чтобы я стал сосудом для Ирандера, а впоследствии укравший моё тело и едва не обрёкший меня на смерть — неисповедимыми путями судьбы и магии этот самый человек, вырвавшись из перчатки Ирандера и уничтожив тела Творений, занял место Архивариуса, и теперь на самом деле помогал.
Уточнял информацию о генералах и малефиках, рассказывал о производствах и технологиях, распространённых в королевстве, о магии, о людях, о местности, о снабжении, помогал разобраться с картой и объяснял, как контролировать подданных, подсказал отправить послов к северянам, веками точащих зубы на Империю.
Тонкостей в управлении замком и королевством было столько, что у меня голова шла кругом. В одной провинции был огромный недостаток пресной воды, и её требовалось привозить за сотни миль. В другой — мало провизии. В третьей болели шахтёры, в океане прибрежных районов бесчинствовали водные твари, нападающие на рыбаков — и всё в таком духе…
Не то, чтобы я полностью верил Беренгару — однако после того, как он получил пусть не тело, но возможность существовать в этом мире в виде проекции, Сейнорай и вправду был мне благодарен. А имея в распоряжении все знания и возможности Архивариуса, он рьяно взялся помогать мне наводить порядок в Ялайском королевстве…
Все эти мысли сопровождают отчёт генерала и, выслушав мужчину, я киваю ему. Донесение Шай-Дзо Лорена говорит о том, что все мои приказы выполнены. Дополнительные маги несут боевое дежурство на перешейке, системы оповещения и сигналов работают, шпионы — делают то, что должно. А отряды кейласов, подчинённых непосредственно моей воле, отправлены в горные пещеры и погружены в спячку — чтобы в любой момент поддержать пехоту…
Несмотря на то, что я не собираюсь воевать — к нападению лучше быть готовым, и я припоминаю все воинские премудрости, каким меня учил отец.
Отец… Является ли Кристиан Слэйт моим отцом на самом деле, или нет, я так до сих пор и не понимаю. Но знаю точно — я до сих пор отношусь к нему как к родителю. Перед тем как я ударил по Императору, в нём единственном я не чувствовал ненависти к себе…
Очень надеюсь, что он остался жив в той мясорубке… От осознания того, что я мог приложить руку к его смерти, у меня в груди сжимается тугой комок боли…
О Боги, пусть он останется жив!
— Следующий проситель, — объявляет Советник, и к подножию платформы, на которой установлен трон, выходит Иссель.
Я приметил её среди прочих с самого начала, и мне интересно, зачем девушка пришла. После того как я заставил бежать войско Императора и вернулся в замок, Советник привёл её сюда, помня о моём приказе. Тогда Иссель страшно боялась.
Она всё время косилась на кристаллическую перчатку… Как и сейчас.
Блондинка, в простом льняном платье, подпоясанном красным кушаком, в платке, покрывающим голову, не поднимает глаз, обращаясь ко мне…
— Господин Хэлгар… Повелитель… Прошу простить за дерзость и назойливость… Я знаю, что с такими просьбами нужно обращаться к вашим доверенным лицам, но они… Я не… Простите, господин…
— Иссель, — мягко говорю я. — Посмотри на меня.
Она робко поднимает взгляд. Я вижу, как девушка слегка дрожит от страха, словно перед ней не человек, а монстр. Никак не могу привыкнуть к такому отношению…
— Я ведь говорил тебе — если нужно, ты можешь обращаться ко мне напрямую. Что-то случилось? Как твой брат? Здоров ли он?
Прочие пришедшие на приём — несколько малефиков и ещё парочка командиров подразделений — поджимают губы. Это единственное, чем они демонстрируют своё отношение к моему мягкому общению с простолюдинкой, но и это говорит о многом.
В Ялайском королевстве предельно простое социальное деление, и когда несколько месяцев назад мне о нём рассказывал брат Айрилен, Эйрик, он не лукавил.
Верховный повелитель правит всеми. Ему подчиняются Советники, затем идут Высшие, затем Направляющие чернокнижники. Это — верховная власть, которая решает в стране всё. После них — остальные колдуны, которые делятся на «магов» — основную боевую магическую силу, и «учеников» — тех, кто только проходит обучение.
И на низшей ступеньке власти — военные, согласно званиям. Генералы, полковники, капитаны, лейтенанты, сержанты, рядовые.
То есть, даже генерал обязан подчиняться «ученику», не закончившему обучение — ведь магия в Ялайском королевстве это основная ударная сила.
А вот остальные жители этой страны, будь то управляющий городом, кузнец, пекарь, крестьянин, учитель, или мясник — не имеют вообще никакой власти. Только задачи. Магистрат следит, чтобы все делали то, что должно, но не может позволить себе наказывать провинившихся, и не имеет почти никаких прав. Ему не дают взяток, потому что он не может выделить земельный надел пожирнее, и ест магистрат тоже самое, что пекарь или конюх — просто потому, что живут они одинаково плохо…
Те из жителей Ялайского королевства, кто не служит в армии и не владеет магией — люди низшего сорта. Они лишь исполняют волю вышестоящих, и если делают это хорошо — их не трогают.
О том, чтобы куда-то бежать, ни у кого даже мысли не возникает. Во-первых — о «тёмных» в Империи дурная слава, и там яллайцев просто убивают. Во-вторых — местные жители искренне верят, что малефики и армия защищают их от злобных имперцев, которые только и жаждут поубивать их всех.
Что, впрочем, не то, чтобы ложь…
Иссель, услышав мой вопрос, удивлённо хлопает длинными ресницами.
— Он… он болен, господин. И у нас… У всех нас, у общины, в которой мы живём на окраине города… У квартала мельников, где мы работаем… Есть проблема.
— Я слушаю.
— Нам почти нечего есть, господин.
Сказав это, она вновь опускает глаза, разглядывая носки поношенных сапог. А я молчу, не зная, что ответить.
Нечего есть?! Я слышал, что с продовольствием в некоторых провинциях имеются проблемы, но чтобы в столице?!
— По какой-то определённой причине? — уточняю на всякий случай. — Как так получается, что в квартале мельников нечего есть?
— Господин… — она всё также не поднимает взгляд. — Всё, что мы производим, уходит на нужды армии… Мы не… не выполняем установленный надсмотрщиками план. Всё, что выше плана, обычно можем оставлять себе, но уже целую декаду мы не обеспечиваем требуемые надсмотрщиками нужды… Они возросли с тех пор, как нам сказали, что границы будут усилены и теперь туда требуется отправлять больше хлеба… И это касается не только нас, господин… Не только мельников… Крестьяне вокруг города день за днём сдают сборщикам всё что только выращивают. Овощи, фрукты, птицу и животных. Рыбаки в гаванях вынуждены есть