Читать интересную книгу Бриллианты на пять минут - Лариса Соболева

– Повтори, че ты вякала?

– Где Пушок? – угрожающе пискнула Ева.

– Тю! Дома… Где ж ему быть?

– Вот тебе! – Ева выбросила вперед руку. Батон разглядел сначала кулак, потом дулю и выпятил нижнюю губу, соображая, какое применить наказание к стерве за оскорбительный жест. Но Грелка огорошила его вторично: – Нету дома Пушка, нету! Убит он. Ножом в спину убит прямо у себя дома!

Батон, как был в семейных трусах и в грязной майке, плюхнулся на табуретку, шумно вдохнул воздуха, словно новость его убила, затем застыл, выкатив глаза. Ева поняла, что он сильно тормозит и должен переварить услышанное, а это, видимо, произойдет нескоро, поэтому приступила перебирать бутылки на столе. Выпивки – ноль, все вылакал один.

– Я так делюсь с тобой, – зло упрекнула его Ева, – а ты один, да? У, скотина…

– Повтори, че ты вякала? – очнулся он.

– Ты – скотина! В одиночку пьют последние алкаши.

– Раньше че вякала! – гаркнул Батон, приобретя от напряжения свекольный цвет.

– А, про Пушка? Убили его. Ножом зарезали. Интересно мне знать, это ты его приголубил? Признавайся, я никому не скажу, но знать желаю!

– Ты че?! Долбанулась? Дура! Че несешь?

– Ага, думаешь, я тебе поверила? Мы пили с ним, а потом его кто-то ножичком… А днем нашли Пушка… Да ни одна рожа ментовская тебе не поверит!

– Не, че… правда? – растерялся Батон. – А за что его?..

Взглянув на потрясенного дружка, Ева сбавила обороты:

– Я так думала, ты его из-за ревности…

– Я?! Его?! – выкатил Батон без того круглые глаза. И вдруг заходил по комнате, шлепая босыми ногами и взмахивая возмущенно руками. – Чокнулась, да? Да что б я… из-за тебя… Не, придумает же!

Видя, что Батон распаляется, отчего последствия для нее могут быть самые непредсказуемые, Ева пошла на попятную:

– Так это не ты его?

– Не я! – дико заорал тот в ответ.

– А кто? – округлила она один глаз, до конца, правда, не веря ему. – Кто ж тогда его завалил? А ведь будут думать на нас…

Батон бухнулся на кровать в полном изнеможении, по его красной роже катился пот – значит, труханул до последнего нерва.

– Бабки есть? – спросил он надрывно.

Ева достала потертый кошелек, отсчитала деньги, протянула:

– Две возьми, чтоб зазря не бегать. И смотри, чтоб Дубина не надурила, а то подсунет пойло, закрашенное собственной мочой, травись потом…

Батон быстро оделся и слинял. Ева осталась наедине с мыслями, достала пачку сигарет без фильтра и закурила. Это сначала ее накрыло, что убил Батон, но, сопоставив его поведение и вообще характер Батона, поняла: не он. Чтоб замочить приятеля, да еще подло – в спину, надо иметь по-настоящему сволочную натуру. Батон не такой. К тому же он трус. Нет, в драки-то он частенько спьяну да сдуру лез, но чтоб за нож схватился… На нарах париться никому неохота, разве что бомжу какому, которому крыша нужна на зиму.

К возвращению Батона у Евы созрел план. Когда выпили с ним по полстакана самогона, она выложила:

– Будем говорить, что ушли вдвоем…

– Так мы и ушли… – возмущенно вставил он.

– Ты сначала выслушай, а потом пасть разевай! – стукнула по столу ладонью Ева. Иногда, когда была права на сто процентов, она позволяла себе покровительственный тон с ним. – Мы ушли вместе, пришли к тебе. Ночь провели у тебя. И на том стоять насмерть!

– Ага, ты ментов не знаешь, – обхватил Батон руками голову, поставив локти на стол. – Сцапают нас и убийство нам пришьют. Им лишь бы перед начальством выслужиться, разбираться особо не станут.

– А ты не знаешь, за что могли Пушка, того… Он с тобой делился?

– Ты раньше меня пришла к нему, – тоном, полным упрека, сказал Батон. – Тебе он и должен был растрепаться.

– И мне ничего…

– А где бусы стеклянные, что тебе Пушок дал?

– Не дал, а продал! – ехидно поправила его Ева. – Я их загнать надумала. На фиг они мне? Никакой пользы. Хозяйка моего кафе заинтересовалась. Ох, и женщина! Бизнесменша, богачка и диетическая дама… То есть не пьет. У нее в кафе всякой выпивки полно, а она не пьет. За те бусы триста мне обещала, взяла у меня их, чтоб со знающими людьми посовещаться. Отчего ж не продать?

– Я вот чего думаю: его не за бусы пришили, а? Их не было – Пушок был жив. А как стырил бусы – так его и кокнули. А?

