Читать интересную книгу Приключения Алисы. Том 6. Конец Атлантиды - Кир Булычев

Жрец с наслаждением затянулся.

— … с переходом всего имущества твоему храму, — закончил горбун прерванную жрецом фразу.

— Не пропадать же деньгам грешника, — кивнул жрец.

— Тогда и я согрешу, — сказал горбун.

— Греши, уважаемый Таракан, — согласился жрец.

В руках горбуна оказалась плоская медная фляга. Горбун отхлебнул из нее и спросил, вытирая тонкие голубые губы:

— О чем ты хотел поговорить со мной, властитель звезд?

— Там, в Убежище, — сказал жрец, — как доносят мои люди, есть много странных и даже чудесных вещей.

— Я слышал об этом, — согласился горбун.

— Плохо будет, если они попадут в руки недостойным.

— Или дуракам, — сказал горбун.

— Как видишь, мы мыслим с тобой одинаково, мой ученик, — сказал жрец. — Главное — не высовываться. Наши отряды невелики.

— Конечно, — сказал горбун, прихлебывая из плоской бутылки. — Эти бандиты-близнецы приведут с собой целую орду мерзавцев.

— И его Повелительство имеет армию.

— Наши люди не пойдут в первых рядах, — сказал горбун.

— Они должны остаться в живых…

— Чтобы забрать все чудесные вещи, что спрятаны нечестивцами.

Заговорщики замолчали.

Алисе очень хотелось чихнуть. Но она лежала так близко к горбуну, что видела каждую ниточку на его полосатых штанах.

«Он же похож на осу, — подумала она. — На желто-синюю осу».

— А теперь мне хотелось поговорить с тобой еще об одном деле, — сказал жрец, понижая голос.

— Я слушаю, несравненный Клоп.

— Наше Повелительство великий Радикулит…

— Да славится имя его! — воскликнул горбун.

— Да славится имя его, — тихо повторил жрец, — стареет.

— Но он еще крепок.

— Он еще крепок, но стареет. И мы обязаны думать о том, кто займет его место в случае несчастья…

Алисе жутко хотелось чихнуть. Она чесала переносицу, но не помогало, она извивалась на песке, стараясь удержаться…

И чихнула!

Заговорщики подпрыгнули от неожиданности и бросились бежать к берегу.

Впереди несся Клоп Небесный, подобрав лиловую рясу и мелькая худыми голыми ногами. За ним, подпрыгивая, семенил горбун.

— Стража! — кричал он на бегу. — Оцепить кусты! Никто не должен уйти живым! Там враги! Там подглядчики!

— Бежим! — крикнула Речка.

Она первой кинулась в гущу кустарника. Колючки цеплялись за рукава, корни — за башмаки, сзади доносились вопли.

— Сюда! — крикнула Речка и пропала из глаз.

Оказалось, что в гуще кустарника есть лаз. Алиса нырнула туда.

Пещера. Вернее, яма в обрыве, тесная и сырая. Вчетвером они еле в ней поместились.

— Теперь тихо, — сказала Речка. — Я думаю, они нас не найдут. Я тут уже не раз пряталась.

— Зачем пряталась? — спросил Пашка.

— То работорговцы, то люди горбуна, то разбойники — мало ли кто хотел меня утащить.

— Ну и жизнь, — сказал Пашка. — Никакой справедливости.

— А какая может быть справедливость для бедных?

— С этим надо кончать, — сказал Пашка.

— Трудно.

— Но ведь раньше было иначе, — сказала Алиса.

— Тише, — прошептала Ирия.

Алиса понимала: Ирию сжигает желание скорее вернуться в лес, найти Тадеуша. И раз приходится терпеть и ждать, она будет терпеть и ждать, но мысленно она не здесь, она в лесу.

Перекликались голоса. Солдаты и жрецы прочесывали кусты в поисках злоумышленников.

В пещерке было душно, с потолка сыпалась земля. Казалось, что прошел целый час, прежде чем крики солдат утихли.

— Можно вылезать? — прошептал Пашка.

— Погоди, — ответила девушка, — они могли затаиться. Вкушецы ужасно хитрые. Они привыкли ловить людей. Люди думают, что опасность миновала, а они сидят и подстерегают.

И снова потянулось ожидание.

— А кто такие помники? — спросила вдруг Ирия. — Они живут в лесу?

— Они живут в Убежище, — сказала Речка.

— Они плохие?

— Все думают, что они плохие, а они хорошие.

— Они не причинят вреда нашим друзьям?

— Если ваши друзья хорошие, то не причинят.

— А почему они живут в лесу?

— А где же еще жить? — спросила девушка.

— А почему твой отец их не любит?

— А помников никто не любит, — ответила Речка. — Их боятся. Вы же слышали, Клоп с Тараканом собираются в поход на помников.

— Почему?

— Потому что помники крадут детей.

— Так это же плохо!

