Читать интересную книгу Справиться с мечом - Макарка Гыррр

Потом распрямляется, а вместо трупа лежит просто пустая одежда. Роксана поднимает сапог, перевертывает, из него летят жирные хлопья пепла. Наклоняется, вытряхивает второй сапог, кидает на расстеленный плащ. Возникла дурацкая мысль - остались ли в сапогах портянки, и кто их будет оттуда вытаскивать?

Вот она наклоняется снова, хватается за кинжал в горле, плащ, сапоги, хлопья пепла, два кинжала из спины, плащ, сапоги, хлопья пепла. В итоге на расстеленном плаще оказалось три пары сапог, одежда, и два плаща. Нашла ли Роксана деньги, я не понял. В карман она ничего не клала.

Роксана плотно утрамбовала шмотки, завязала их в плащ - узелок получился нехилый - надела этот узел на штакетину, вынутую из трупа, и протянула мне. Я молча взял, закинул палку на плечо. Роксана подобрала ножны, сунула в них Михов кинжал и дала мне.

Так мы и вошли на постоялый двор: Роксана впереди, Цветик за ней, а сзади я, со штакетиной с узлом на плече и кинжалом в руке. Засовывать его в сапог я не стал. Так и нёс в руке. Что у меня на поясе ещё топорик и нож я обнаружил уже во дворе.

Среда, вечер.

Пока Роксана занималась с прислугой вопросами стирки, чистки и продажи части трофеев, я тупо сидел за столом перед кружкой пива. Пери подошла ко мне, положила руку на плечо, наклонилась, якобы ненароком прижавшись грудью к спине, и нежно проворковала:

–Витек, я знаю просто превосходное средство для снятия подобных стрессов, хочешь продемонстрирую?

Я покачал головой. Заказал местной девчонке три кувшина пива, литра по два с половиной, кружку, десять свечей и бутыль самогона. Мы доволокли всё это в комнату, я запер дверь и стащил на пол матрас и одеяло. Попытался зажечь свечи, но огниво прыгало, а мох не разгорался. Плюнул - ещё достаточно светло. Попытался перевернуть кровать - она оказалась неподъёмной. Где они прячутся? В щелях между досками? Взял топор, подсунул между ножкой и доской кровати, налёг, отодрал доску, стараясь всё же не погнуть гвоздь. Действительно, под доской на ножке обнаружилось чёрное пятно. Насекомые зашевелились. Плоские, круглые, маленькие и чёрные. Я стащил с ноги сапог и принялся с остервенением давить кровососов подмёткой. Комнату заполнил запах коньяка. Надо же, всегда думал, что выражение "клопы пахнут коньяком" взято с потолка. Оказывается, действительно пахнут. И именно хорошим коньяком. Я старательно и аккуратно давил кровопийц на всех четырёх ножках. Подумал, стоит ли разбирать вообще всю кровать. Не рискнул - вдруг все доски обратно не смогу поставить. Прибил доски на место, положил матрас обратно, подтащил стол-табуретку вплотную к кровати вместе с пивом и самогонкой и брякнулся на постель полусидя, благо высокие спинки прекрасно это позволяли. Буду переживать отходняк в одиночестве. Когда я подносил ко рту вторую кружку, руки у меня тряслись, а зубы стучали о глиняный край.

Глава одиннадцатая. Суд.

Четверг, очень раннее утро.

Да, кусались прореженные мной кровососы значительно меньше и лёг я в одежде. Но какой сон после восьми литров пива? Приплетясь под утро в очередной раз в свою комнату, я, погрузился в бредовое созерцание чёрных хлопьев, машущих крыльями петухов и обломанных штакетин. Выволок меня из этой мешанины рёв над ухом:

–Рота, подъём!

Подскочив на полметра над кроватью, я сразу понял, почему из армии люди приходят такими дёргаными. Скотина Мих, мне не восемнадцать лет так прикалываться! И я что, не запер дверь?

– Вставай, героический защитник прекрасных дам и убийца вампиров и прочих кровососущих гадов! - Мих успокаивающе потряс меня за плечо. - А теперь быстренько привёл себя в приличный вид, и на завтрак. Сегодня у нас суд. Часа через полтора-два за нами придут.

За столом я с огромным облегчением обнаружил вполне живую, только зелёную, растрёпанную и мрачную Усладу. Впрочем, может быть, зелёный цвет лица для неё естественный.

– Так, - радостно сообщил Мих,- сегодня начнём заседать. Моими, кстати, стараниями, а то бы еще неделю, - эльфийка удивлённо вздёрнула брови, и Мих поправился, - седмицу здесь кантовались. Кстати, я нашёл нам адвоката. Хотя все прекрасно знают, что мы вообще потерпевшие, а Роксана с женихом больше всех. Роксана, во сколько ты оцениваешь свою семейную жизнь?

Роксана повела плечами и оценила жениха в куль золотых. Как выяснилось, слово куль означает дюжину дюжин.

– Витёк?

Я не знал, чего он от меня хочет. Я вообще считал, что я свидетель. Ну, или лжесвидетель. Поэтому молча пожал плечами.

– Злат?

Цветик радостно тявкнул и завилял хвостом. Сегодня я опять с утра его отмывал. Милый щенок, только грязь любит. И парень был неплохой. Стоит явно больше куля.

