Читать интересную книгу Башня - Александр Новиков

– Чего ж не понять? Начнутся разборки. согласно, тэкскзть, закону гор.

– Точно.– Иван еще раз бросил взгляд на трос, потом подошел к сосне справа от дороги и положил «трофейный» телефон между корнями, рядом со свободным концом троса. Удовлетворенно сказал:

– Вот так.

Расположились в старом окопе – метрах в сорока от дороги. Редколесье позволяло довольно хорошо видеть дорогу. Оставалось только ждать. Прошел час. Потом другой. К вечеру изрядно похолодало, от дыхания шел пар. Время тянулось медленно. Единственным развлечением служил «трофейный» телефон – сначала он звонил довольно часто, потом звонки стали реже, а паузы между ними длиннее.

Звук мотора раздался когда уже решили: сегодня «джигит-терминатор» уже не приедет.

– Едет! – громко прошептал Братишка.

– Слышу,– отозвался Иван.

Рокот мотора стал ближе, громче, а через двадцать секунд за деревьями замелькал свет мотоциклетной фары, потом из-за поворота выскочил мотоцикл. На прямой джигит добавил газу. «Харлей» бросился вперед, как волк, атакующий жертву.

Иван и Братишка напряженно ждали, смотрели, как мелькает между стволами свет фары. Спустя несколько секунд раздался звук. Он был похож на удар огромного медиатора по басовой струне.

.Идрис Магомедов увидел трос в последний момент. На скорости восемьдесят километров в час разглядеть над дорогой «струну» толщиной пять миллиметров невозможно, но он все-таки увидел. Однако было уже поздно. «Струна» перерезала горло, рассекла позвонки. Обезглавленное тело по-прежнему сидело в седле, руки сжимали руль. Из перерубленной шеи били фонтаны крови. Мотоцикл ехал вперед, нес своего мертвого наездника. Голова болталась сзади.

На повороте мотоцикл ударился в камень, тело выбросило вперед. А мотоцикл развернуло боком, он упал. Силой инерции его потащило по земле. Летел в стороны сорванный с каменной подкладки мох, скрежетал металл, сыпались искры. Топливный шланг «Харлея» сорвало со штуцера, на мох хлынул бензин. Спустя секунду на мох упала искра.

Иван и Братишка не могли видеть того, что происходило на дороге – по крайней мере в подробностях. Они только услышали «струну» и последовавший за ним скрежет металла по камню… А потом увидели, как полыхнуло над дорогой. Это горящий бензин попал на свечку можжевельника. Пламя мгновенно охватило сухое дерево.

– Амбец джигиту,– пробормотал Братишка.– Уходим?

– Подождем,– ответил Иван. Он сидел, жевал прошлогоднюю былинку, смотрел на дорогу. Он ждал джип – хотелось убедиться, что все рассчитал правильно.

Иван ждал, но джипа все не было. Иван не мог знать, что на джипе, который обычно сопровождал Идриса, прокололи колесо и сейчас меняют его всего в двух километрах от места событий.

Прошло две минуты, а джипа все не было. Прошло еще три.

– Ладно,– сказал Иван,– пойдем посмотрим. Они осторожно подошли, остановились, не выходя на дорогу.

Свеча можжевельника пылала, потрескивала, тлел мох. «Харлей-Дэвидсон» лежал на левом боку. Его наездник сидел, привалившись спиной к камню.

Братишка вытаращил глаза, произнес:

– Е-о-ож твою! Он же без головы. Вот это нумер! Иван бросил беглый взгляд на безголовый труп, потом

обернулся назад – не появился ли джип? Джипа не было. Да где же они? – раздраженно подумал Иван. Джип сопровождения в обязательном порядке входил в его план.

– А где голова-то? – спросил Братишка, озираясь. И увидел голову. Окровавленная, побитая, она стояла на верхушке муравейника. Братишка судорожно сглотнул.

Через несколько секунд из-за поворота показался свет фар «Гелендвагена». Иван удовлетворенно сказал:

– Ну наконец-то. Давай-ка, Саша, отойдем в сторонку.

Братишка кивнул.

За рулем «Гелендвагена» сидел Адам – старший из семьи Магомедовых. Когда он увидел горящий можжевельник у дороги, нехорошим предчувствием сжало сердце. Адам до упора вдавил педаль газа в пол – джип взревел табуном своих лошадей, рванулся вперед. За несколько секунд он преодолел двести метров и как вкопанный встал напротив пылающего можжевельника. Адам и Мовлади, племянник Адама, распахнули дверцы, выскочили наружу. Мовлади при этом прихватил АКМ.

Адам сразу увидел тело брата. И закричал. Ах, как он закричал!

Мовлади тоже увидел труп, испуганно вздрогнул. Он был молод – восемнадцать всего.

Еще не стемнело, но из-за яркого пламени «свечи» казалось, что уже темно в лесу. Лес зловеще молчал.

