— Валдай места себе не находил, — плавно качнув головой, он свободной рукой снова положил серебряный браслет на моё запястье.
Валдай?
Внутри меня застыло стойкое чувство возмездия. Всё повторялось. Меня нашли. Это начнётся снова...
— А я-то голову ломал: где я мог тебя видеть? — он говорил так тихо, что мне приходилось дышать через раз. Просто, чтобы собственным дыханием не помешать себе услышать его слова. — оказывается: вот оно что... хорошо спряталась. Если бы Чёрный не помер, ещё бы долго искали.
— Я не понимаю, — дёрнув головой, я ссутулилась. Поджала плечи и искоса взглянула на вошедшую троицу. Они не обращали на нас никакого внимания.
— Тебе и не надо, — быстро ответил, — не смотри туда, дурочка. Сиди тихо, если не хочешь ещё больших проблем. Подыграй мне... давай попробуем вон тот браслет, с красными камушками...
Он освободил мою руку и я, поджав искусанные губы, потянулась за тем браслетом, на который указал мужчина.
На мгновение закрыла глаза. Зажмурилась, сглатывая волну страха и злости за свою неудачливость. Против воли бросила короткий взгляд за прилавок. Но, убедившись, что тётя Нюра занята своим делом, снова подставила запястье для примерки.
— Он здесь? — едва не прикусила кончик собственного языка. Но я давилась неизвестностью. А играть... больше не было сил.
— Ты про Валдая? — тихо поинтересовался, застёгивая браслет на руке. Перехватил мой вопросительный взгляд, и тут же пояснил: — Про Клима?
Мой подбородок задрожал, и я опустила взгляд. Заставляя себя смотреть только на его руки. На пальцы, очерченные изворотливыми узорами, больше похожими на какие-то языческие символы. Что он забыл в православной церковной лавке?!
— Так он здесь? — я повторила вопрос и постаралась абстрагироваться от голосов за своей спиной.
— Здесь, — зловеще пропел, наклоняясь ещё немного. Уверена, что, если бы не инвалидное кресло, он бы прошептал мне это на ухо. — Ты же не думаешь, что я позволю тебе уйти, м?
— Прошу вас? — мой голос сорвался. Я хотела достучаться до его сердца. Напомнить ему о милосердии и том, где он находится. Но что-то мне подсказывало, что его это мало волновало. Ещё один такой же. Бездушный и жестокий.
— Не надо, — многозначительно протянул, — не проси. И ты не станешь поднимать шум. И ничего не скажешь тётке за прилавком. Ты будешь молчать, и тогда никто не пострадает. Понимаешь? — с каждым его словом я чувствовала, как силы покидали меня. Болезненная тяжесть давила на плечи. — Будешь умницей, и тогда Клим не тронет ни старуху, ни кого-либо ещё.
Глава 26
Клим
Честно говоря, я был уверен, что это пройдёт. Перегорит и отпустит. Как долбанная наркота, ломка от которой с каждым днём становится не такой мучительной. Главное — пережить кризисный момент. А он, сука, был. Такой, что хотелось биться башкой о стену. Хотелось выдавить глаза тому недоноску, что упустил девку. Хотелось лично продырявить башку Елене. Но нет... я решил, что этот десерт достанется Кире. Ведь рано или поздно я бы её нашёл. Понятия не имею, почему я был так в этом уверен, но я это знал так точно, как и то, что кровь красная, а снег белый.
Сейчас я смотрел на то, как скалится Виктор и поверить не мог своим ушам. Несмотря на уверенность в том, что пропажа найдётся, это стало для меня настоящим сюрпризом.
Как так? Как, бля, я не догадался? Она всё это время была у меня под носом?!
А смекалки ей не занимать...
Кира как знала, что церковь — это последнее место, куда я сунусь.
В монашки подалась? Это интереснее, чем я даже мог себе представить.
— Ну и? — Чех нетерпеливо стучал пальцами по дереву и смотрел на то, как мои в это время стискивали пачку сигарет, — что думаешь делать?
— Пока ничего, — бросаю короткий взгляд на небольшое здание, именуемое церковной лавкой, и инстинктивно облизываю губы. Чувствую добычу. Совсем рядом. Бля, так близко, что у меня челюсти сводит от желания как можно скорее приблизиться.
