Читать интересную книгу Бен среди людей - Дорис Лессинг

— Это их не интересует, — ответил Альфредо. — Ладно. Рост, цвет волос, цвет глаз — этого им хватит. В какой деревне вы родились?

— В той же, что и вы. Пыльная деревня, пыльная провинция, пыльная страна. Но называлась она Альжеко.

— Запишем. Дата рождения?

Она помедлила, ибо не была уверена, что хочет выдавать, насколько она младше, чем говорила. Альфредо заметил ее замешательство и сказал:

— Запишу так же, как и у себя. Теперь нужна фотография.

Потом он с поклоном вручил Терезе небольшую пачку свернутых листов.

— Ваш паспорт, донья Тереза.

Она встала со стула, взяла его, и сделала реверанс.

Так они проводили время, болтая. Антонио сказал, что поедет с ними в Жужуй, в шахты. Ему будет лучше пожить какое-то время подальше от Рио. Когда рассвело, они выпили кофе, и мужчины отправились за билетами на самолет.

Тереза вошла в комнату к Бену, увидела, что он не спит, и сказала ему, что надо быть смелым и терпеливым. Если кто-то придет в квартиру, она обещает, что к нему не подойдут. Она собирается его запереть, и Бен не должен этого бояться. Тереза сказала все это, поскольку была уверена, что «они» придут за Беном, а поскольку дверь выбита, их ничто не удержит. Она принесла Бену сока, сказала, что ему лучше поспать и что если кто-то придет, нельзя издавать ни звука.

Вскоре Тереза услышала снаружи мужские голоса. Она открыла дверь со словами:

— Видите, что ваши ворюги сделали с дверью? — сваливая всю вину на них, хотя они больше напоминали полицейских, преследующих жертву, подумала она. — Садитесь, пожалуйста, — предложила Тереза, села сама, заметив, что они оба уставились на дверь Бена.

Луис сел во главе стола, по привычке заняв председательское место. Американец расположился напротив Терезы, выпуклые холодные глаза держали гнев наготове.

Тереза сразу заговорила:

— Вы плохо поступили. Выкрали его отсюда. Он не ваша собственность. — Она обращалась к Луису, и тот ответил:

— Не меня стоит обвинять. Я не имею к этому отношения. Та часть института никак не связана с Бразилией: она находится под особым международным управлением. — Он ждал, что Стивен Гомлах что-нибудь добавит. Но тот молчал: он изогнулся и таращился на дверь в комнату Бена.

— Но вы оба здесь, — ответила Тереза, ухватив суть дела, как она ее понимала.

— Я старый друг профессора Гомлаха, — сказал Луис.

— Но вы же знали, что эти люди собираются схватить Бена.

— Я прошу прощения… от имени профессора Гомлаха. — И он снова посмотрел на своего коллегу. Безрезультатно. — Наши указания поняли превратно. Дверь не должны были ломать.

— Если вы ожидали, что мы просто так отдадим Бена, зачем прислали за ним бандитов? Это ведь обычные уличные бандиты. — И прежде чем кто-то из них успел что-либо сказать — хотя, похоже, американец не видел в этом необходимости, — она добавила: — И заперли Бена в клетку, как животное, без одежды.

— Я уже говорил, — сказал Луис Мачадо, — что это не имеет к нашему институту никакого отношения. Это, очевидно, недоразумение.

Тереза ответила:

— Думаю, недоразумение заключается в следующем: вы не ожидали, что мы найдем его в таком виде.

Тут Луис кивнул, признавая правоту Терезы, и то, что он поражен тем, как она защищается: она знала — должна была знать от Инес, — насколько он влиятельный человек.

Теперь заговорил Стивен Гомлах, словно не слышал их спора:

— Вы не можете оставить его у себя. Вы же понимаете, правда?

— Я понимаю, что он вам нужен для экспериментов. Понимаю. Своими глазами видела… — и направила на глаза указательные пальцы.

Он наклонился к ней через стол, сжав кулаки, побагровев от ярости.

— Этот… представитель помог бы ответить на вопросы, на важные вопросы, важные для науки — для мировой науки. Это могло бы изменить наше представление о развитии человечества.

То был удар по огромному уважению Терезы к знаниям и образованию, которые она воспринимала как окно в неизвестное небо, которому можно поклоняться и которое можно боготворить — и она разрыдалась. Тереза гневно уверяла себя, что плачет, потому что устала, но ей была понятна истинная причина. А Луис считал, что эта невежественная девица испугалась, потому что вступила в спор с влиятельным человеком и попадет из-за этого в беду. Насколько он знал профессора Гомлаха — а тот ему не особо нравился, — он рассматривал Терезу скорее как мышь, которая решила встать на задние лапки, чтобы испугать кошку.

