Читать интересную книгу Бемби. С вопросами и ответами для почемучек - Феликс Зальтен

накладывает на их владельцев большую ответственность. Но и дать человеку они могут очень много: привязанность, дружбу, помощь во многих делах. Есть собаки-поводыри для незрячих людей и собаки, помогающие полицейским, те, что умеют пасти домашний скот и возить хозяев в санках, и еще множество других важных умений могут освоить эти питомцы. Даже самая маленькая собака приносит своим хозяевам радость.

Все в страхе стали разбегаться.

— Ужасно… — тихо сказал Бемби.

— Самое ужасное, — ответил Старый олень, — что они верят тому, что сказала собака. Они верят в это и проводят в страхе всю свою жизнь. Они ненавидят Его и самих себя… И тем самым они… убивают себя…

Становилось теплей. Земля впитывала тающий снег. Дрозды еще не запели, но когда они взлетали с земли, где искали червей, или перепархивали с ветки на ветку, они радостно перекликались. Дятел уже похохатывал, сороки и вороны стали разговорчивей, синицы — болтливей, а фазаны подолгу сидели на пригорках, просушивая свое оперенье под лучами утреннего солнца.

В такое утро Бемби углубился в лес дальше, чем обычно. Он подошел к краю оврага. На другой стороне, где он когда-то жил, кто-то появился. Бемби остановился в кустах и стал всматриваться. Кто-то, скорее всего из его племени, переходил с места на место, где снег уже растаял.

Бемби собрался уже уходить, когда узнал Фалину. Он вознамерился было выйти и позвать ее, но в нерешительности остановился. Он так давно не видел Фалину. Его сердце забилось. Фалина шла медленно, она стала совсем похожа на свою мать — тетю Энну.

Он заметил, что Фалина стала седой и старой. «Маленькая, веселая Фалина, — подумал он, — какой красивой она была». Он представил луг, дорожки, по которым его водила мать, потешные игры с Гобо и Фалиной. Вспомнил забавного кузнечика и бабочку и свои схватки с Карусом и Ронно. Тогда он, Бемби, завоевал сердце Фалины. Он почувствовал себя снова молодым и счастливым, — и все-таки он был потрясен.

Фалина уже уходила, медленно, устало, печально. Бемби любил ее сейчас, хотел перейти овраг, который давно отделил его от Фалины и всех остальных. Он хотел догнать ее и поговорить — о юности, о прошлом…

Но он только смотрел ей вслед. Он еще долго стоял на краю оврага и смотрел в ту сторону.

Прогремел удар грома. Бемби вздрогнул.

Гром прогремел здесь, на этой стороне оврага. Не близко, но все-таки здесь.

Потом прогремел еще один удар и еще один.

Бемби прислушался. Он осторожно, крадучись, направился домой.

Старый олень уже поджидал его. — Где ты так долго пропадал? — спросил он строго.

Бемби промолчал. Старик тяжело дышал, чувствовалось, что он и сам только что вернулся.

— Ты слышал удар грома? — спросил старик.

— Да, — сказал Бемби. — Три раза… Он в лесу.

— Ты угадал… Он в лесу… Нам надо уходить…

— Куда? — спросил Бемби.

— Туда, — старик мотнул головой, — туда, где сейчас Он.

Бемби не на шутку испугался.

— Не бойся. Надо идти и не бояться. Я рад, что еще смогу тебе показать это… — он помедлил и тихо добавил: — …прежде, чем я умру.

Бемби посмотрел на старика и вдруг увидел, как он дряхл. Его голова совсем поседела, осунулся.

Они шли недолго и сразу почувствовали ужасный запах. Бемби нерешительно следовал за Старым оленем.

— Здесь, — сказал старик и отошел в сторону.

В кустах лежал Он.

Бемби от ужаса почти лишился рассудка. Но Старый олень спокойно стоял неподалеку, рядом с Ним, навзничь лежавшим на земле. Бемби подошел поближе.

— Ну, смелей, не бойся, — сказал старик.

На земле лежал Он. Бледное голое лицо было обращено к небу; шляпа валялась немного в стороне, в снегу. На оголенной шее зияла глубокая рана, кровь тонкой струйкой еще стекала на снег.

— Мы стоим, — сказал Старый олень, — и, может быть, в первый раз в жизни нам не угрожает опасность.

Может ли олень напасть на человека?

Такое может произойти только в результате несчастного случая. Целенаправленно нападать на человека олень не станет. Единственное возможное обстоятельство, когда олень сможет напасть, — это если человек вторгнется на его территорию во время гона (брачного периода), когда олени сильно возбуждены, и, к примеру, будет находиться рядом с самкой. Во всех остальных случаях, учуяв человека, олень посчитает нужным убежать.

Бемби смотрел на распростертого на земле и ничего не понимал.

— Бемби, — продолжал старик, — ты помнишь, что сказала собака, и ей все тогда поверили?.. Помнишь?

Бемби молчал.

— Ты видишь, — говорил Великий король, — ты видишь, Он лежит, как мог бы лежать и ты, и я, и каждый… Послушай, Бемби, Он не всемогущ, как все говорят. Его можно одолеть, как любого из нас, и вот Он лежит на земле… Всемогущим может быть только вселюбящий.

Наступило долгое молчание.

— Ты меня понял, Бемби? — спросил Старый олень.

— Да, — прошептал Бемби.

— Значит, я могу уйти… — Он повернулся и пошел. Некоторое время они шли рядом.

Возле высокого дуба Вожак остановился.

— Не ходи больше за мной, Бемби, — проговорил старик, — мое время истекло… Я должен найти место, где мог бы спокойно умереть…

Бемби собрался возразить…

— Нет, — сказал Старый олень. — Нет… В час смерти я хочу побыть один. Прощай, сын мой!.. Я тебя очень любил.

* * *

Летний день пришел без ветерка и прохлады. Роса на лужайках испарялась мгновенно. Земля иссыхала. В лесу установилась тишина.

Бемби стоял на скрытой от посторонних глаз прогалине. Над ним в лучах солнца кружилась и пела стайка комаров.

В листве орешника, рядом с Бемби, не смолкало жужжанье. Майский жук медленно приблизился по воздуху, пролетел сквозь комариную стайку, поднялся выше, к самой верхушке дерева. Комариная стайка распалась. — Вы видели майского жука? — спрашивали комары друг друга.

— Взгляните на старика, — гудели комары, — все их его рода уже умерли, а он еще живет. Он один. Несколько маленьких комариков заинтересовались. — А как давно он живет? Взрослые комары в ответ пропели: — Мы не знаем. В его роду вообще живут долго. Они живут почти вечно… Они видят весну тридцать, сорок раз… Мы точно не знаем. У нас жизнь тоже долгая. Мы видим день один раз или два раза…

— А Старый олень? — переспрашивала малышня.

— Он пережил всех своих… Он страшно древний… страшно