Читать интересную книгу Место, которое мы называем домом - Роберт Грант

К середине семидесятых Джен Роберте и ее муж уже имели большое собрание опубликованных и неопубликованных трудов. Джейн продолжала свои сеансы погружения в транс, во время которых Сет регулярно диктовал ей свои идеи. Сет надиктовал ей несколько книг, включая книгу «Говорит Сет. Венная непреложность души и природа личной реальности». Через Джейн Роберте Сет педантично излагал свои взгляды на природу сознания и на реальности более высоких измерений. Он обеспечивал каждую книгу заглавием, оглавлением и заголовками глав, а также полностью диктовал текст каждой своей книги. Сет выступал не только как учитель, но и как писатель и редактор. Редакторы из «Прентис-Холл Пресс» были поражены способностями Сета, поскольку тексты Сета совершенно не нуждались в редакции.

Как и Эдгар Кейси, Джейн Роберте точно не знала, куда ее приведет информация, передаваемая Сетом, но она и ее муж были прежде всего духовными первопроходцами. Они не переставали удивляться всему тому, с чем знакомил их Сет. Еще больше их поразило то, что Джейн предложили идею расшифровать «посмертный дневник» Уильяма Джеймса, известного философа, психолога и исследователя-первопроходца в области паранормальных явлений:

«В ноябре 1974 года я впервые познакомилась с Уильямом Джеймсом, известным американским психологом…, который умер в 1910 году. Я увидела в своем воображении небольшую книжку в бумажном переплете, открытую где-то посередине, и я знала, что она называлась The Varieties of Religious States {«Разновидности духовных состояний»). Сначала эта книга предстала передо мной в миниатюре, но потом она стала увеличиваться в размере и, наконец, я легко смогла читать ее, предложение за предложением. В то же время, я каким-то образом знала, что эта книга написана Уильямом Джеймсом. Я объяснила Робу, что происходит. Я стала читать вслух страницы этой книги, а он, тем временем, делал пометки. Мы оба считали доказанным то, что изображение этой книги, возникшее перед взором моего ума, было символическим.

Однако это изображение не было символическим. Как материал Сета появился в виде спонтанно возникшего образа, когда Роберте писала свои стихи, так и здесь произошло другое появление: «Согласно Сету, сознание Уильяма Джеймса «связалось по сети» с Роберте. Любопытно, что на самом деле Роберте вовсе не привлекала идея исследовать труды Джеймса — как те, которые принесли ему известность в земной жизни, так и те, которые он создал, уже пребывая в невидимых сферах. Но между Роберте и Джеймс как между духовными исследователями было много общего. Глобальные вопросы Роберте о природе реальности, жизни после смерти, о душе и так далее исходили из нее как радиосигналы. Благодаря своей психической чувствительности, она смогла настроиться на душу Джеймса, который во время своей жизни столь же страстно задавал те же самые вопросы. Сет изложил собственные взгляды относительно встречи Уильяма Джеймса и Джейн Роберте:

«Зачастую у тебя возникают великие сомнения, на которые ты реагируешь. У тебя есть свои причины, которые побуждают тебя искать ответы. Делая это, ты часто меняешь свою принадлежность к чему-либо. Условно говоря, через Рубурт [Роберте]… Джеймс пытается решить оставшиеся незавершенными определенные задачи, которые Рубурт подхватывает, и с этой целью часть сознания Уильяма Джеймса сливается с сознанием Рубуртс… Хотя твои побуждения, желания, планы и цели являются исключительно твоими, они так же в своем роде принадлежат всему человечеству как виду… Они, так сказать, ниспосылаются тем, кто настроен на них. Ты передаешь их дальше. Джеймс в некоторой степени теперь просматривает свои оставшиеся без ответа вопросы через другое единственное в своем роде сознание [Роберте], чтобы видеть другую точку зрения… Стало быть, сознание Джеймса в некоторой степени отражается через сознание Роберте и излучает из себя другой склад ума, а, следовательно, формирует другое сочетание — то, которое доподлинно, и которое представляет новое творческое мировоззрение…»[68]

Роберте регулярно продолжала проводить сеансы Сета, и два года спустя Джеймс «постучался» в дверь ее психики, готовый диктовать ей свои взгляды. Однажды утром Роберте и Баттс завтракали и вдруг в ее уме целиком возник весь первый параграф «Посмертного журнала одного американского философа». Она быстро пошла к своей печатной машинке и начала печатать то, что стало первой и последней редакцией посмертного дневника Джеймса. Этот процесс ощущался как сотрудничество Роберте и Джеймса: их две вселенные встретились, и из этого единства Джеймс снова нашел свое выражение в материальном мире.

Считывания Эдгара Кейси указывали на то, что совершенное общение между потусторонним миром и теми, кто находится на земле, зиждется на готовности обеих сторон общаться. Как только Роберте согласилась с идеей записи воззрений Джеймса, между двумя мирами протянулся мост.

