небось, еще по одному кресту начальство не пожалеет, – мечтательно проворчал хорунжий.
– Нашел, о чем думать, – фыркнул Роман.
– А вот это ты зря, – поддержал Шатун хорунжего.
– Да как же это, княже? Тех гусей еще поймать надо, а он уже крест цепляет, – возмутился Роман.
– Ну, помечтать никогда не лишне, – лукаво усмехнулся парень. – От этого и настроение лучше, и воевать не так страшно.
– Это тебе-то страшно? – рассмеялся следопыт. – Ой, уморил. Да тут почитай все горцы от одного твоего имени удрать норовят. Как заслышат, что Лютый рядом, так сразу тише воды, ниже травы становятся.
– Это когда такое было? – растерялся Шатун, сообразив, что стал для местных чем-то вроде жупела. Эдакой страшилки, про которую рассказывают всякие ужасы.
– Да на торгу, что за заставой появился, – тем временем пояснял Роман. – Едва только кто из горцев бузить начинает, так наши старики подъедут и не громко так, уймись, мол, скоро тут Лютый будет. И все. Тишина сразу.
– Дожил, блин, – растерянно проворчал Руслан, почесывая в затылке и не зная, как реагировать на подобное известие. – Мной уже людей пугают.
– Нашел беду, княже, – рассмеялся в ответ хорунжий. – Лучше уж такая слава, чем трусом прослыть. Да и не из страха они притихают. Знают, что ты лишней крови не льешь. Уважают тебя крепко, Шатун. Так крепко, что и сказать трудно. Вот как ты на ладонь Аллаха биться вышел, так и зауважали. Потому как не каждый в таком поединке выживет. Уж тем более, когда православный против правоверного. А ты еще и воина ихнего рубить не стал. Живым отпустил. Горцы такое ценят.
«М-да, похоже, мне еще очень многое узнать о местных обычаях предстоит», – подумал Руслан, слушая пояснения хорунжего.
По караванной тропе отряд поднялся выше плато и вскоре встал на ночевку у крошечного родника, бившего прямо из скалы. В небольшом гроте нашелся запас дров, а для коней имелся загон, собранный из жердей. Окинув это хлипкое сооружение взглядом, Руслан покосился на своего Беса и, скептически хмыкнув, решил не рисковать и привязать жеребца рядом с местом, где устроится на ночлег.
– Ты чего, княже? – не понял его маневров хорунжий, заметив, что парень не заводит коня в загон.
– Да ты глянь на эти прутики и посмотри на эту зверюгу, – отмахнулся Шатун. – Он же их просто снесет и не заметит. Нет уж, пусть лучше под рукой будет.
– Да уж, выбрал ты себе зверя, – усмехнулся казак, оценив названные параметры.
– Зато не смотрюсь на нем, словно медведь на осле, – нашелся Руслан, снимая с коня седло.
Казаки быстро развели костерок и подвесили над ним несколько котелков с водой. Поесть горячего при такой погоде было просто необходимо. Вроде и снега нет, а по ночам все одно морозило. Особенно в горах. Так что кошмы раскатали все. Сняв сапоги и развесив на них портянки для просушки, бойцы переобулись в подшитые кожей ичиги и, рассевшись на седлах, притихли, кутаясь в бурки. Следуя их примеру, Руслан также сменил обувь и, протянув озябшие ладони к огню, тихо вздохнул:
– Похоже, трудный поход у нас будет. И дело не в горцах. Погода стоит такая, что простыть не долго. Так что, как кто почует, что в носу свербит или горло заболело, сразу мне говорите, – приказал он, оглядывая своих бойцов.
Нечто подобное он предполагал изначально и потому с собой имел не только полную склянку с пенициллином, но и запас игл, заранее подготовленных к инъекции. Иглы он сумел приобрести случайно, в последней своей поездке в Краснодар. Парень глазам своим не поверил, когда увидел их на прилавке. Выложив без малого семь рублей, он выкупил весь запас и, собираясь в этот поход, озаботился их стерилизацией. Небольшая латунная коробочка у него имелась давно. Так что, выложив ее днище чистой тряпицей и залив ее спиртом, он накрыл иглы второй тряпицей и прибрал коробочку в свою личную аптечку. Возможность спасти жизнь кому-то из своих бойцов, вовремя сделав ему укол, Руслан ценил больше, чем излишек веса. Тем более что для громадного Беса это вообще была не нагрузка. Огромный жеребец мог запросто нести и в полтора раза больше, чем носил обычно. Словно подтверждая его мысли, Бес вытянул шею и принялся хватать губами хозяина за рукав, выпрашивая угощение. Едва заметно усмехнувшись, Шатун достал из переметной сумы прихваченную с собой морковку и, скормив ее коню, похлопал его по щеке. Жеребец воспринял ласку как возможность выпросить еще чего-нибудь, но Руслан плавно отодвинул от себя его морду, проворчал:
– Отстань, попрошайка. Была б твоя воля, ты б как тот заяц, одной морковкой питался.
– Да уж, зайчишка, – дружно рассмеялись казаки. – Ему и медведя затоптать не сложно будет.
– Вот уж лучше чего никогда не проверять, – фыркнул Руслан. – Потому как медведь это символ России, а жеребец у меня испанский. Так что может и не совладать.
– Погоди, княже. У нас же вроде как символом орел, – ероша роскошный, уже начавший седеть чуб, возразил хорунжий.
– Ты не путай символ и герб, – хмыкнул Руслан в ответ. – Символ, то вроде тотема. Ну, как когда-то у славян были, до Крещения еще.
– А ведь и верно, было такое, – подумав, решительно кивнул Роман. – Как думаешь, княже. Не с того ли на Руси вечно всякое случается, что люди старых богов забыли? – неожиданно спросил он, и Шатун едва не подавился чаем.
– Тут тебе никто толком ответить не сможет, – осторожно произнес он, прокашлявшись. – Потому как попы будут тебе свое рассказывать, всякие славянофилы свое, а иные и вовсе о том говорить не станут, потому что сказать нечего. Но я так думаю, бед в любой стране хватает. Просто, как известно, своя рубаха к телу ближе, потому мы и не спрашиваем, что там, за границей.
– Погоди, ты вроде сказывал, служил там, – вспомнил хорунжий. – Неужто и там, как у нас, и нищие, и воры всякие имеются? И бывает, что людям хлеба не хватает?
– Еще и похлеще бывает, – кивнул Шатун, припомнив некоторые иностранные законы и правила, написанные специально для банков. – И голодают там, и последней хибары лишаются, – принялся перечислять парень, обрадовавшись, что удалось соскочить со скользкой темы.
– Ишь ты как, – удивленно протянул следопыт. – А нам офицер один все сказывал, что в той же Франции сплошь все грамотные да вежливые, и даже прежде, чем начать друг друга шпагами пырять, обязательно о здоровье справляются.
Услышав это, Руслан заржал так, что от хохота свалился с седла, на котором сидел.
* * *
До плато, где находился нужный им аул, отряд добрался