Я с интересом слушаю Лину и киваю головой. Я ещё не успела влиться в новую группу и мало знаю о сокурсницах, но это не мешает мне поддерживать о них разговор. В моих глазах Катя была неплохой девчонкой — весёлой и креативной. Жаль, что так вышло с её отчислением.
— Она вообще странная была в последнее время, — произносит Лина, понижая тон разговора. — Но я-то всегда знала, что ничем хорошим связи с женатыми мужчинами не заканчиваются.
Что-то цепляет моё внимание за окном и даже боковым взглядом я замечаю знакомую фигуру и черный автомобиль, припаркованный через дорогу от кофейни. Мысленно умоляю себя не поворачивать голову, но интерес пересиливает, и я все же смотрю. Это Руслан. Не один. Куратов находится в компании мужчины и двух стройных девушек в коротких платьях. Я вижу его со спины, но ни капли не сомневаюсь в том, что это мой муж.
Руки начинают дрожать и чтобы не выронить чашку, я ставлю её на блюдце. Эхом в голове проносится голос Лины и её рассуждения о связях с женатыми. Что она вообще может знать об этом? Девушка у которой никогда не было отношений с мужчинами?! Я раздражаюсь. Мысленно. На неё. Хотя она не заслужила этого.
Ресторан куда направляется Руслан и его компания не знаком мне. Я вообще мало где бывала в этом районе, но, судя по вывеске и антуражу, заведение не для простых смертных типа нас с Линой. Ресторан для таких как мой муж — богачей, не привыкших себе в чем-то отказывать.
Несмотря на то, что я продолжаю кивать, словно китайский болванчик в ответ на рассказы сокурсницы, мне становится дурно. Словно меня окунули в грязь с головой, а мою душу измазали помоями. Так больно не было ещё ни с кем.
И вновь эти американские горки: то вверх, то вниз. Я совсем забыла, что с Русланом не бывает гладко. Понимала же, что из-за одного штампа в паспорте люди не меняются, но все же имела надежду на то, что наша с ним история будет немного другой.
— Ты так побледнела, — произносит ошарашенно Лина. — Тебе плохо?
Куратов скрывается в ресторане со своими спутницами, и я перевожу взгляд на подругу.
— Что?
Мои мысли где-то далеко от неё. Вне кофейни и вне моего тела.
— Ты побледнела говорю, — повторяет Лина. — Знаешь, часто так бывает при пониженном гемоглобине или беременности.
— Чушь какая, — шепчу одними губами и тянусь к чашке с остывшим напитком. — Просто вспомнила, что, кажется, утюг забыла выключить дома.
— У тебя же домработница есть, — удивляется Лина. — На твоем месте я даже не прикасалась бы к глажке.
Я смотрю на нее и почти не слышу, что она говорит. В моё сердце медленно втыкаются тонкие игры, заставляя его кровоточить и жечь. Я достаю из кошелька несколько новеньких купюр, кладу их на стол и спешно поднимаюсь с места.
— Ты прости меня, Лин. Я домой поеду. Волнуюсь что-то, — говорю суматошно и сбито.
Выгляжу должно быть ещё глупее, но мне плевать. Под удивленный взгляд подруги направляюсь на выход. Сажусь в машину, прошу водителя ехать домой и откидываю голову на спинку кожаного сиденья.
Пальцы сами тянутся к телефону, забывая про гордость и чувство собственного достоинства. Находят в контактах его номер, набирают короткое сообщение…
Тебя ждать сегодня дома?
Проходит час или два. Я лежу в ванной, наполненной водой и постоянно добавляю туда горячей, не в силах согреться. Мне холодно, а отправленное сообщение всё ещё висит без ответа. Когда зубы стучат слишком громко, я выбираюсь на сушу. Надеваю на себя пушистый халат, пробираюсь в комнату и опускаюсь на скомканные простыни. Постель все ещё пахнет запахом его парфюма, и я провожу по ней рукой, осознавая, что та ночь не была сном. Руслан и правда спал со мной в одной постели.
Не жди, Ева. Вернусь слишком поздно.
Получаю от него сообщение и бросаю телефон в противоположный угол кровати.
Злюсь на себя, на него. За то, что заставил меня привыкнуть к себе, за то, что теперь слишком больно, чтобы не реагировать на происходящее.
