Читать интересную книгу Вкус вампира - Андрей Белянин

— Однако стоит им получить желаемое, как все мужчины сразу становятся несусветными трусами и бегут от такой женщины как ошпаренные! Живай пример… Не далее как прошлым летом я села в засаду на перекрёстке Кирова и Советской. Там по вечерам, в сквере, оживлённое людское движение: скучающие мужчины и прыщавая молодёжь в поисках быстрого удовлетворения по разумной цене. Так вот, я бросалась на каждого второго, пыталась рвать на нём одежду, лезть в штаны, кричала, сто—нала, извивалась, готовая на всё, что угодно, совершенно бесплатно и оповещая об этом всю улицу! Что ж ты думаешь? Шестеро позорно бежали, троих хватил столбняк, а одного увезли на «скорой» с сердечным приступом… Вот это я и называю — власть! Дойдя почти до середины, мне стало понятно желание Сабрины научиться шутить. Но учиться по этой книге явно не стоило, юмор был пошлым, плоским и чёрным. Совершенно не в стиле шуток моего шефа, а значит, Бегемот, предлагая её мне, всё-таки подразумевал нечто более серьёзное… Но что? Я мысленно пожал плечами, вновь сосредотачиваясь на том, как Ловелас плюнул в бороду Гимлеру и куда провалился Артопед.

— Дай мужчине втрое больше того, что он может вообразить, — и он запаникует. Утверждает, что любит, — хватай машину, кидай в салон и тут же гони в ЗАГС! Говорит, что хочет тебя, — раздевай до тряпок и запрыгивай на него прямо посреди многолюдной улицы! Клянётся, что «душу дьяволу готов отдать за ночь с тобой», — диктуй контракт и требуй подпись кровью! Если он после этого не заплачет, не испарится, не помрёт и не передумает — его надо брать, такие мужчины занесены в Красную книгу.

— Чуть помедленнее, я конспектирую…

…В принципе можно было бы отложить книжку. И попробовать ещё раз набиться к боссу на аудиенцию. Может быть, Хэлен уже успела оттаять, душа-то у неё добрая, до смерти не убьёт, а покалечит — вылечит. Но — увы… во-первых, у меня нечего ему предложить, ничего сверхинтересненького на темы религиозных мистификаций раздобыть не удалось. Во-вторых, он ни за что не станет растолковывать смысл своей же загадки, а просто отправит меня учить уроки. Ладно, читаем дальше…

— Итак, если хочешь, чтобы мужчина в постели был привязан исключительно к тебе и не думал о других, надо всю ночь крепко держать его за… Да, да, так и пиши! Не красней, это научно проверенный факт. Только не отпускай! Даже если вырывается — в глубине души ему всё равно приятно. Для стимуляции могу посоветовать «энергичное растирание» и «ритмическое похлопывание». Здесь главное не переборщить! Мужчины так смешно устроены… Перетёрла или хлопнула чуть сильнее, и всё, он калека!.. Я один раз просто обхохоталась за ночь…

…Это она про меня. Я имею в виду, что это совершенно реальная история. Ей меня до утра пришлось откачивать, и я дня два ходил потом с широко расставленными ногами. Убил бы автора той брошюрки, откуда она почерпнула столь интимные сведения о том, «как сделать вашу ночь незабываемой»! Ева тихонько хихикала, её уши полыхали алым, но шустрые пальчики ни на миг не выпускали авторучки. Пусть учится, по меньшей мере, наберётся полезных советов для будущей супружеской жизни. Когда-нибудь пригодится… если, конечно, выберется живой из всей этой передряги.

Я отложил книжку, встал и вышел подышать свежим воздухом. Ночь была звёздная, купол алмазного неба раскинулся во все стороны. В городе никогда не увидишь такой красоты, там дома мешают.

Сзади неслышно подкатился Енот.

— Е…ма, красотища-то какая! Не помешаю?

— Брось, с чего это ты вдруг такой вежливый?

— Да жалко вас… — грустно заметил призрачный вояка. — Я на войне много таких вот повидал… Эх, мать в у…ма, с м…ма, сидят в комнате, как две сестрички, — сердце кровью обливается! В с…ма и к…ма… Вот ведь — голову даю на отсечение — когда двое перед боем так сидят, одного точно убьют!

— Одного убьют, — прикинув, согласился я, — хотя бы по законам жанра, чтобы не разочаровывать читателя или зрителя. Опять же реализм, правда жизни, возвышающая душу трагедия… Как же без этого?

— Никак, н…ма с за…ма, слов нет… — сплюнул призрак.

Мы торжественно помолчали, отдавая дань скорби будущей жертве обстоятельств.

— А если серьёзно, Дэн, ты-то сам на чьей стороне будешь?

— Без разницы.

— Нет, ну ты за вампиров или за людей?

— За себя.

— Ё…ма, да мы все — за себя! Сказать трудно?! — фыркнул Капрал.

