Под мерный стук я засыпал, и заснул, проснувшись уже возле дома. Вокруг было темно и тихо.
— Том? — позвал Смит. — Посмотри-ка внутри, нет ли там кого. В случае чего мы прикроем тебя, малыш!
Том соскочил на землю, держа ружье на изготовку, приблизился к дому, открыл дверь и шагнул внутрь. Было слышно, как он вошел, поискал свечи, и тотчас из двери заструился свет. Он протопал из комнаты в комнату, выглянул наружу.
— Дом чист, как младенец, Пег!
Смит помог мне слезть с лошади.
— С тобой все будет в порядке, сынок! Ты дружишь с индейцами?
— Да, сэр.
— Я знаю, они уважали твоего отца. А сейчас иди да поскорее ложись спать. Отхлебни-ка еще глоток, и на сегодня хватит. Завтра же ты сможешь пить, сколько захочешь... Да, и вот что, парень! Опасайся этого старикашку испанца! Если он узнает, что ты выжил, наверняка возвратится и уж тогда, во второй раз, не допустит ошибки! — Несколько мгновений Смит молча смотрел на меня, в нерешительности объяснил: — Видишь ли, малыш, я не могу здесь оставаться. У меня слишком много врагов, которые не задумываясь вздернут меня на первом же крюке. Я собираюсь как можно скорее убраться отсюда. Для старика жизнь в пустыне нелегка. Хочу податься во Фриско, там стану продавать географические карты с указанием мест, где, как болтают люди, я бросил золото. — Смит повернул лошадь, тронул поводья. — Еще увидимся, сынок! Поверь, сожалею, что такое случилось с Верном. Твой отец был очень хорошим человеком.
Еще долго я стоял в одиночестве посредине двора, возле того самого места, где упал мой отец, прислушиваясь к удалявшемуся топоту копыт. Войдя в дом Тэквайза, огляделся.
Один в доме. Не рассердится ли он, что я вернулся сюда? Не придет ли, чтобы прогнать или убить меня?
Кто такой Тэквайз? Кто он... или что?
Хотя я был очень голоден, решил не есть. Постелил постель, медленно разделся и нырнул под одеяло. Долго не мог заснуть, просто тихо лежал, вслушиваясь в окружавшую меня темноту.
Где-то вдалеке раздался низкий гул к грохот: казалось, земля содрогнулась. Неужели Тэквайз? Вдруг он и в самом деле рассердился?
Но здесь был мой дом. И это единственный приют, который у меня остался.
Как мне вести себя? Придет ли Питер Буркин? Имею ли я право беспокоить этого человека? Ведь я не его сын, и у Питера своих забот хватает.
Легкий ветерок пошевелил вдруг мои волосы, бросил в окно горсть песка, словно кто-то слегка пробежал нервными пальцами по крыше.
Мисс Нессельрод совсем недавно предложила мне дружбу и гостеприимство. Но если я поеду и ней, мои враги окажутся совсем рядом и узнают; что я остался жив. А этого им пока знать не следовало.
Что я был в силах сделать? Оставаться здесь, в ломе Тэквайза?..
По крайней мере — до тех пор, пока он не вернется...
Глава 15
Проснувшись рано утром и встав с постели, я подошел к буфету. Там на одной из полок обнаружил хлеб, банки с джемом, несколько маисовых лепешек, две бутылки вина, которое я не пил, и кофе, который не умел варить.
В погребе обнаружил большой кусок сыра, отрезал от него и открыл банку джема. Намазав тонким слоем джема кусок хлеба, сел за стол и принялся за еду, до этой минуты и не представляя, как проголодался: вчера я хотел только пить.
Наевшись, вышел во двор и увидел Франческо.
— Ты никогда не видел Тэквайза? — спросил он.
— Нет.
— Знаешь, он был здесь и после этого исчезли следы крови. — Франческо кивнул туда, где упал мой отец. — Потом он ушел.
— На кого же все-таки похож этот Тэквайз? — не мог сдержать я любопытства.
— Не знаю, его вообще никто никогда не видел, ведь он появляется и уходит ночью. Тэквайза можно только услышать. — Франческо посмотрел на меня. — И прошлой ночью он заходил сюда.
Я с суеверным трепетом взглянул на дом. Он был там? Внутри?
— Что ты собираешься делать? — поинтересовался Франческо.
— Не знаю, — пожал я плечами.
— Ты можешь пойти с нами и стать индейцем.
— Но я же не индеец.
— Будешь жить, как индеец. — Он взглянул на меня своими черными пронзительными глазами. — Будешь есть то, что ест индеец. В конце-то концов, голод заставит думать, есть захочешь...
Конечно, захочу, особенно когда кончится хлеб, сыр и джем.
Отец говорил, кахьюллы собирают желуди, это основная их пища. Кроме того, еще и семена чиа...
— Я должен пока оставаться здесь, — решение было принято. — Потом... может прийти Питер Буркин. Когда-нибудь... я пойду с тобой, и ты научишь меня всему, что я должен делать.
Посмотрев на Франческо, я только сейчас заметил у его ног большой кожаный мешок. Он поднял его.
— Это тебе. Вяленое мясо, — сказал он неуверенно по-английски, будто произнося незнакомое слово.
— Gracias[2], — поблагодарил я, и Франческо улыбнулся, обнажив свои белые зубы.
— Я пошел, — сказал он, через минуту скрывшись за зеленой изгородью кактусов.
Я вернулся в дом. Тэквайз сегодня появлялся здесь. Стоя в дверях, я все внимательно осмотрел. Если он приходил, то что делал? Зачем приходил? Взглянуть на свой дом, если дом действительно принадлежал ему? Или посмотреть, что здесь делаю я?
Все оставалось на прежних местах, никаких изменений не было заметно. Переходя из комнаты в кухню, я внимательно осматривал каждую мелочь, но ничего подозрительного не обнаружил.
В углу стояло отцовское ружье, надо взглянуть, заряжено ли оно. Ружье было заряжено. Кобура с пистолетом висела на гвозде в спальне. Вытащив пистолет из кобуры, я убедился, что и он заряжен. Но ведь отец стрелял, израсходовал патроны, поэтому оружие никак не могло быть заряжено. Кто-то сделал это, пока меня не было в доме.
Я бросил пистолет на кровать. Если ночью понадобится, пусть будет под рукой. В своей жизни я стрелял всего лишь раз и то под руководством отца.
Вспомнив, что, вставая поутру, делал отец, я нашел метлу, подмел пол, потом протер тряпкой окна и мебель. Пустыня приносила в дом много пыли. После моей уборки стало чисто, я наполнил ведро свежей водой, налил воды из чайника в банку, поставил на ветерок, чтобы немного остудить.
Дожевывая кусок вяленого мяса, подошел к книжной полке и взглянул на корешки книг. «Квентин Дорвард» — последняя, которую читал мне отец, и мне захотелось продолжить чтение.
Но книги на месте не оказалось.
На полке всего их стояло двенадцать. Я внимательно просмотрел каждую, но нет: «Квентина Дорварда» среди них не было. Пересчитал — да, все правильно, двенадцать... Приглядевшись внимательней, я заметил, что, вместо той, которую я искал, появилась другая — роман Скотта «Айвенго».
Нерешительно взял книгу, раскрыл ее. И тут же почувствовал запах хвои; поднеся книгу к самому носу, с любопытством обнюхал.