— Ничего? — Виктор, кажется, оторопел от моих планов. — Какого хера, Валдай? — он недоумённо пялился на меня. Его лицо меняло выражение от недовольства до щекотливого азарта. — Или ты решил поиграть с ней?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Пусть дышит. Пока. — провожу ладонью по шершавому дереву столешницы и цепляю пластиковый стаканчик с чаем. — Интересно понаблюдать.
— А если снова упустишь?
— У-у, — качаю головой, — исключено.
— На поминки едешь?
— Нет, — почувствовал, как мгновенно напряглась моя спина. Дверь в церковной лавке приоткрылась. Совсем немного. — Я сегодня за пастуха побуду. Поезжайте без меня.
Из лавки так никто и не показался. Дверь снова закрылась.
А я, оставшись под сенью деревьев в одиночестве, продолжал бурить отверстие в двери. Следил за каждым шорохом, не упуская даже мелкого движения занавески на небольшом окне.
Она там. Сто метров, и я могу сомкнуть пальцы на тонкой шее. Собрать её волосы в кулак и притянуть поближе... мысленно я уже ставил её на колени.
Местная парковка уже давно опустела. Какая-то монашка зашла в лавку, оставляя дверь настежь распахнутой. А мне казалось, что сейчас я даже могу почуять её запах.
Смяв в кулаке опустевший стаканчик, я всё же закурил. Время шло, и я раздражённо взглянул на часы. Поднялся из-за стола, чтобы размять затёкшие ноги. Повёл плечами, сбрасывая напряжение с шеи.
Позвонил Николаю, чтобы убедиться в том, что девчонка не улизнула через запасной выход. И, получив отрицательный ответ, со спокойной душой, закурил ещё одну сигарету.
Только вот моё спокойствие длилось не так уж долго. Не хотелось этого признавать, но я даже дышать перестал на каких-то пять или десять секунд. Замер, настороженно рассматривая тачку, припарковавшуюся напротив выхода из лавки.
Что за?..
Я сделал вперёд несколько шагов. Достал телефон и сделал пару снимков, тут же скидывая фото своему человеку. Пусть пробьёт.
Бросил бычок себе под ноги и снова уставился на церковный магазинчик, где пряталась моя беглянка. Я хотел, чтобы она меня видела. Я хотел видеть её лицо в тот момент, когда наши взгляды пересекутся.
И долго ждать не пришлось.
Внутри всё задрожало. Перевернулось, как только вслед за какой-то бабкой вышла она. Вышла, и тут же застыла на ступеньках. Я видел, как дёрнулась её рука, соскользнув с дверной ручки.
Да, милая...
Давно не виделись, не так ли?
Уставившись на меня, девчонка, кажется, не могла пошевелиться. Я улыбнулся и, слегка приподняв голову, вопросительно выгнул бровь.
Что думаешь делать?
Едва заметно покачав головой, Кира словно молила меня не приближаться.
Мужик, подъехавший к лавке, тут же выскочил из своего корыта и ломанулся в сторону женщин. И мне это не нравилось. Я наблюдал за тем, как этот петух суетливо носится вокруг них, слишком много внимания уделяя Кире. Слишком. Много.
Кира перевела на него растерянный взгляд и натянуто улыбнулась.
Если он притронется к ней, я сломаю ему руки. В лучшем случае.
И нет... это не ревность.
Просто она моя. А я никому не позволю трогать свои вещи.
А Кира моя. Вещь. Не более.
Спрятав руки в карманах брюк, я наблюдал со стороны за тем, как этот олень вьётся вокруг женщин. Что-то лопочет, а затем галантно открывает перед ними дверь своего ведра.
Я снова перехватил её взгляд. Она боялась.
Виктор предупредил её. Ну же, детка. Уверен, что твоя сердобольная совесть не позволит тебе ослушаться. Ты же наверняка печёшься за благополучие окружающих. Ты не посмеешь сесть в эту машину...
Она что-то говорит, обращаясь к старухе и та переводит свой взгляд на меня. Настороженный и любопытный.
Что ты ей сказала? Что пришёл твой хозяин?
Я чувствовал, что мужик тоже смотрел на меня, но мои глаза сейчас были сосредоточены на Кире. На том, как она нервно поправляет платок на своей голове. Мнёт пальцами ткань на своей длинной юбке. Чёрт... даже сейчас она выглядела привлекательно.