– Да не… – с сомнением протянула Ева. – Из-за бус не убивают…

Встал вопрос: кто же завалил Пушка? Ни один забулдыга из их знакомых не способен был это сделать. Ева думала так: какой дурак станет убивать из-за бус и часов? Их же еще продать надо, а это всегда дешевле выходит истинной стоимости. К тому же у Пушка уже не было этих вещей. И Ева категорично отмела мысль, что Пушка кокнули из-за ожерелья и часов. Пушка не вернешь, а им с Батоном туго придется.

– Слышь, давай свалим отсюда? – предложил вдруг Батон. – В деревне у меня тетка, у нее домик, места хватит…

– Вали сам, а у меня работы полно, все ж таки заработок. Да и найдут нас, куда б ни спрятались. Лучше сделать, как я сказала. Мы не прячемся, значит, не виноваты.

– Вот влипли, бля…

Так и просидели они до утра, гадая, кто и за что убил Пушка.

Никита Евдокимович при помощи Валерия Ивановича объединил пожилых женщин по своему списку – возможных обладательниц колье – в группы по районам, что должно было сократить время поисков. И все равно ему за день удалось объехать немного – семь адресов. Представляясь сотрудником пенсионного фонда – фальшивую ксиву он срочно приобрел на рынке, – Никита якобы проверял условия жизни пенсионерок и затем фотографировал их «для личного дела». Валерий в поисках не принимал участия по причине занятости, ограничивался советами. Один из его советов состоял в том, что на одну пленку следует заснять как можно больше старух, чтобы не тратить деньги впустую. Никита не воспользовался его рекомендациями, а сразу отпечатал фотографии семерых, которых посетил, в надежде, что ему повезло. Но… Ксении Николаевны на них не было. Это закон: когда очень нужно отыскать кого-то, человек как будто прячется, однако Никита не терял надежды. Он усматривал знак Провидения в том, что легендарные камешки, ставшие причиной смерти его деда, вдруг обнаружились в этом городе, когда он сюда приехал. Следовательно, камни сами идут к нему в руки. И обязательно придут…

Зажглись фонари, бессмысленное катание по городу следовало прекратить, но Казимир Лаврентьевич бороздил улицы в автомобиле, не задумываясь, что жена и сын, придя домой, начнут волноваться. Наверное, каждый человек переживает периоды, когда непреодолимая тяга к одиночеству гонит его прочь от близких, которые, случается, становятся хуже недругов. Ну вот у Казимира Лаврентьевича как раз и появилась потребность в одиночестве. И, возможно, в переосмыслении собственной жизни.

Всю жизнь он занимался камнями. В молодости ездил в геологические экспедиции, и сейчас у него дома великолепная коллекция необработанных кристаллов. Он знает химический состав минералов, как они формировались и выкристаллизовывались из кипящей магмы в недрах земли, сам добывал их, но… До сих пор не понимает, чем объяснить, что в безжизненном, казалось бы, камне есть нечто, туманящее сознание и захватывающее в плен душу. В этом смысле колье Агнессы обладает просто магической притягательностью.

Вообще, есть нечто, живая и притягательная плоть в самом алмазе, который на свет выходит с тайной целью, известной только ему, есть что-то мистическое. Одни алмазы радуют красотой, другие приходят на землю, чтобы сломить человека, низвергнуть его с пьедестала царя природы. И как подумаешь, что алмаз – всего-то разновидность прозаичного углерода, так весь романтический флер, связанный с камнем, должен по идее рассыпаться. Но у кого хватит ума сравнивать алмаз с углем? Сама такая мысль смешна и нелепа.

До сих пор Казимир Лаврентьевич считал, что знает об алмазе практически все, но теперь он был готов поклясться, что знания его ничего не стоят. Обнаружил он это недавно – когда старуха принесла колье. Тогда-то он и понял, что в его руке не просто кристаллы, образованные адской температурой и высоким давлением, а сам дьявол Алголь, облачившийся в грани и переливы. Именно тогда Казимир Лаврентьевич понял: он заболел. Нет, не в том смысле, что у него подскочило давление, в результате чего он упал в обморок. А совсем в другом смысле…

Звонок сотового телефона вывел ювелира из задумчивости. Управляя машиной одной рукой, он достал мобильник и поднес к уху.

– Это Вера Антоновна. Здравствуйте, Казимир Лаврентьевич.

– А, здравствуйте, – улыбнулся он, хотя видеть улыбку она не могла.

Верочка не только сама заказывает у него изделия из золота, в основном колечки, но и приводит новых клиентов. Казимир Лаврентьевич создал несколько настоящих шедевров и дал им названия: «Императрица» – прозрачные камни в оправе из листиков, «Смарагд» – с обязательной вставкой из камней зеленых оттенков, «Симфония» – сочетание цветных кристаллов. Эти его перстни великолепны, и местные богатые дамы своим долгом считают заказать хоть один перстень из трех, чему постоянно способствует Верочка. Поэтому старый ювелир очень ее ценит.