Что касается профессора, его раздражали слезы Терезы.

Мужчины сочли, что победили ее: Тереза многое могла бы сказать в обвинение, но не сказала — был нарушен закон, и это должно повлечь серьезные последствия. Но когда Тереза говорила, она думала не о юридических вопросах, а о ненавистном угрожающем лице, которое видела перед собой, об этих холодных недовольных глазах, а перед внутренним взором представал Бен, голый, в клетке, он выл, а еще — белая кошка, и испражнения, падающие из верхних клеток ей на шерсть. Тереза сказала по-португальски:

— Voce е gente ruim.[4] — Противник услышал ненависть в ее голосе, если и не разобрал слова. И тогда она добавила по-английски: — Вы плохие люди. Вы плохой человек.

Тереза обращалась не к Луису, но не потому, что он отвел все обвинения от своего института, не думала она и о политике — американец был представителем самой сильной нации в мире и всякое такое: ее не интересовала политика. Нет, Терезе не нравился Стивен, она его ненавидела, это было на уровне инстинктов, как и то, что она считала Алекса Бейла добрым, но слабым человеком, который хорошо относился к ней, пока был рядом, но забывал о ней, стоило только ему уехать. Тереза понимала, что для этого знаменитого профессора простое дело — вставить провода в голову кошке с котятами и измерять ее чувства, когда она пытается кормить детенышей, а на ее мех стекает грязь, мучить обезьян: Тереза живо представила себе их маленькие лапки, протянутые за помощью. Он готов сделать что угодно, не думая, какой ценой это обходится животным. Жестокое чудовище.

Девушка все еще плакала — из-за конфликта, раздиравшего ее на части.

Луис спросил:

— Вы сказали, что Бен принадлежит… как вы сказали его зовут?

— Инес — она ваша подруга, да? Она должна знать это имя. Алекс Бейл. Он американский кинорежиссер, а Бен станет звездой.

— Как я понял, фильм снимать не будут?

— Это еще не решено. Алекс в… — Тереза назвала маленькую деревеньку в горах, где Алекс и Пауло работали над сценарием, или над сценариями, понимая, что Луису она вряд ли известна. — Он сейчас там. Погода плохая. Телефон не работает. Я расскажу ему о том, что случилось, когда он позвонит, и скажу, что вы хотите поговорить с ним о Бене. — Ее голос уже успокоился. Она встала. — Извините меня, но у меня дела.

Мужчины медленно поднялись. Луис, как всегда невозмутимый, улыбался. Его спутник таращился на дверь Бена, он походил на красного муравья — теперь Тереза уловила сходство, которое беспокоило ее все время.

Она сказала:

— Бен спит. Он плохо себя чувствует после того, что вы с ним сделали. — И встала перед его дверью.

— Вы не должны увозить Бена из страны, — сказал Стивен, угрожая; казалось, что он увеличился в размерах.

— Он может ехать, куда захочет. У него есть паспорт, — ответила она.

Луис сказал Стивену:

— Нам надо идти. — По его голосу и Стивен и Тереза поняли, что он что-то задумал.

Они ушли. Тереза заплакала от облегчения; она вся тряслась, так дорого ей обошлась эта встреча. Она знала, что эти люди — Тереза не делала между ними различий, говоря, что один виноват, а другой нет, оба они обладали властью, для нее они были одинаковы, — вскоре сделают что-нибудь, чтобы заполучить Бена законно. В этот раз обойдется уже без похищения — на их стороне будет закон, и Бена арестуют по подозрению в чем-нибудь.

Пока Альфредо и Антонио не вернулись, Тереза собрала вещи Бена, тихо заходя и выходя из его комнаты, стараясь не разбудить его — Бен стонал во сне. Она положила теплый свитер и шапку, и для себя тоже.

Когда вернулись Альфредо и Антонио, Тереза рассказала им о случившемся, и они поняли, что надо торопиться.

— Бен, быстро, мы полетим на самолете, далеко, — сообщила Тереза, когда он сел на кровати, испугавшись, но потом в нем проснулось рвение.

— К моим людям? Сейчас?

— Давай скорее, Бен, — сказал Альфредо. Взгляды, которыми обменялись Альфредо и Тереза, выдали их беспомощность: как можно уничтожать такую пылкую надежду? Но они должны это сделать, придется.

Тереза оставила Алексу на столе письмо, в котором говорилось, что они с ее хорошим другом увозят Бена в надежное место — она предусмотрительно не написала, куда именно, потому что знала, что не Алекс первый прочтет это письмо. И велела швейцару сообщить полиции о взломе, и заколотить дверь понадежнее.