и ужин. Мужчина оказался лордом Патронским из обедневшего рода Патронских, земли которых были на севере и ничего собой уже давно не представляли.
А дальше было как в сказке – он увидел владелицу таверны и влюбился в одно мгновенье. По крайней мере, так рассказала Ее Величество.
Лорд удочерил Ванду, дав ей титул ненаследной леди. К сожалению, старший сын лорда был жив и уже успел наплодить кучу отпрысков. А для получения Вандой титула наследной леди Патронской Марфе пришлось бы разобраться с ними всеми. Наверное, она не захотела связываться с таким количеством жертв.
Бедность лорда тоже не продлилась долго. Внучке нужны были красивые платья, экипажи, украшения. Через месяц после свадьбы, когда леди Марфа поехала вместе с мужем осматривать свои владения, она случайно заметила на холме яркую искру, слепившую глаза. Оказалось, что после оползня на поверхность вышла богатая серебряная жила. Она и положила начало возрождению сказочного богатства лордов Патронских.
В процессе рассказа я несколько раз прикладывалась к чашке с чаем. Хотелось чего-то покрепче, рассказ был ну уж очень занимательным. Королева без стеснения, легко и естественно рассказывала о побочных смертях, которые пришлось совершить ее бабушке для того, чтобы посадить внучку на трон. У Ее Величества не было ни единой капли сожаления. Смерть наследника престола, пятнадцатилетнего мальчика, тоже прошла мимо, не затронув ее сердца.
– Так было нужно, – пожимала плечами она и рассказывала дальше.
Еще ее любимой фразой была: «Ну ты же понимаешь, сама ведьма». Я не понимала. Как можно для достижения своей мечты идти по головам? Столько смертей! Ладно Ванда. Она была избалованным своевольным ребенком, ни в чем не знавшим отказа. Но бабушка? Ее слепая, безрассудная любовь к внучке превратила ту в чудовище.
– А король? – задала вопрос я. – Как умер он?
– От старости, наверное, – пожала королева полными обнаженными плечами. – Мне было все равно. Он почти сразу отошел от дел, оставив нам с бабушкой власть.
– И ваш сын…
Королева нежно улыбнулась. Впервые за весь разговор я увидела на ее лице признаки любви.
– От Вышинского, – произнесла она мягко, таинственно подмигнув. Я с задержкой осознала, что королева говорит о нынешнем лорде, отце того Вышинского, которого я знаю. Значит, наследный лорд – сводный брат принца? Тогда более-менее все понятно. И фамильярность Ее Величества по отношению к дознавателю, и сокращенное Яр вместо Ярослава, и материнско-покровительственное отношение к нему. – Он был таким красавцем двадцать лет назад, ты не представляешь! Скандал замяли, бабуля помогла.
«Само собой», – фыркнула я мысленно, а вслух произнесла:
– Значит, невиданное процветание страны, ее могущество, богатство королевского двора и многое другое – это заслуга леди Марфы?
– Конечно, – фыркнула женщина, с сожалением бросив взгляд на опустевшее блюдо с пирожными.
– И вы искали ведьму, чтобы она делала то же самое, что и ваша бабушка?
Ее Величество кивнула.
– А вы не думали, что нужно развивать экономику, вооружать армию, вникать в государственные дела…
– Зачем? – прервала меня королева, снисходительно фыркнув.
– Затем, – вкрадчиво произнесла я, – чтобы не только от ведьмы зависело благосостояние королевства. Что было бы, если бы Вышинский не нашел меня? Война? Разруха? Голод?
Промолчала о том, что я пока даже не представляю, как его поднимать, это самое благосостояние.
– Но он же нашел, – небрежно отмахнулась она. Я поняла, что взывать к разуму бесполезно.
– А сколько лет вы ее искали?
Королева наморщила лоб, вспоминая.
– Еще бабушка начала за несколько лет перед своей смертью. Потом я поручила Вышинскому…
Я мысленно подсчитала: плюс-минус пять лет.
– Хорошо, – я устало откинулась на спинку дивана. – А что будет после моей смерти? Я ведь рано или поздно умру, как и ваша бабушка.
– Да какая разница, – заулыбалась Ее Величество, – на мой век хватит.
Очень хотелось закатить глаза, но я сдержалась. Главное, чтобы ей было хорошо, эгоизм и себялюбие в своем худшем проявлении. А что будет делать ее сын? Тоже искать ведьму?
Вдруг раздался короткий стук. Дверь сразу же отворилась, и в комнату вошел Вышинский. Он быстро обвел глазами нашу маленькую композицию и успокоенно выдохнул сквозь зубы. Неужели думал, что я за час прирезала королеву?
– Проходи, дорогой, – заулыбалась Ее Величество, махнув рукой в пригласительном жесте, – садись. Я нашла тебе невесту.
Я ошарашенно вытаращилась на Ванду.
– Нет!
– Нет! – одновременно произнесли мы с наследным лордом.
Ее Величество снисходительно погрозила указательным пальцем, словно неразумным детям. Сейчас она вела себя как заботливая матушка.
– Мальчик мой, ты же сказал, что тебе все равно, кто станет твоей женой, – ласково произнесла женщина. Вышинский осторожно сел подальше от нас, словно боялся, что я сейчас схвачу его в охапку и поведу в храм женить. – Главное, чтобы она была красива, образованна и имела титул.
– Но госпожа Яковецкая не имеет титула, – сквозь зубы произнес наследный лорд. Я мысленно захихикала. Первый шок от слов королевы прошел, и я начала искренне наслаждаться представлением.
– Ой, – махнула Ее Величество унизанной кольцами рукой, – титул – такая мелочь. Сделаем ее ненаследной леди семьи Яковецких. Тебе ли не знать, как это делается. Лорд Яковецкий мне должен за кусок побережья на юге, он не будет против оказать небольшую услугу. В газеты попадет сказка – история бедной сиротки, племянницы леди Яковецкой, которую она взяла на воспитание. Дай соответствующее распоряжение своим газетчикам.
«А королева не так уж и глупа, – подумала я. – по крайней мере, в светских делах». Сначала я хотела отказаться от замужества. Не думаю, что Ее Величество будет настаивать, если я категорически буду против, ведь я ей очень нужна. Но глядя на сжатые губы наследного лорда, его с трудом подавляемый гнев, сверкающие негодованием глаза, я подумала: а почему бы и нет? Очень хотелось сбить спесь с зарвавшегося аристократа. Вчера он предлагал мне стать содержанкой, а сегодня его заставляют жениться на мне. Чем не театральная драма? Я его не люблю и вряд ли полюблю. Он тоже. Будем жить в разных домах, видеться редко, во дворце или на приемах. А главное – от него не нужно скрываться, он знает, что я