Ира сейчас сказала бы, что она, как обычно, была права. Я ещё наплачусь с ним, и судя по легкому соленому жжению на лице, я уже начинаю плакать.
* * *
— Алина, Рустан Тимурович ночевал сегодня дома? — спрашиваю будто невзначай.
— Не знаю, — отвечает домработница, опуская передо мной тарелку с овсянкой и овощами.
— Просто ты встаёшь рано, вот я и подумала…
Алина отрицательно мотает головой и отворачивается к плите. Мне очень сложно находить общий язык с ней, потому что более несговорчивых людей в своей жизни я ещё не встречала. Я не нравлюсь ей или это сухая вежливость с её стороны?
После завтрака я собираюсь на занятия. Надеваю на себя строгое платье бежевого цвета, собираю волосы в хвост и подбираю удобную для себя обувь, потому что сегодня у меня много лекций. Занятия проходят быстро и весело. Я с удовольствием учусь чему-то новому, радуюсь, когда меня хвалят преподаватели и думаю о том, что предложение Руслана о собственной линии одежды все же было неплохим. Возможно, я справлюсь. Потяну. Смогу. Увлекусь, чтобы не думать о том, где мой муж проводит вечера и ночи.
Наш с Линой обед проходит в студенческой столовой, после чего у нас по плану ещё четыре лекции. Домой я возвращаюсь уставшая и обессиленная. Замечаю у дома автомобиль с доставкой еды, быстрым шагом оказываюсь в прихожей. Продукты принимает Алина. Бросает на меня короткий взгляд, расписывается в документах о получении и молча направляется на кухню. Она конечно тоже не нравится мне, но я хотя бы делаю вид, что имею к ней хоть каплю уважения.
Набрав номер Куратова, слышу, как громко стучит собственное сердце. Он снимает трубку сразу же. Отвечает равнодушным тоном без капли тепла, отчего надежда на собственную значимость в его жизни с каждой секундой угасает.
Я ему не нужна, не нужна…
— Привет. Ты занят?
— Немного, — отвечает Руслан. — Говори, Ева.
— У нас будут гости?
— Да, вечером приедет Давид и несколько моих старых знакомых. Не волнуйся, подготовка к сегодняшнему вечеру лежит на плечах домработницы. Не на твоих.
— Хорошо, поняла тебя….
— Если это всё, тогда до вечера, Ева.
— До вечера, Руслан, — отвечаю ему и кладу трубку.
Я выполняю несколько заданий, которые нам задали назавтра и подбираю наряд для сегодняшнего вечера. Это не должно быть вызывающе. Скромно, просто и со вкусом. Так, как полагается выглядеть жене Куратова. Элегантное платье нежно-розового оттенка сидит на мне отлично. Я оставляю его висеть на видном месте, после чего иду в душ и привожу себя в порядок. Скрабы, маски, эфирные масла. Кажется, что после всех косметических процедур моё тело выглядит особенно нежно и гладко.
Обмотавшись полотенцем выхожу из комнаты и вздрагиваю, когда вижу в кресле Руслана. Он нахмурен и прожигает меня взглядом своих бездонных черных глаз. Чувствую себя неуютно, когда он так смотрит.
— Не ждала тебя рано, — произношу ему и придерживаю рукой влажное полотенце, которое так и норовит соскочить с груди.
Руслан ничего не отвечает. Поднимается с места, поступью хищника направляется ближе ко мне. Я делаю короткий вдох-выдох, ощущая, как сумасшедше колотится сердце, а кровь холодеет в венах. Не зря, потому что, остановившись в метре от меня, Руслан достает из кармана пиджака знакомую мне упаковку таблеток.
В лёгких становится меньше воздуха. Создается ощущение, что я задыхаюсь.
— Это не то, что ты думаешь, — отвечаю ему сдавленным голосом совершенно банальную фразу.
Куратов удивленно вскидывает брови и не перестает на меня смотреть. Пытливо, пронзительно, долго. Этот взгляд определенно не сулит мне ничего хорошего, и я осознаю, что сейчас по-настоящему его боюсь.
— В таком случае, потрудись объяснить, что делают противозачаточные таблетки в твоей комнате, Ева.
Глава 30
— В таком случае потрудись объяснить, что делают противозачаточные таблетки в твоей комнате, Ева.