Читать интересную книгу Убийство в погребе (= Убийство в винном погребе) - Энтони Беркли

— Спасибо, мистер Морсби, — ответил польщенный Джонсон и повесил трубку.

Морсби вернулся к камину, лучась улыбкой и потирая руки.

— Что ж, сэр, благодарю, — сказал он, принимая от Роджера новую рюмку хереса. — За это можно и выпить. Ну как, слышали? Мы нашли револьвер.

— Я так и догадался. Ваша малюсенькая улика, о которой минуту назад вы взывали.

— Верно, сэр, верно. И теперь удача будет на нашей стороне. Вот увидите.

— Она вам нужна как воздух, — подтвердил Роджер. — В сущности, иметь револьвер не такое уж серьезное преступление. А вам нечем доказать, что это именно тот револьвер, из которого застрелили мисс Уотерхаус.

— Нечем, это правда. У нас ведь нет той пули. Да, действительно, к преступлению это его не привязывает, но обстоятельства очень не понравятся суду, когда ему их представят. Очень не понравятся. Ему было бы куда выгоднее оставить оружие нетронутым в своем ящике. Это его первая крупная ошибка. Ну что ж, раз он начал их делать, будем надеяться, что продолжит.

— Ошибка очень глупая, — согласился Роджер. Он был удивлен. Таких ошибок от Уоргрейва он не ожидал. Роджеру стало казаться, что он не совсем раскусил этого бровастого типа.

— Он унес револьвер из своей спальни вчера, сразу после того как я уехал оттуда, на всякий случай, — заговорил Морсби. — Тогда, думаю, он еще не прочувствовал, что находится под подозрением, но и рисковать не стал. А сегодня утром в моем кабинете он, конечно же, понял, что мы его заподозрили и рано или поздно предпримем поиски оружия в пределах Роланд-хауса; значит, чем скорее он от оружия избавится, тем лучше. Интересно, куда он собрался деть свой револьвер. Неподалеку там, кажется, есть канал? Ага, там как раз протекает Грэнд Джанкшен. Туда-то, по всей вероятности он и хотел его сплавить. И так бы и поступил, если бы по счастливому провидению я не послал туда Джонсона. — В интонации Морсби тем не менее прозвучало, что "провидение" не самое верное слово, и он употребил его лишь из скромности.

Роджер взглянул на него укоризненно. Когда ему самому хотелось чем-то похвастаться, Роджер без сомнений так и поступал; но чужого хвастовства не терпел.

— Морсби, допивайте свой херес. Пора обедать.

— Обедать, мистер Шерингэм? Боюсь, теперь я не смогу остаться на обед. Мне нужно возвращаться в Скотленд-Ярд, скоро приедет Джонсон.

— Боже ты мой, Джонсон подождет! Мидоуз ни за что не простит, если вы не отведаете то, что он приготовил, — да и я тоже, а это еще важнее. К тому же нас ждет трипеза ля мод де Канн.

— Декан? Простите, сэр, что за декан?

— Де Канн, натуральный.

— Вы меня заинтриговали.

— Рубец по-каннски, Морсби, вот что нас ждет.

— А-а, тогда Джонсон потерпит, — решил Морсби.

Глава 13

Револьвер рассказал обо всем, чего от него ожидали, и даже намного больше. Настолько больше, что Роджер, узнав об этом впоследствии, поразился безрассудству того, кого принимал за умного человека.

Прежде всего на револьвере обнаружили отпечатки пальцев только одного человека. Поскольку Уоргрейва видели именно с ним в руках, было бесспорно, что это его отпечатки, хотя официального образца для сравнения в полиции еще не было. Во-вторых, револьвер даже не чистили. Ствол заржавел и был полон сора и грязи, чей возраст эксперты оценили примерно в полгода. И, в-третьих, пять камер были с патронами, а шестая пустовала.

Улик было бы предостаточно, чтобы повесить Уоргрейва, если бы выявилась важнейшая: что Мэри Уотерхаус застрелили именно из этого револьвера.

Теперь Морсби особенно горевал об отсутствии пули. В наши дни, когда эксперты умеют определять, стреляли из определенного оружия определенной пулей или нет, пуля стала так же важна, как и оружие. Имей Морсби ту самую пулю, он мог бы арестовать Уоргрейва и практически оформить обвинение. Без нее, если не считать подозрительного поведения Уоргрейва, дело против него возбудить было почти невозможно.

Морсби колебался, пригласить подозреваемого в Скотленд-Ярд снова или нет.