— Это хорошо, — уверенно сказала девушка. — Они моего брата украли. И меня украли. Только я вернулась.

— Убежала? — спросил Пашка.

— Нет. Я подглядчица, — сказала Речка.

Пашка ничего не понял. Речка прошептала:

— Я вылезу наружу, посмотрю…

— Осторожнее, — сказала Ирия.

— Я очень осторожная, — ответила Речка и выбралась из пещеры.

Алиса смотрела ей вслед. Девушка проползла между кустами и замерла, прислушиваясь.

В кустах возник какой-то шум.

— Осторожнее! — прошептала Алиса.

Но девушка поднялась и пошла навстречу шуму.

Из кустов вышел ее отец. Он хромал, голова была разбита, бровь рассечена, струйка крови стекала по щеке.

— Отец! — побежала к нему Речка. — Они тебя совсем замучили!

— Ты жива! — обрадованно воскликнул перевозчик. — А я уж не знал, что думать.

Девушка сорвала лист с куста и стала вытирать отцу щеку.

— Негодяи! — говорила она. — Они за это поплатятся.

— Не надо так говорить. — Перевозчик опасливо оглянулся. — У них везде уши.

— Не бойся, недолго осталось терпеть.

— Нет, не говори так, не говори!

— Вылезайте. — Девушка обернулась к пещере. — Они уплыли.

— И так серчали, — сказал перевозчик, увидев, как его гости вылезают из-под земли и отряхивают с комбинезонов грязь. — Так серчали, чуть меня не убили. Я им сказал, что у нас здесь странная птица завелась — кричит, словно человек чихает.

— И поверили?

— Может, поверили, может, не поверили, откуда им знать, что в лесу водится. Но спешили сильно. Им в Город надо.

Когда все вышли на берег, то увидели, что плот Клопа Небесного и «корыто» горбуна уже отплыли довольно далеко.

— Я выведу их наверх, — сказала Речка отцу. — И вернусь.

— Нет, — сказал перевозчик. — Я с тобой пойду. А то ты опять в лесу пропадешь. Сколько мне одному бедовать?

— Не бойся, я вернусь, — сказала Речка. — Мне здесь до вечера сидеть, смотреть, кто по реке плывет. Вечером уйду. Так договорено. Так что ты оставайся. Если без меня кто проплывет, запомни и все расскажешь.

— Ты их далеко не води, — сдался перевозчик. Глаз у него распух, на щеке ссадина, он стал еще страшнее, чем прежде.

— Не бойся, — снова повторила девушка.

— Ты одна у меня осталась! — горестно сказал перевозчик.

Когда они забрались на крутой обрыв и, переводя дыхание, поглядели вниз, хижина перевозчика показалась им махонькой, игрушечной, а сам Синий Нос, что стоял рядом, задрав голову и стараясь разглядеть дочь на обрыве, был ростом чуть больше муравья.

Лес в том месте подступал близко к обрыву, и от него тянуло сыростью, влагой, тусклым запахом мхов и грибов.

Речка долго вглядывалась вверх по реке. Но река была пуста.

— А почему ты за ними следишь? — спросил Пашка.

Хоть они сначала и повздорили, с Пашкой Речка чувствовала себя свободней, чем с остальными.

— Надо, — коротко ответила девушка.

Она присела на корточки, сорвала несколько длинных травинок и принялась плести из них какую-то сложную косичку. Ее пальцы летали так быстро, что трудно было уследить за их движением.

— Это, — сказала она, обращаясь к Ирии, — вы отдадите первому же помнику. Скажете, что от Речки.

— Это пароль? — спросил Пашка. — Чтобы нас не убили?

— А зачем вас убивать? — удивилась девушка. — Если вы до помников доберетесь, никто вас не убьет. Вы только доберитесь. Не помрите по дороге.

— А как мы узнаем, кому отдать? — спросила Ирия, пряча косичку в карман комбинезона.

— Ну разве ты помника не отличишь?

— Нет, — улыбнулась Ирия. — Ты забываешь, Речка, что мы здесь еще ничего не знаем.

— Отличишь, — уверенно сказала Речка и первой направилась к лесу.

Они вступили в его тень. Белесые стволы сомкнулись со всех сторон, под ногами пружинили моховые кочки. Небо пропало из глаз.

— Чем помники от остальных отличаются? — спросила Алиса.

— Они… они такие, как я. Обыкновенные.

— Твой отец помник?

— Нет, разве не видно? — удивилась девушка. — Мой отец простак. Как все люди там… — Речка показала назад.

— А в лодках были простаки?

— В лодках не было простаков, — поморщилась девушка. — Какие вы непонятливые! В лодках были поклоны, вкушецы и их слуги. И солдаты. Разные люди. А простаки работают. Землю пашут, сапоги тачают. Их можно бить. А поклонов и слуг бить нельзя.

— Вот это уже понятнее, — сказала Ирия. — А почему помники живут в лесу?