будет.
Подозрительного никто ничего не заметил. На дом никто не нападал, никакой стрельбы не было, криминалом вроде бы и не пахло. Зато нашлось место подвигу. Мужчина, живущий неподалеку, спас девочку, бросился в огонь, вынес ее. Хозяин дома спасся сам, выскочил через окно, но слишком уж сильно обгорел, чтобы жить.
Девочку Семен нашел в соседнем доме. Она сидела на стуле, свесив ножки, с отсутствующим видом баюкала куклу, при этом и сама потихоньку засыпала.
Семен опустился на корточки, погладил куклу по голове. Девочка распахнула глаза, с недоверием посмотрела на него.
— Юленька, я из полиции, меня бояться не нужно, — заявил старший лейтенант.
— Я не боюсь, Барбара боится, — монотонно, с какой-то инфантильной отрешенностью во взгляде проговорила девочка.
— Мама уже в пути, папа в больнице. Его скоро выпишут.
— Барбара хочет к маме, — сказала Юля.
— А Барбара не помнит, как загорелся дом?
— Барбара хотела спать, а папа громко говорил и много курил. Барбара не любит, когда курят.
— А с кем папа говорил?
— Не знаю.
— Но в доме с папой кто-то был?
— Барбара не знает.
— Значит, Барбара спать хотела?
— Да, мы пошли на крышу. Барбара там заснула, а когда проснулась, дом уже горел. Барбара заплакала. Потом дядя какой-то появился.
— Да, был мужчина, не знаю, как его зовут, — заявила хозяйка дома, в котором происходил этот разговор, женщина лет сорока довольно приятной внешности, от которой почему-то пахло кислым тестом.
— Так он что, не местный?
— Не видела я его раньше. Он был с Никитой Чернаковым, они вместе пришли. Я так поняла, что этот мужчина гостил у них. Никита его по имени называл, Артуром. Я сама видела, как он к дому побежал, со стороны огорода. У ворот много кто стоял, а туда никто не хотел соваться.
— Значит, этот Артур у Чернакова гостил? А у Власова кто?
— Не знаю, не видела, кто у Сергея Павловича гостил. Татьяну видела, приезжала она.
— Татьяна?
— Жена Сергея Павловича.
— А почему жена просто Татьяна, а муж — Сергей Павлович?
— Как почему? Она и есть просто Татьяна, а он заместитель главы администрации.
— Поселка?
— Всего района! — Женщина задрала палец едва ли не до потолка.
Семен озадачено приложил к затылку ладонь. Заместитель главы администрации района — это очень серьезно. Тут не с дознавателем нужно связываться. Это уровень начальника районного ОВД. Но, может, не нужно торопиться с докладом, самому попробовать раскрыть это дело?
Улехов и Сажин за решеткой, но если первый из них был закрыт без участия Артема, то второго посадил он.
Как будто от соперника по делам сердечным избавился. Малахов и не претендовал на Стеллу, но все же мысль о нечестной игре царапнула его душу, когда он проезжал мимо ее дома. На самом деле подполковник не избавлялся от Сажина, не применял никаких грязных приемов, но к Стелле не свернул.
Перед зданием отдела его ждал наряд патрульно-постовой службы во главе с майором Штановым. Но команды «смирно» не последовало. Штанов был так увлечен воспитательным процессом, что не заметил начальника. Старший наряда его увидел, подал майору знак, но тот не отреагировал на это.
— Головной убор — это не просто элемент формы одежды, а символ, отражающий состояние вашей души! — с пафосом разглагольствовал Штанов.
Тут Малахову стало немного стыдно. Свою фуражку он забыл в машине, не привык к форме.
— А у вас кто в лес, кто по дрова! — продолжал Штанов.
Артем уже определил причину его недовольства. Если форменные куртки одинакового образца не вызывали никаких нареканий, то с головными уборами было сложней. Одни в фуражках, а другие в кепках.
— А мы чем занимаемся? Сколько вчера дров по домам развезли? — сострил белобрысый прапорщик, глянув на Малахова.
— Какие дрова? — осведомился Штанов.
Один только он не замечал начальника, подошедшего к ним.
— В дрова, — уточнил прапорщик.
— И много было таких, которые в дрова? — спросил Малахов.
Штанов дернулся, развернулся к нему, но Артем знаком осадил его, а то начнет команды орать, козырять, каблуками щелкать.
— Одно бревно даже сгорело, — заявил прапорщик.
— Варежкин, ты совсем поехал? — набросился на него старший лейтенант Сухоросов. — В голове у тебя все сгорело!
Прапорщик растерянно захлопал глазами и буркнул:
— Да это я так, к слову.
— К слову! — передразнил его Сухоросов. — Человек не на словах погиб, а на самом деле!
— Кто погиб? — спросил Малахов.
— Власов Сергей Павлович, заместитель главы районной администрации. Пожар в собственном доме, сгорел, можно сказать, заживо.
— Сгорел или можно сказать?
— Врачи говорят, что там все сто двадцать процентов ожогов, а Власов из дома умудрился выскочить, «Скорую» дождался, скончался уже у самой больницы.
— Ты говорил с врачами?
— Ну да, ездил, интересовался. Все-таки заместитель главы. Я в рапорте подробно все изложил.
— Причина пожара?
— Поджога вроде бы не было. Выпивал с кем-то, курил много, может, заснул с сигаретой, искра упала. Дом-то деревянный.
— Что скажешь? — спросил Артем, глянув на Штанова.
Но тот лишь пожал плечами. Мол, не в курсе я, не в теме, меня можно смело сбрасывать со счетов.
Сухоросова Малахов забрал к себе в кабинет, там разговор и продолжился.
— Что пожарные говорят? — спросил Артем и включил компьютер, чтобы освежить в памяти данные на старшего лейтенанта Сухоросова.
Электронные версии личных дел не совсем полные, зато ходить далеко не надо.
— Заключение пока не готово, но полыхнуло, говорят, знатно. Огонь по дому очень уж быстро разошелся. Я бы не стал исключать поджог.
— Есть основания так считать?
— Власов находился в доме не один. Выпивали они, курили. Но сгорел только он. Мы утром на месте были, пепелище смотрели, думали кости обгоревшие найти, но ничего такого там не было.
— Собутыльник мог дом поджечь?
— И уйти. А девочку бросить!
— Какую девочку?
— В доме дочь Власова находилась, если бы не сосед, сгорела бы. Может, собутыльник просто ушел, — проговорил Сухоросов.
Артем открыл его дело, пробежал взглядом по скупым, но весьма информативным строчкам биографии.
— Кажется, ты в прошлом году рапорт на перевод в уголовный розыск подавал. Почему не взяли? Чего не хватило?
— Может, образования? — Парень замялся.
— А может, фуражку не так носишь?
— И вы про фуражку!
— Душа важна, Семен, а не фуражка. Она у нас в груди, там, где бьется сердце. Ребенок в доме чуть не сгорел!
— Так и я об этом, — заявил Сухоросов. — Ребенок мог погибнуть! Это же страшный грех — девочку малолетнюю в горящем доме бросить! А я человека готов оговорить, хоть и собутыльника.
— Оговаривай, возбуждай уголовное дело, строй версии, выясняй, ищи! Если собутыльник не виноват,