«В процессе получения этой рукописи выработался определенный алгоритм методов работы, — писала Роберте. — Большая часть текста была записана автоматическим письмом, а первая и заключительная части были сразу напечатаны на машинке. Значительная часть информации приходила ко мне совершенно неожиданно, например, когда я делала наброски или когда заканчивала свою ежедневную работу. В результате мои небольшие блокноты страница за страницей заполнялись текстом Джеймса, который я записывала любой первой попавшейся ручкой. Затем, на следующий день я перепечатывала этот материал, и часто в процессе этого Джеймс появлялся снова и начинал диктовать новый материал».[69]

Во время диктовки у Роберте создавалось впечатление, что по комнате расхаживает сам Джеймс, сложив руки и погрузившись в свои размышления. Она стала лучше понимать Джеймса и восхищаться им — его историческим «я» и его личным «я». Говорят, что порой Джеймс был целиком поглощен поиском доказательств существования жизни после смерти. Его комментарии, передаваемые через Роберте, указывали на то, что он нашел великое облегчение в продолжении своей жизни в мире ином. В ранних сеансах Джеймс говорил, что он пришел в этот мир, чтобы диктовать свои воззрения:

«…как человек занимавшийся психологией и религией как хобби и пытавшийся сформировать из того и другого единую философию, я чувствую себя в некотором смысле ответственным за то понимание, которое я, возможно, добавил к этим вопросам. Я нахожу в себе полную решимость пролить свет на такие вопросы, особенно поскольку теперь мое ощущение времени стало таким богатым…»

«В мире, где я некогда с таким удовольствием занимал свое место, остается непризнанным тот факт, что умершие имеют некоторые права на свое существование, и ни один психолог не готовит людей к переходам души в те сферы, и никакое образование, полученное на земле, не может их подготовить к этому Пребывая в меланхолии, я часто предчувствовал свою смерть и создавал в своем уме такие жуткие картины растворения и разложения, что факт смерти явил для меня практически невыразимое словами интеллектуальное и эмоциональное откровение, яркость которого настолько затмевала все другие события моей жизни, что моя смерть по сравнению с ними казалась главным достижением моей жизни. Однако это не всегда так, поскольку, если бы я понял естественные тенденции ума и последовал им, то позволил бы проявиться тем аспектам своего сердца и ума, которым чужды условности, и впустил бы в них большую свободу… Мой мир был радостным миром, который видел зарождение психологии, не осознавая того, что он до сих пор окутан пеленой старых религиозных убеждений и до сих пор полон застарелых предрассудков… Некогда [во время своей физической жизни] я был чересчур легковерным и чересчур требовательным, и поэтому мои эмоции и мой интеллект редко находили друзей, разделяющих мои взгляды, но чаще находили противников, готовых к битве… Освобожденный смертью от условностей и шаблонов мышления и убеждений, которые окружали меня, я обрел в смерти прозрение и понимание этого величайшего последствия…»[70]

Посмертный манускрипт Джеймса, написанный через Роберте, изучался Джеймсом Виндзором, д-ром философии, который долгое время исследовал и преподавал учения Джеймса. «Я абсолютно убежден в аутентичности этих писаний, — говорил Виндзор. «Джеймс тщательно исследовал религиозный мистицизм и спиритизм как для своего удовольствия, так и на научной основе. И он воистину как профессор передавал после своей смерти свои «взгляды из мира иного». Записи, сделанные через Роберте, должны исследоваться и применяться бок о бок с более ранним трудом Джеймса Varieties of Religious Experience («Многообразие религиозного опыта»). Эти духовные писания, на мой взгляд, стали завершением боле ранних трудов Джеймса».[71]

Уильям Джеймс во время своей совместной работы с Джейн Роберте ненамного отдалился в своем бытии от физического мира. По-видимому, Джеймс пребывал в астральных сферах, в которых он во многом продолжал оставаться человеком, жившим на земле в девятнадцатом столетии. Он осознавал земной план и свою прежнюю жизнь, но его восприятие того и другого изменилось. Он говорил, что, когда он сосредотачивает свое внимание на физическом мире, он видит его как «негатив фотографии». Он до сих пор продолжает свою деятельность и сохраняет интерес к изучению различных измерений сознания, но это изучение теперь стало всесторонним. Теперь, более не скованный трехмерной реальностью, он способен прочувствовать концепции, которые он столь скрупулезно изучал на земле. Джеймс смог описать мир и жизнь, которые он познал уже с точки зрения послесмертной формы существования. Он видел замысловатые подробности, касающиеся того, что каждая мысль, на самом деле, является вещью и что эти мысли, как говорил Эдгар Кейси, продолжают воздействовать на нас и на всю вселенную еще долго после нашей физической смерти: