Читать интересную книгу Эмблема с секрктом - Данил Корецкий

Широкие контакты сотрудников с посторонними лицами не одобрялись, а уж гулянья, связанные с употреблением горячительных напитков, в чужой среде, были НРА категорически противопоказаны. Поэтому все праздники, отмечать которые было необходимо для сплачивания коллектива, проводились в родных стенах. Под родными стенами подразумевается комплекс строений Национального разведывательного агентства на Салли-роуд, в нескольких кварталах от аэропорта Даллеса, и в сорока километрах от Белого дома. А точнее – конференц-зал на втором этаже административного корпуса.

К пяти вечера ряды кресел в зале были сдвинуты к стенам, столы украсили простые бумажные подносы с бутербродами, подсоленными орешками и крекерами. Вино и виски наливали в пластиковые стаканчики, а музыка (старый добрый кислотный джаз) лилась из чьего-то айфона, подсоединенного к акустической системе.

Конечно, до роскоши «Алиби Лаунжа» этому далеко. Зато на стене висел нарисованный от руки плакат, изображающий мистера Диксона и президента США в каких-то древнегреческих хламидах среди усыпанного звездами ночного неба. Отталкивая друг друга, они пытались заглянуть в микроскоп, нацеленный на крошечную Землю. На микроскопе было написано: «Misty-2». Над головами Диксона и президента висело облачко, какими в комиксах обычно обрамляют мысли и реплики персонажей. В этом облачке была изображена танцующая полная дама в неглиже… пожалуй, чем-то напоминающая миссис Паттингтон. И надпись: «УРА! МЫ ВИДИМ СКВОЗЬ НОЧЬ!!! (…И сквозь одежду тоже!)»

Наверняка это был намек на недавнюю речь Диксона в Овальном кабинете. Но никто не обижался, никто не приходил в ужас. Наоборот – смеялись. Некоторые даже ржали. Видно, программерам и не такое сходило с рук. Сам Диксон, человек крайне неулыбчивый, увидев плакат, скривил рот в скупой усмешке и произнес всего два слова:

– Похож. Канальи.

К половине шестого в зале собрались около полусотни человек – программисты, математики, кибернетики и прочий научный планктон. В основном это были молодые люди – юноши и девушки в возрасте двадцати – тридцати лет. Вряд ли посторонний взгляд смог бы определить, что многие имеют военные звания: форму в НРА практически не надевали, а вид у всех был раскованный и немного легкомысленный, как у их сверстников – студентов, менеджеров салона «Форда», или продавцов кока-колы, собравшихся повеселиться на День благодарения.

Впрочем, в данном случае причина корпоратива имела материальное выражение и не позволяла ее с чем-то спутать. На входе стоял мистер Роу, шеф отдела деловых операций, а если использовать менее высокий штиль – снабженец, с картонной коробкой в руках. Из нее он, как Санта-Клаус, выуживал и с улыбкой вручал входящим круглые значки, приговаривая:

– Не потеряйте, господа. Это память о значительном событии. Уникальный знак. Тираж – всего семьдесят штук.

Обращаясь к эффектной блондинке, он подсластил улыбку и расширил обращение:

– Барбара, дорогая, не волнуйтесь, если и потеряете – это не платина и не золото. Всего лишь азотированный титановый сплав. В порядке исключения я выдам вам дубликат.

– А я и не волнуюсь. Я разбираюсь в драгоценностях и прекрасно вижу, что это сплав, мистер Роу, – сказала Барбара Дельпино.

Она скептически осмотрела лежащий на ладони кругляш.

– По-моему, сделано из бракованных втулок топливной системы.

– Это не просто втулки, детка, – наставительно сказал мистер Роу. – И не просто титановый сплав. Это частичка «Misty». Частичка истории…

– А когда я могу рассчитывать на золото, мистер Роу? – спросила Барбара, поставив снабженца в тупик.

Барбара – математик, старший разработчик проекта. У нее холодновато-правильные черты лица, стройная фигура и насмешливые… пожалуй, даже чересчур насмешливые глаза, выдающие характер. Который, надо полагать, доставляет немало проблем ее поклонникам.

– Ты его уже получила! В финансовом отчете будет написано, что на значки пошло золото 999-й пробы, – вставил Джон Стивенс, долговязый бойфренд Барбары.

Он подмигнул мистеру Роу.

– Или я ошибаюсь?

– Во всем, что так или иначе не касается проблем алгоритмизации, вы разбираетесь из рук вон плохо, мистер Стивенс, – с достоинством ответствовал Роу.

Джон рассмеялся, взял девушку под локоть и повел к столам с бутербродами и выпивкой, на ходу задумчиво рассматривая круг из темного титана.