Я повернулся к дому:

— Сказать легко, решить — трудно…

Это относительная правда, впрочем, как и всё в этом мире. Если между мной и Сабриной будет стоять человек (в абстрактном понятии!), я его убью.

Если это будет некто конкретный (например, та же Ева?), то… не знаю. На данный момент мне трудно решить, кому я подам руку, если в пропасть будут падать обе… Этот тест далеко не всегда даёт однозначный ответ. Тем не менее я свято убеждён, что рано или поздно мне придётся выбирать. Меж той, с кем связан уже многие годы, и той, что пришла лишить её жизни…

— Ты уж реши, ю…ма с к…ма, чего в тебе больше — вампира или человека? А то когда к стенке припрут, поздно будет…

— Сам знаю.

— Не знаешь… Я, между прочим, ещё живой был, когда при мне моих ребят на куски резали. За меня выкуп взять хотели, и я тоже не знал, кто я больше — офицер или человек. А когда понял…

Мы практически никогда не касались этой темы. В Капрале победил русский офицер, было бы иначе — мог бы жить. Он сознательно материл их так, что озверевшие боевики убивали его долго и мучительно. То, что потом отбили спецназовцы, вообще не было похоже на человека… Я не знаю, почему он не попал в Рай как мученик, наверное, бремя грехов было чрезмерным, но и отправиться в Ад после такой смерти тоже не получилось… Енот остался бродить неприкаянным призраком в тех местах, где прошло его детство. Он был слишком горд и слишком одинок, чтобы навязывать своё общество кому-либо. Потом притёрся на даче у Яраловых, потом познакомился со мной…

— Ладно, пошли в дом. Надеюсь, наши дамы уже вдосталь наговорились, пора бы и спать ложиться.

— Ой, слыхал я, как вы там спите… Ю…ма! — вновь переходя на привычную манеру разговора, завернул Капрал. — От всхлипов твой подружки на огороде баклажаны, х…ма на п…ма, и те встают!

Я махнул на него рукой, второго такого похабника ещё поискать надо.

К моему возвращению ничего кардинального в гостиной не произошло. Все были живы-здоровы, никто не дрался, ко мне с упрёками и обидами не приставал. Ева сидела в уголке, по-детски грызя авторучку, и что-то сверяла в записях. Сабрина, вытянув ноги, отдыхала в кресле, рядом с ней стояла недопитая чашечка кофе.

— Отдышался? У тебя всё ещё бледное лицо.

— Просто очень устал… — Я погладил холодную руку моей вамп и уточнил: — Ты уже меняла ей повязку на шее?

— Да, только что заклеила лейкопластырем. Ранки почти затянулись, ночью может быть жар, ещё дня два будет чесаться. Возможно частичное выпадение волос, немота в суставах, отторжение твёрдой пищи, сыпь по всему телу и насморк…

— Ага. Спасибо. Я очень хорошо себя чувствую, — не поняв ни слова, автоматически пробубнила охотница. Видимо, она целиком была поглощена новыми открытиями в области человеческих взаимоотношений и проблемой «власти над мужчинами».

— Опять шутишь? — ровно осведомился я, довольная Сабрина радостно кивнула. — Прогресс заметен. Дай мне пару дней как следует проштудировать эту книгу, и мы будем выступать на арене вместе.

— Для совместных выступлений найдём другое место, но там твоей книгой буду — я! Пожелай девочке «спокойной ночи!», у неё на сегодня только теория.

Представляю, что будет, когда начнётся практика… Я с трудом отвёл взгляд от пронзительно-зелёных глаз Евы, послушно отправившись в спальню. О чём, кстати, и не пожалел…

* * *

В ту ночь мы почти не спали. Сабрина словно с цепи сорвалась, перемежая бурные слезы с бесконечно сладкими стонами. Казалось, она хочет наверстать упущенное и взять своё на много лет вперёд… или на те немногие часы, что нам остались. Она никогда никому не давала отчёта в своих поступках. Просто не думала, что её судьба может быть всерьёз кому-нибудь интересна. Она легко сходится с людьми (и нелюдьми тоже!), умеет управлять аудиторией, мила и обаятельна в общении, но… ей не хочется, чтобы кто-то смотрел ей в душу, как в зеркало. Когда мы впервые встретились той памятной зимой, я никак не ожидал, что это перерастёт в нечто большее. А теперь не представляю своей жизни без неё…

— Не уходи…

— Я быстро.

— Тогда я с тобой!

— В туалет?

— А почему нельзя?! Подожду тебя у двери…

— Слушай, а ты вообще когда-нибудь что-нибудь слышала о правах человека на личную жизнь?

— Значит нет?! — Сабрина надулась и повернулась ко мне спиной, демонстративно стягивая на себя покрывало. Я поцеловал её за ушком и поднялся с кровати. Туалет у нас, естественно, в доме, то, что на задворках у забора, скорее замаскированный вход… сами знаете куда.