозглашения, никогда не добивались даже кратковременного успеха.
Каждый раз, когда Глас Создателя умирал, или как было принято говорить в церкви, возносился на небеса, наступал период смутных времен. В