занималась разве что розарием и немногочисленными своими пернатыми любимицами — породистыми цесарками, фазанами и другой птицей, к которой имелся больше декоративный, нежели гастрономический интерес. К их числу относились хохлатые куры и разноцветные брама, которые сильно украшали своим присутствием птичий двор. Завела их бабушка исключительно для собственного удовольствия, не преследуя никакой материальной выгоды.
— Устала думать о прибыли. Теперь я желаю, чтобы просто вокруг меня было красиво.
По этой причине и козы были породистыми с длинными висячими ушками. Прихотливые в уходе, они неизменно прихварывали, но отказаться от них бабушка не соглашалась.
— Ухаживай лучше! — требовала она от Юры, который неизменно пытался привлечь ее внимание к козочкам их соседей, пусть и не таких очаровательных, но крепких и дающих стабильный результат.
Но спорить с бабушкой было все равно что биться о каменную стену. Если уж что-то приходило ей в голову, то все. Впрочем, это все могло измениться в один прекрасный день, но когда этот день наступит, не знал никто в целом свете, включая саму бабушку. Понятное дело, что на все это нужны были средства. И они у бабушки были. Но откуда, никто не знал. Не знали даже родители Лизы, а ведь ее мама была родной дочкой бабушки. Родной и единственной.
Увы, на все расспросы Лизы ее мама лишь разводила руками:
— Прости, ничем не могу тебе помочь. Меня воспитывала бабушка — Анна Гавриловна, а мама появлялась лишь два-три раза в год, да и то наездами. Всегда привозила мне дорогие подарки и на мое воспитание денег никогда не жалела, но взять к себе отказывалась. Говорила, что все свободное время посвящает работе. А когда я стала постарше, то и проситься к ней перестала. У меня, как у всякого подростка, появились свои друзья и симпатии. И меня устраивало, что я живу под опекой бабушки, которая не может за мной следить так же строго, как родители моих друзей. А когда бабушка умерла, то я узнала, что никакая она мне была не бабушка.
— Как это?
— Анна Гавриловна была всего лишь знакомой моей матери, которую та попросила присматривать за мной. Платила ей хорошую зарплату, а всем вокруг они о своем родстве врали и мне в том числе.
Тем не менее, мама достигла совершеннолетия, переросла свои юношеские увлечения, сумела поступить, а потом и закончить институт. Затем она встретила папу и вышла за него замуж. И все у них сложилось счастливо, на свадьбу они получили полностью обставленную квартиру, это был подарок матери невесты, хотя сама она приехать на торжество так и не удосужилась.
Неудивительно, что отношения у взрослой дочери с матерью были весьма прохладные. Нет, никаких ссор или глупых претензий дочь к матери не предъявляла, но и сердечности между ними также не наблюдалось. Все изменило рождение Лизы. Никто не ожидал, что бабушка с материнской стороны почтит своим присутствием это мероприятие. Но она приехала. И лишь один раз взглянув на крохотное существо, вся как будто бы изменилась. Не стало и следа от былой холодности и отстраненности. Она как будто бы преобразилась. Женщина тут же заявила, что в самое ближайшее время уйдет с работы и все свое время посвятит Лизе.
Уйти с работы удалось лишь спустя несколько лет, но когда Лизе исполнилось пять годиков, бабушка впервые привезла ее на лето в этот дом, который тогда был еще совсем новым, но с тех пор лишь все больше хорошел и благоустраивался стараниями своей хозяйки. Лиза никогда не задумывалась, откуда у бабушки берутся деньги. Она вообще о таких вещах не думала, пока кто-то из ее маленьких друзей не сказал ей:
— Твоя бабушка богачка. У нас все в деревне только про нее и говорят. Когда тут стали продавать землю, она купила себе сразу десять больших участков! Никто до нее так не поступал! Откуда у нее деньги? У нас говорят, что она убила своего мужа, а его деньги взяла себе.
Лиза была в таком шоке, что в тот день поссорилась со всеми друзьями и примчалась к бабушке за справедливостью. Но бабушка лишь посмеялась.
— Это все досужие выдумки деревенских кумушек. Я и замужем-то никогда не была. Отец твоей мамочки умер раньше, чем мы успели с ним дойти до ЗАГСа.
— А что с ним случилось?
На этот вопрос бабушка не ответила, словно не услышала его.
— А деньги мне оставили мои собственные родители, — продолжала она, — которые были стоматологами и делали людям золотые зубы. Так и передай своим любопытным подружкам.
На этом все и успокоилось. Лиза помирилась с подружками. Сделать это ей было тем легче, что она и сама чувствовала: в прошлом ее бабушки есть какая-то тайна. Во всем, что делала или говорила бабушка, Лизе чудилась какая-то недоговоренность.
И был еще один странный случай из прошлого. Лизе в ту пору было уже лет десять-двенадцать. Гости к ним почти никогда не приезжали, разве что родители Лизы. А та незнакомая женщина явилась и вела себя очень нахально, словно давно и очень близко знала бабушку. Она тоже стала требовать от бабушки денег.
— Ты, Настена, ловко тут устроилась! — развалившись в плетеном кресле, громко говорила она. — Мы все на тебя пахали, а живем теперь в нищете. А ты тут, как я посмотрю, роскошествуешь!
Женщина вела себя очень развязно. Без спроса вошла, без приглашения села, не дожидаясь предложения хозяйки, стала закидывать в себя стоящие на столике фрукты и сладости.
— Винца не принесешь мне?
Бабушка держалась безупречно. И говорила так тихо, что Лиза с трудом расслышала ее ответ наглой гостье.
— Кто же виноват, что из всех вас мозгом пользовалась только одна я, а все вы уделяли внимание совсем другим частям тела? Нужно вам было лучше считать деньги и не спускать их на всякую ерунду, тогда не пришлось бы сейчас считать копейки с пенсии.
— Возьми меня к себе!
— Я давно отошла от дел. Или забыла?
— Тогда просто дай денег!
— И ты сразу уйдешь?
— Да!
— А потом вернешься и попросишь денег снова?
Голос бабушки прозвучал насмешливо.
— Нет, Белла, не получишь ты от меня ничего.
Это гостье не понравилось. Она нахмурилась и спросила:
— И даже если я расскажу твоим о русалке? Как думаешь, будут они рады услышать правду про свою мамочку?
После этой фразы последовала затяжная пауза.
Потом бабушка так же медленно произнесла:
— Зачем же так сразу с козырей-то? Может, поговорим сначала. Мы же с тобой давние подруги. Глядишь, что-нибудь да и придумаем.
— Так винца