не воспринимай остро слова отца, — попросил мягко Артем. — У нас не складывалось нормально пообщаться, учитывая, что меня постоянно дергают по работе. А тебе перед сессией необходимо взбодриться.
Абсурд самый настоящий. Катя не могла отделаться от мысли, что ее от чего-то ограждают.
— Пап, Артем, со мной все хорошо. Да, я видела труп, — вдохнула через нос, делая паузу. — Не спрашиваю и не устраиваю истерик. Папа сказал, что меня не касается и я послушалась. Что еще хотите? Мне комфортно в доме. Не стану трепаться.
— Не обсуждается, — отчеканил Николай, пригвождая дочь взглядом к месту. — Либо ты поедешь сегодня вечером с Артемом, либо записываю тебя к психологу.
Мертвецкая тишина наступила в доме. Катя не могла подобрать выражений и они, кажется, излишни. Отец на ее стороне или как? Какой психолог? Она здорова!
Но вспоминает ранние события. Ее реакция не нормальна.
***
Катя еще тогда не знала, что отец отправляет ее не по одной причине с Артемом. Во-первых, как врач уже видел изменения на лицо, и чтобы не запустить, нужно вмешательство. Что бы панический страх противоположного пола не вошел в привычку, нужно создать комфортные условия с любимым человеком. Во-вторых, он видел, что Катя запуталась, постоянная беготня лишь приведет к новым проблемам в отношениях, поэтому пора определяться. И наконец третья причина. Волнение, что после убийства дружка, остальные нападут и постараются довести дело до конца. Два тревожных звоночка было предостаточно. Отныне Волковым никто не посмеет навредить.
Глава 32.
Дорога вымотала окончательно Катю, и она засыпала ни раз в машине, тем самым раскрыв свой секрет. Артем каждый раз будил ее, успокаивал, но не давил расспросами. Все же очевидно.
При выезде из области они перебрались в новый БМВ, но Катя не спрашивала причину. Раз папа доверял Артему самое ценное и единственное, что у него было, то у нее нет выбора поступать иначе.
Дом в Сибири оказался не очень большой избушкой в отдаленности от поселка, прямо посреди леса. Мечта маньяка не иначе.
После дороги сходила в настоящую русскую баню. Переодевшись после в свитер и свободные штаны, вышла на некрытую веранду и присаживаясь в кресло, наблюдала за Артемом, который жарил мясо и овощи на костре.
— Высушила волосы? — сама забота.
Приятное тепло разлилось в груди. Ей не привычно, но не значит, что не нравится его внимание и чуткость.
— Да, товарищ сержант. Будут какие-то еще поручения? — облегчает ему задачу, не собираясь быть врединой.
— Сколько захочешь. Но, пока мне достаточно того, чтобы ты не смотрела так плотоядно, а то мы останемся без ужина.
Вот, дурак. Катя поалела, тем самым вызывая смех.
— Грубиян.
— Стараюсь не растерять форму, а то мальчишки не поймут по возвращению, в кого ты меня превратила.
— Намекаешь, что не представал перед ними никогда в роли человека?! — острю.
— Мне нравится твоя беззаботность и бесстрашие передо мной. Хороший сдвиг.
Пытаюсь, но на самом деле голова ватная. После дороги едва прихожу в себя. Вроде мы сбежали от проблем. Создаем иллюзию того, будто не знаем, что они нас настигнут вновь по возвращению.
Здесь мы просто Артем и Катя. Без всяких приставок. Человеческие существа.
Запах хвои везде, луна светит вдалеке, а блики на поверхности пруда неподалеку отсюда, видны невооруженным взглядом. Двухэтажный бревенчатый домик понравился Кате безумно, да так, что она смело заглядывала в будущее. Пообещала, что такой у нее обязательно будет.
— Тем, — я впервые назвала его подобным образом и он оборачивается, — мы надолго?
— Уже устала от меня?
— Не глупи, — кончики губ дрожат, и я думаю, что со стороны видно, какой влюбленной я сейчас кажусь. — Ты один из немногих, с кем я не против оказаться вдалеке от цивилизации.
— Так, мне не нравится, что существуют еще варианты.
Перепрыгивает через ступеньки, оказавшись рядом и наклоняется, касаясь губ. Прикрываю глаза, прогоняя возникающие образы. Это Артем. Монстр для всех, а для меня защитник.
Прерывая поцелуй, применяет приемчик, замечая мое оцепенение и садится на корточки, чтобы казаться менее устрашающим и большим, поглаживая мое колено. С точки зрения психологии действует правильно и доказывает тем самым, как я дорога. Его глаза… Я готова в них утонуть. Не описать, как люблю его. Не могу представить себя без него.
— Кто они? — закусывает нижнюю губу, отвлекая.
Черный свитер определенно подходит Артему.
— Кто мне дорог? — согласно кивает, играясь со мной и я включаю кокетку, чтобы разбавить обстановку. — Безусловно моя первая любовь.
Я впервые влюбилась, поэтому не лукавлю. А вот Артем поддерживает игру, и показывает свое эго.
— Я без этого знал, что тебе дорог.
— А кто говорил, что моя первая любовь это ты? — флиртую, запуская в отросшие, зачесанные назад волосы ладонь, делая массаж головы.
Он чуть ли не мурлычет. Я тоже могу гипнотизировать и отвлекать. Пускаю в дело коготки, получая предупреждение:
— Не заигрываемся, гражданка Волкова. Что за кандидат занял первое место в твоем сердце? Я же должен знать, что за пидр побежит от ружья твоего отца, а также поддерживать старика или присоединится к веселью.
Стукаю по плечу, а Артем хохочет.
— Когда вы умудрились за моей спиной спеться?
— Предпочитаешь, чтобы между нами возникла война, а я предстал перед тобой в образе Ромео? — вопросом на вопрос ответил.
— Ты ужасен, Покровский! И совсем неисправим. Кстати, не выражайся. Слух реально режет. Я введу санкции. За каждый мат штраф, — шиплю грозно, подустав от его дурного жаргона.
— Если в виде поцелуев, то нам не выбраться из спальни. Все-все, шучу. Ну, так что?
Обаятельно улыбаюсь, поглаживая плечи Артема и склонившись, губами задеваю мочку уха, чтобы прошептать:
— Мясо горит.
Ненависть еще мягкое чувство по сравнению с тем, какое я испытывала к Артему, когда он меня разбудил ни свет, ни заря, чтобы показать с балкона восходящее солнце.
Компенсацией послужил позднее березовый сок, который он мне набрал во время нашего короткого похода по окрестности. Надолго мне совсем не хотелось оставаться в глуши, ведь я постоянно смотрела под ноги и вздрагивала, если переставала.
Завтрак у нас проходил поздно, перетекая в обед, а Артем не переставал нахваливать мои блинчики. Заранее наполнили холодильник к нашему приезду хозяева, как оказалось, приятели сослуживца Артема.
— Ты меня вчера отвлек, — с укором заявляю, указательным пальцем предупреждая его: — Еще раз отвлечешь меня от учебы, я возьму папу в оборот и тебе не поздоровится. Главным условием наших отношений, как он мне сказал перед нашим уездом — хорошая успеваемость и диплом в дальнейшем. В нашей семье серьезно