Я вообще не знаю, что с ней происходило за последние полгода. Твою мать.
– Вы не в курсе? – за весь наш разговор, врач впервые выдал хоть какую-то эмоцию. Удивление. Но моё ему не переплюнуть. Я, кажется, вообще потерялся.
– Нет. – ответил еле слышно.
– Срок уже большой был. Судя по данным с обменной карты, ей рожать недели через две-три было пора.
Я только молча кивнул, пытаясь выровнять дыхание. В груди пекло так, будто я горел заживо. Сука. Как же так? В голове не укладывается. Какой-то дурной сон. Хотелось проснуться и понять, что это всё не реально. Что Поля здорова. Что с ней всё в порядке. Да я бы всё отдал за то, чтоб всего этого не было.
– А ребёнок сейчас где?
– В детском отделении. Если хотите, чуть позже вас туда проводят. – снова немой кивок в ответ. – Тогда присядьте. Я скажу медсестре, она вам всё покажет.
– А Поля? – впился в мужчину потерянным взглядом.
– Как операция завершится, вам сообщат. Но это не скоро, молодой человек. Пока ожидайте. И верьте в лучшее.
После того, как врач ушёл, я осел на скамейку. Ноги не держали. Сидел в коридоре, уперев локти в колени и закрыв лицо ладонями. Поля. Моя Поля. Она там борется за жизнь, а я ничем не могу помочь. Абсолютно бессилен.
Растерев ладонями мокрые щёки, попытался собраться. Нельзя отчаиваться. Отчаяние топит. А нам выплывать надо. Поле надо. Ради себя. Ради меня. Ради ребёнка.
Ребёнок – это вторая новость, которая повергла в шок. Срок большой. Скоро рожать. Начал мысленно прикидывать, когда она могла забеременеть. Не знаю, зачем мне это, но почему-то казалось важным. Не хитрыми расчетами пришёл к примерному периоду и из всего выходило, что к этому могу быть причастен и я. От подобной перспективы током прошибло. Каждый нерв, как оголенный провод. Пиздец.
Подскочив с места, подошёл к девушке, стоящей за стойкой регистратуры. Запинаясь, объяснил что мне нужно. Спустя пятнадцать минут держал в трясущихся руках телефон и вбивал номер Полиного гинеколога.
– Да?
– Здравствуйте. Вам сегодня звонили по поводу Вяземцевой Полины. Я бы хотел кое-что у вас уточнить.
– Да-да. Со мной сегодня связывались. Как Полина? Уже что-нибудь известно?
– Операция ещё не закончилась. – проговорил на автомате. – Мне сказали, что именно вы дали мой номер. Почему в её документах был указан именно он?
– Михаил? – я кивнул, будто она могла меня увидеть. Но не дожидаясь моего ответа, она продолжила. – Поля стояла у меня на учёте по беременности. Когда она заполняла документы, нужно было указать контакт на случай различных экстренных ситуаций. Она указала ваш. Полина говорила, что с отцом ребёнка связь не поддерживает, но, в случае чего, просила связываться именно с ним. То есть с вами. – на последних словах она запнулась.
Прикрыл глаза. Больно. Как же больно. Пытался совладать с эмоциями. Получалось хреново.
Попрощавшись с девушкой, сбросил звонок. Пиздец. Это полный пиздец. Она была беременна от меня? У меня есть ребёнок, а я об этом даже не догадывался.
Почему она молчала и не сказала, я даже думать сейчас не хочу. Зол ли я был на неё за это? Да, безумно сильно. Но эта злость уходила на дальний план. Со всеми переживаниями о самой Поле эта злость рассеивалась. Настанет время и мы поговорим об этом. Сейчас же главное, чтоб Поля поправилась и пришла в себя. Она обязана выжить. Она. Обязана. Жить.
В голове всё это не укладывается. Вытянув перед собой руки, посмотрел на трясущиеся пальцы. Как, блин, вытянуть всё это? Как суметь собраться и понять? Как, блин, жить-то дальше?
Сделав несколько глубоких вздохов, ударился затылком о стену. Соберись. Просто соберись. Всё будет хорошо. Поля сильная. Всегда была сильной. И в этот раз не подкачает. Выкарабкается. Сможет, я знаю.
Минут через десять ко мне подошла медсестра и предложила пройти в детское отделение. Перед тем, как пойти, позвонил родителям Поли. Её мать рыдала в трубку, а на меня заново накатывало. Не представляю, что чувствуют её родители, если меня крутит, словно в агонии. Врагу не пожелаешь.
В детское шёл на негнущихся ногах. Каждый шаг считал. Сердце шарашило так, что эхом от стен разносилось, оглушая.
– Вон та девочка ваша. – девушка указала рукой на один из маленьких комочков, лежащих в прозрачных люльках. – Завтра, если всё будет хорошо, можно будет на руки взять, а пока так.
– Девочка? – переспросил, не веря увиденному.
– Да, девочка. Крепенькая она у вас – это хорошо.
Оставшись один, упёрся лбом в прозрачное стекло, отгораживающее меня от ребёнка.
Дочь. Моя дочь. Такая маленькая и хрупкая, что страшно. Беззащитная. Лежит, кряхтит, вся облепленная датчиками и проводами. Жуткое зрелище. На столько, что я не могу сдержать слёз. Вытираю щёки, а они снова и снова мокнут.
Смотрел на неё и не моргал, боясь пропустить любое её движение. Почему Поля не сообщила, что беременна от меня? Не достоин? Ну не на столько ведь, чтоб скрыть от меня ребёнка. Если Поля сказала своему врачу, что отец я, значит действительно я. Не смотря на её обман по отношению ко мне, я не сомневался, что она сказала правду. У меня есть дочь.
Моя. Кажется … кажется, понимание этого, только что отправило мой мозг в нокаут. Смотрю на неё и понять не могу, что чувствую в этот момент. Нежность вперемешку со страхом. И не знаю, чего больше.
Понятия не имею, сколько я так простоял, прилипнув к стеклу. Но ушёл только, когда за мной пришла медсестра.
– Попозже ещё придёте. Не переживайте. Малыши очень чувствуют эмоциональный фон родителей. Вам нужно сильным быть, тогда и малышка сил наберется. И мамочка её должна выходиться. Наверное, не совсем правильно так говорить, но вам повезло. Сегодня смена нашего ведущего хирурга. Он вытаскивал таких, в спасение которых и не верил никто. И девушку вытащит. Главное – не отчаивайтесь.
Я только молча кивал, пытаясь сглотнуть образовавшийся ком в горле. Дышать больно было.
Сидел один в коридоре и не знал, о чём думать. Точнее, о ком. Разрывался мыслями между Полей и ребёнком. Её родители должны приехать только с утра. Раньше не успеют. Полина мать звонила несколько раз. А мне и сказать ей нечего. Всё без изменений. Сам мучаюсь неизвестностью.
От тихих размышлений отвлекли голоса разговаривающих медсестёр. Не знаю, почему обратил на это внимание, но почему-то зацепился.
– Да вон он. Как с гуся вода. Девушку беременную чуть не угробил. Ещё не известно, спасут или