она опустила голову и закончила есть.
Снова надев солнцезащитные очки, я попыталась унять неистовую головную боль, которая то появлялась, то исчезала в течение последней недели. Моя голова чувствовалась так, словно вот-вот взорвется. Независимо от того, как сильно мы с Лиамом пытались собрать воедино загадки нашей жизни, мы оба были с пустыми руками. Все записи Шеймуса были стерты подчистую. Не было никаких следов того, что у него вообще были записи. Все до последнего цента его богатства тоже пропало. Не было никаких зацепок, куда такая сумма денег могла просто исчезнуть из системы без каких-либо следов. Даже если бы они были на частном оффшорном счете, все равно остался бы след.
Кто-то практически стер Шеймуса из истории. Большинство вещей, которые включали его имя, либо исчезли, либо были неважны. Мне это не понравилось. Я чувствовала себя так, словно мы оказались в центре какого-то шпионского романа. Это была мафия. У меня не было времени искать секреты или пытаться найти ключ к прошлому. Сегодня утром к нам прибыла партия наркотиков, и вместо того, чтобы проверить ее с Лиамом, я была здесь, в машине с Наташей.
— Мэм, ваш телефон, — позвал Федель, отвлекая меня от хода моих мыслей.
У меня зазвонил телефон.
— Что? — Спросила я в трубку.
— Привет, любимая. Как ты сегодня себя чувствуешь? Ты скучала по мне? Это те вопросы, которые я хотел бы услышать, когда ты отвечаешь на телефонный звонок. — Сказал Лиам.
— Лиам, я не… — Я остановилась не потому, что хотела этого, а потому, что телефона больше не было в моей руке, и я больше не сидела на своем месте… и машина больше не была на дороге… В этот момент все витало в воздухе.
Стекло разлетелось вдребезги. Металл ударился о металл, оторвав часть машины, когда мы покатились. Наташа закричала, или мне показалось, что она закричала, но я не могла разобрать звуки. Казалось, прошли часы — может быть, годы, — когда машина наконец остановилась. На мгновение я была слишком ошеломлена, чтобы пошевелиться. Я просто сидела там, вися вниз головой, и смотрела на кровь, которая стекала по руке Феделя.
Он умер?
— Что случилось? — Закричал Антонио, пытаясь отстегнуть ремень безопасности. — Что за…что только что произошло?
Именно тогда я заметила большой кусок стекла в его руке. Он терял кровь — много крови — и был в панике.
— Антонио, дыши. — Он меня не слушал. — Антонио! Послушай меня прямо сейчас.
Отстегнув ремень безопасности, я упала прямо на крышу машины. Наташа лежала там, без сознания, но все еще дышала. Подползая вперед, я вытащила нож, прикрепленный к бедру, и потянулась, чтобы перерезать ремень безопасности Антонио.
— Ты там живая, милая? — Кто-то позвал, и я замерла. Антонио посмотрел мне в глаза, прежде чем забрать нож из моих рук.
— Мишка-Мел? Я буду очень разочарована, если ты умрешь.
Авиела.
Я боролась с воспоминаниями; я в ее объятиях, когда она называла меня мишкой-Мел. Схватив упавшее ружье, я засунула его сзади в штаны, прежде чем двинулся к окну.
— Не идите, — прошептал Федель. — Ловушка.
— Помоги ему, Антонио, — это было все, что я смогла заставить себя сказать, ползая на животе и руках, не обращая внимания на осколки стекла, которые врезались в мою кожу.
Я выбралась через окно на траву, только чтобы обнаружить шесть пистолетов, направленных мне в лицо, и мою мать полностью в белом, с белыми перчатками на руках, улыбающуюся мне сверху вниз. Она, в отличие от остальных своих людей, выглядела так, словно собиралась пообедать с королевой, а не жаждала крови.
Она была так похожа на меня. Ее темные волосы были коротко подстрижены до плеч, а яркие карие глаза смотрели на меня. Схватив меня за руку, один из ее людей поднял меня, и краем глаза я увидела, как Нил выполз из своей искореженной машины, но Монти нигде не было видно.
— Несмотря на кровь и грязь, я должна сказать, что родила привлекательного ребенка. — Авиела ухмыльнулась.
Я плюнула ей под ноги и получила пощечину от одного из ее людей. Я почувствовала, как кровь собралась в уголке моего рта.
— Так грубо. Этому тебя научил твой отец? — спросила она, подходя ко мне.
— Он многому научил меня, прежде чем ты убила его. — Свободной рукой я смогла дотянуться до пистолета и выстрелить в человека, который держал меня.
Он закричал, и пуля прошла через мое плечо, отбросив меня на спину.
— Грубо и опрометчиво, — сказала Авиела, опускаясь на колени рядом со мной, когда я схватилась за плечо и боролась с желанием закричать.
— Тебе лучше убить меня сейчас, Авиела, — прошипела я ей. — Или, клянусь Богом, я не успокоюсь, пока не снесу твою голову с плеч.
Она вытащила пистолет и прижала его к моей ране.
— Ты львёнок, а я львица, милая. Считай, тебе повезло, что сегодня тебя нет в моем списке. — С этими словами она выстрелила в меня еще раз, прежде чем подняться.
Солнце светило мне в глаза, и все, что я могла видеть, была ее тень, когда она снимала свои белые перчатки.
— Я твоя дочь… — прошептала я, теряя сознание.
— Я никогда не хотела тебя. У меня был приказ. Я следовала ему, а ты была побочным эффектом. Никаких обид, — прогремел еще один выстрел, но я его не почувствовала. Все погрузилось во тьму, и все, о чем я могла думать, это… Лиам.
ЛИАМ
— Где моя жена? — спросил я, вернее, заорал больничной медсестре за стойкой.
— Лиам, сынок, дыши. — Седрик оттащил меня назад, пока я пытался сохранять спокойствие. Но на данный момент это было безнадежно. Я едва мог нормально видеть.
— Я дышу, где, черт возьми, моя жена? — Я снова закричал, таща за собой первую попавшеюся медсестру.
Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами, выгибаясь под моей хваткой.
— Моя жена, — прошипел я ей в лицо.
— Я…Я, вы делаете мне больно. — Она всхлипнула, пытаясь вырваться.
— Лиам, они только что отвезли ее в палату 228, — крикнул Деклан,