Земля, за которую прячется солнечный диск, стремительные серебряные спутники на двух серебряных линиях орбит, чуть выше – строгие внимательные глаза, как морщинками окруженные сетью радиолокационных антенн. По кругу надписи: вверху – «Космическое агентство США», внизу – многозначительный девиз – «Видим сквозь ночь»… «Misty» не похож сам на себя, как не похожи на себя три его близнеца. Здесь они все как парашюты-парапланы. Только «Misty» обозначен лишь контуром, его силуэт остался без золотистой «заливки».

– Красивый, – сказал Джон и приколол значок к лацкану пиджака, как делали почти все приглашенные. – А с учетом малой серии цены ему нет!

– На любителя, – равнодушно отозвалась Барбара.

– Кстати, о любителях, – Джон подал ей картонный стаканчик с вином.

– У меня есть знакомый, он фалерист…

– Кто?!

– Чего ты глаза вытаращила? Просто коллекционирует такие штучки. Нормальный с виду парень. Но, как увидит что-то редкое да необычное, его перемыкает в один момент, как силовой контур при деформации носового конуса… Целый спектакль разыгрывает! Сперва изображает, что вообще ничего не заметил. Потом просит рассмотреть поближе. Потом небрежно так бросит, что у кого-то там уже есть такой значок и цена ему пара долларов от силы…

Джон отпил из своего стаканчика, удовлетворенно хмыкнул:

– Впервые пью бордо из одноразовой посуды. Да… А кончится все тем, что он будет нести какой-то вздор и предлагать тебе за этот хренов значок… ну, не знаю. Триста баксов, например. Или орден какой-нибудь…

– Зачем тебе орден? – удивилась Барбара.

– Да сто лет он мне не упал! Но им это не объяснишь. Фалеристы все повернутые. Они этого не понимают.

Джон улыбнулся и отсалютовал стаканчиком молодой чете Роббинсов из группы тестирования программ. Роббинсы отсалютовали в ответ и радостно прокричали: «Математиков – в топку!» Они были, что называется, «чистыми» программистами. Барбара и Джон, которые работали в группе алгоритмизации, относились к другой касте, к математикам. Соперничество между программистами и математиками было чем-то вроде прикола, никогда не перерастая в личную неприязнь.

– Пошли потанцуем? – предложил Джон.

Барбара покачала головой.

– Не сейчас. – Она заглянула в свой стаканчик. – Вот еще выпью, тогда видно будет. Пока что настроения нет.

– Что-то случилось?

– Сазерленду премиальных отвесили чуть не втрое больше, чем мне, – надула губки девушка. – А ведь я была основным разработчиком и фактически руководила группой. А он только указания давал. Я даже за него полный отчет написала, когда он укатил в свою Ниццу…

– Ну, сравнила! Сазерленд – основная фигура проекта! Он придумал «обогащенный импульс». Он, по сути, научил «Misty» видеть сквозь броню и бетон. Раньше такого ведь никто не делал… Ему положено. Там не то что десять тысяч баксов – там премия Тьюринга[19] светит!

По залу прокатился смех, кто-то громко и ритмично зааплодировал, кто-то засвистел. Ричард Гайдук из отдела внутренней безопасности, красный, потный и счастливый, отплясывал украинский гопак под тяжелый рок.

Надо сказать, многие из присутствующих успели хорошо «стартануть»: половина стаканчиков с виски были уже пусты. Но, как показывает опыт, развития не последует, за дополнительной «поддачей» никто не побежит. Расслабились, потанцевали, разошлись по домам – таков обычный сценарий вечеринок формата «конференц-зал».

– Надеюсь, он со мной поделится, – без особой надежды сказала Барбара. – Я тоже могла успешно заниматься «обогащенным импульсом».

– Сегодня вечером, Барби, ты будешь заниматься куда более серьезными вещами.

Она усмехнулась.

– Ага. И получу, наверное, за это премию имени Джона Стивенса. – Она обрисовала в воздухе что-то вроде фаллоса на подставке. – Самую престижную премию в области траха.

Джон наклонился к самому ее уху.

– Это надо еще заслужить, Барби, детка…

Она рассмеялась и едва не расплескала вино.

Музыка внезапно оборвалась, коротко взвыл подключенный кем-то микрофон.

– Раз, два… – послышался голос мистера Роу. – Так, господа, минуту внимания. Одну минутку. Наш уважаемый шеф мистер Диксон хочет произнести небольшую речь. Наверняка он скажет всем нам что-то очень хорошее. Поэтому просьба не шуметь. И приготовьте, пожалуйста, бокалы для тоста.