Случившееся давало право на еще один допрос, хотя вряд ли что можно было из него извлечь. Помимо того, что револьвер прятали, им еще угрожали Джонсону. Хотел ли Уоргрейв выстрелить в него? Джонсон придерживался мнения, что да. Но Джонсон хоть и разумный человек, но склонен видеть все с той стороны, которая подчеркивает его собственную значимость. Было бы очень глупо, если бы Уоргрейв действительно намеревался стрелять в Джонсона. Морсби, по большому счету, в это не верил. Скорее всего, Джонсон принял за угрозу обычное инстинктивное движение при виде неожиданно возникшего человека.

Морсби решил пока не трогать Уоргрейва. Лучше подождать, пока не подвернется что-нибудь еще, о чем потребуется допросить этого типа. Уоргрейв будет обязательно ждать вызова в полицию и подготовится как следует; вызова не последует, и он начнет думать, что же происходит и почему за ним не посылают. Он, конечно, поймет, что случай с револьвером не мог остаться без внимания. По законам жанра, он станет волноваться и бояться, а когда убийца начинает волноваться и бояться, он, как правило, совершает какую-нибудь глупость.

Размышления старшего инспектора были прерваны, посыльный принес записку.

Морсби вскрыл ее. Послание было из справочного бюро службы артиллерийского снабжения армии с ответом на запрос, который Морсби направил им рано утром.

В ответ на ваш запрос по телефону сообщаем: боевой револьвер № Д.7748 был выдан 14 сентября 1917 года второму лейтенанту Уоргрейву из 7-го батальона Нортгемтонширского полка.

Итак, из револьвера выудили все возможные без отсутствующей пули сведения. За последующие день-другой это были единственные сведения по делу Мэри Уотерхаус. Остальные поиски, предпринятые Морсби, ничего не принесли. Сержант Эффорд, опросив всех носильщиков Чаринг-кросса и Юстона, в том числе и бывших, всех смотрителей камер хранения, контролеров и всех, кто мог хоть как-либо относиться к данной ситуации, не смог найти ни единого упоминания о том, что одиннадцать месяцев назад на вокзалах были замечены особо тяжелые чемоданы Инспектору Фоксу тоже не повезло с поисками кольца. Оба сыщика напрасно потратили время и силы, как это часто бывает при расследовании сложных дел.

За Уоргрейвом вели пристальное наблюдение, но тоже впустую. Он почти не выходил за пределы школы, только за табаком в деревню и за другими, столь же безобидными вещами. Наведение справок, естественно, продолжалось и после установления личности убитой. Жителей селения и обитателей Эллингфорда незаметно опрашивали; но кроме связи мисс Кримп и его преподобия Майкла Стэнфорда, между Эллингфордом и Роланд-хаусом не прослеживалось никаких контактов; посему все опросы не принесли никаких плодов, даже обычного урожая слухов, которого можно было бы ожидать, не будь Роланд-хаус так обособлен от остального Эллингфорда.

Казалось, что дело зашло в тупик.

На третий день после обнаружения и изъятия револьвера оно еще раз сдвинулось с мертвой точки.

Редактор колонки новостей из "Дэйли курьер" позвонил в Скотленд-Ярд. Его связали со старшим инспектором Морсби.

— Помните, вы нам посылали фотографию этой девицы Уотерхаус, господин старший инспектор? — спросил редактор. — Так вот, у меня в кабинете сидит человек, который совершенно уверен, что это она снимала меблированную квартиру в Кеннингтоне в августе прошлого года. Хотите поговорить с ним?

— Еще бы не хочу! — воскликнул Морсби. — Сейчас же направьте его сюда, хорошо? И я буду вам очень признателен, если вы отпустите с ним кого-нибудь из своих сотрудников — просто чтобы он не заблудился и не попал под автобус. Сейчас его ни в коем случае нельзя упустить.

— А мы получим первое право на публикацию по этому делу?

— Я же обещал. Разумеется, получите. Но не печатайте ничего, пока я не переговорю с ним и не свяжусь с вами снова.

— Хорошо. — В трубке послышались приглушенные голоса. — Он говорит, что будет счастлив прийти к вам. Я пошлю кого-нибудь из моих ребят проводить его.

Через двадцать минут новый посетитель сидел в кабинете Морсби, и старший инспектор приветствовал его самой теплой улыбкой.

— Очень приятно, сэр, что вы согласились к нам зайти. Очень приятно. Я понимаю, это ваш долг, но не все всегда выполняют свой долг; мы с вами это прекрасно понимаем. Если бы все поступали, как вы, сэр, наша работа была бы намного проще, поверьте.

Новый посетитель, представившийся мистером Принглом, был польщен. Это был приземистый краснолицый человечек в пенсне с золотой оправой; его манеры были не менее обходительны, чем у самого Морсби, и он был щедр на слова.

— Ну что вы, господин старший инспектор, ну что вы. Счастлив буду помочь чем смогу.

Морсби приступил к расспросам.