Трещал горящий можжевельник, ветер шевелил кроны, сидел, прислонившись к граниту, безголовый труп… По-звериному кричал чеченец.

А всего в трех десятках метров в лесу притаился тот, кто это сделал. Он смотрел на происходящее равнодушно. В нем не было ни злобы, ни злорадства. Он просто сделал то, что должен был сделать. То, что он считал справедливым.

Мовлади передернул затвор «калашникова», и Адам мгновенно отреагировал на этот звук. Еще бы – этот металлический лязг он слышал много лет почти что ежедневно. Правда, последние годы это случалось реже, но характерный этот звук нельзя забыть и ни с чем нельзя перепутать. Адам вырвал автомат из рук племянника, закричал гортанно и дал длинную очередь в сторону леса.

Срезанная пулей ветка упала на голову Ивану.

Адам стрелял пока не кончились патроны. Потом он бросил автомат на землю и двинулся к телу брата. И тогда зазвонил телефон. Оглушенные стрельбой чеченцы не услышали звонка. Но зато увидели мерцание дисплея между корнями сосны. Адам замер. Потом как зачарованный подошел к телефону.

– Все,– шепотом произнес Иван,– теперь можем уходить.

Адам поднял дорогой, в позолоченном корпусе телефон, несколько секунд смотрел на него. Потом нажал на кнопку. и услышал голос Исы Магомедова.

Под утро из ворот поместья чеченских Магомедовых выкатили четыре автомобиля. В них находились одиннадцать мужчин из клана Магомедовых. Первым катил пикап «Ниссан-Наваро». В кузове пикапа стоял на треноге «браунинг» калибром 12,7.

Глава клана ингушских Магомедовых – Иса Магомедов, жил в просторном новом доме на окраине Сор-тавалы. Четыре автомобиля с выключенными фарами проехали по темным улицам спящего городка. Три из них остановились довольно далеко от дома Магомедо-ва, и только пикап «Наваро» подъехал ближе и встал в пятидесяти метрах от входа. Адам Магомедов залез в кузов пикапа, заправил в лентоприемник конец ленты на сто патронов. Была темная ночь. На небе сверкали тысячи звезд. Девять мужчин с оружием в руках двинулись в сторону дома, охватили его с трех сторон.

Магомедов навел ствол пулемета на белого мраморного льва, который стоял на постаменте у входа в дом. Где-то на улице завыла собака. Адам Магомедов стиснул зубы и нажал на гашетку. Ствол «браунинга» полыхнул огнем, голова льва разлетелась на куски. Адам прошелся по фасаду дома и сосредоточил огонь на двери. Чуть позже с трех сторон заговорили автоматы, ахнул ручной гранатомет. Стрельба продолжалась около минуты. Потом чеченцы вошли в дом и убили всех, кто там находился, включая детей, женщин и двух собак. Старший Магомедов был уже мертв. Его тело нашли в холле первого этажа. Иса Магомедов сжимал в руках «калашников». Ему отрубили голову и поехали к следующему брату.

Когда раздалась пулеметная стрельба, Робинзон и Братишка были уже на борту катера. Катер двигался к выходу из шхеры. Иван сидел на корме и слушал звук перестрелки.

Утром он проспал долго. Когда проснулся, солнце было уже высоко. Навскидку прикинул: около десяти часов, одиннадцатый. Иван сел, сразу увидел записку на столе: «Тов. Р., как проснетесь, загляните, пожалуйста, ко мне. С.». Иван оделся, умылся, побрился, постучал в стенку. Через полминуты пришел Братишка: чего стучишь?

– Мне нужно к Седому. Вызывает.

– Так иди.

– А как же.. ?

Братишка ощерил стальные зубы, произнес:

– А тебя, брателло, перевели на бесконвойный режим.

– Поздравляю,– сказал Седой, когда Иван вошел в его «кабинет».– Операцию вы провели блестяще. Можно сказать, по учебнику.

Иван не знал, как ответить, поэтому просто пожал плечами.

– Присядьте,– сказал Седой. Иван сел на табуретку.– Иван Сергеич, нам нужно поговорить.

– Я готов.

– Иван Сергеич, я хочу сделать вам серьезное предложение. Вы, наверно, догадываетесь, какое?

– Догадываюсь.

– Очень хорошо. И что же вы мне скажете?

– Прежде я хочу задать вопрос.

– Слушаю вас.

– А почему «Гёзы»? Седой улыбнулся.

– Да, в общем-то, случайно получилось. Дело было так: когда организация еще только-только формировалась, в одной передачке Березовский высказался о нас следующим образом: шпана, деклассированные элементы, голодранцы. А Полковник в тот момент как раз перечитывал «Легенду об Уленшпигеле». Это одна из его любимых книг. А там, если вы помните, фламандские борцы с испанским владычеством называют себя «гёзы», что означает нищие. Полковник услышал Березовского и сказал: «Прекрасно! Значит – „Гёзы"»!