– Услада?

Эльфийка мрачно уставилась на Миха. Пару минут они поиграли в гляделки, потом Услада пожала губы и опустила глаза.

– Понятно, - констатировал меч, - на компенсацию не претендуешь, твоё бескорыстие просто трогательно.

– Зря, - хмыкнула Роксана.

Дальнейший завтрак прошёл в полном молчании. Услада ковыряла ложкой в тарелке, Роксана, как ни странно, не стала корчить из себя обиженную Михом невинность, а радостно глотала мерзкого вида запеканку, закусывая пареной брюквой и морковью, и иногда сплавляя кусок Цветику под стол. Вилок здесь, кстати, тоже нет. А ножами все пользуются своими. Впрочем, для постоянных каш и пареных реп вилка не очень и нужна. Мясо едят руками, но нам это не грозит. В смысле есть мясо.

Я, кажется, съел уже все куриные яйца в округе. Сегодня они в меня лезли с трудом, но каша с потрохами вызывала ещё меньший аппетит. Молока, правда, залейся. Вот что здесь однозначно хорошее, так это молоко и пиво. А квас отвратный, кислый, в рот не возьмёшь.

Четверг, утро.

Часа через полтора за нами действительно пришли стражники и отконвоировали в здание городского суда на Центральной площади. До неё надо было пройти квартал налево и два квартала направо, сама же площадь выглядела просто большим перекрёстком, и ничего более. Суд располагался с восточной стороны и поражал своими размерами. Одноэтажное здание метров двадцать на двадцать, достаточно большие окна безо всяких решёток, расфуфыренные стражники перед входом. Перед ними с важным видом расхаживали две курицы и облезлая кошка, ещё две кошки - серая и рыжая - дремали на окнах.

С немалым удивлением я заметил, что желающие пройти в здание суда кидают монетки в специально подвешенную для этого копилку. Причём кидал монетки люд самый различный - от хорошо одетых граждан с великолепными переливающимися всеми цветами радуги лентами в косицах, до почти лохматых тёток в холщовых штанах и замасленных рубахах. Наблюдались также почтенные семейства из отца, матери и взрослых дочерей, одетых очень прилично и стреляющих глазками направо и налево. Всё это я смог рассмотреть лишь потому, что возникло недоразумение, через какой вход нас проводить в здание. Пока один из наших сопровождающих бегал выяснять, я таращился на почтенных граждан города, как медведь… нет, скорее как кулан таращится на посетителей зоопарка из своего загона.

– Не удивляйся, - пояснила Роксана, - дело о браконьерстве и пугании козлами относится к гражданским искам, нечто вроде театрального представления. Поэтому они все пришли сюда как на спектакль - себя показать, других посмотреть, словом, развлечься. За это и деньги дерут. Не на дармовщину же народу развлекаться. И правосудие вершат, и казну заодно поправляют. А если что уголовное, так решётки на окна навесят и цену до золотого за вход взвинтят. Сам понимаешь - опасность кровь будоражит!

Ну конечно, а чем им еще заняться? Телевизора нет, интернета нет, кино нет, вечером и при свечах темно, - потому и судят утром из экономии, - а только прясть да ткать - свихнёшься. Вот и ходят в суд, как в цирк.

Нас провели через парадный вход, к немалой радости всех зрителей. Они получили халявную возможность рассмотреть каждого вблизи.

– Ой, какой миленький, - услышал я за спиной восторженный всхлип, - какой симпатяшка! О-о-о, какой красавчик! Какие кудри!

– Это мой жених! - хвастливо ответила Роксана. - Он один такой на все Верхние, Средние и Предгорные Волчки!

Вся женская часть присутствующих так или иначе поглядывала на Миха: женщины в паре с мужьями - искоса или из-под опущенных ресниц, а одинокие дамы - так вообще с откровенным голодным блеском в глазах. Вот за что бабы любят наглецов и сволочей, а? Не смотрели на него только совсем юные девочки - они предпочитали Цветика. Роксана с эльфийкой шли сзади, поэтому оценить, что пользовалось большей популярностью - пышные бёдра Роксаны или длиннющие ноги эльфийки под крошечным набедренным шарфиком - я не смог. Но думаю, что вся мужская часть зрителей не пожалела о заплаченных за шоу деньгах.

Мы расположились с правой стороны на длинной скамейке со спинкой, ничем, кстати, не огороженной, напротив - шесть давешних егерей с перекошенными мордами, лицом к зрителям - судья, седобородый дедок с золотой лентой в трясущейся бороде, полностью склеротически-маразматического вида. Рядом с ним ещё четверо вполне презентабельных по здешним меркам и не старых мужчин, один из которых с зелёными кудрями до пояса без усов и бороды, за два метра ростом, а двое - с коротко подстриженными бородами и волосами только до плеч. Четвёртый как обычно - с косицами. Впечатление эти четверо производили вполне вменяемое. За ними на возвышении стоял трон, на котором, надо полагать, и будет вершить суд градоначальник. Впрочем, на самого Синеслава никто не тянул. Вряд ли он один из этих пятерых. Или это вообще символический трон для нынешнего Повелителя.