Ркоша кияне: «Нам неволя; князь наш убиен, а княгини наша хощет за ваш князь». И понесоша их в лодии. Они же седяху гордящеся в перегбех сустугах; и принесоша их на двор ко Олге, и несше вринуша их в яму и с лодиею. Приникши Олга рече им: «Добрали вы честь?» Они же рекше: «Пущены Игореве смерти». И повеле засыпати их живых, и посыпаша я».
Тогда же не медля постави Олга крепкие заставы, чтоб древлянам никто ведомости дать не мог, а к древлянам посла людей надежных.
И посла Олга ко деревляном, и рече им: «Да аще мя вы просите право, то приедете ми семо мужи нарочиты, да в велице чти пойду за вашего князя, ци да не пустять мя людие киевстии». Се слышавше древляне, и събрашеся нарочитых муж 50, иже держаху деревскую землю, и послаша по Олгу. Древляном же пришедшим, повеле Олга мовь сотворити, ркучи сице: «Взмывшеся приидите ко мне». Они же сътвориша мовь, и влезоша древляне начаша мытися; и запроша с ними мовь, и повеле зажещи; и ту изгореша вси» (Софийская летопись, 102–103).
«И посла к древлянам, сице ркуще: «Се уже иду к вам, да пристроите меды многи у града, иде же убисте мужа моего, да плачуся над гробом его, и створю тризну князю своей». Они же то слышавше, свезоша меды многи зело, и възварища. Олга же поимше бояр мало, легко идуще прииде к гробу своего князя, и плакася по нем велиим плачем. И повеле Олга над своим князем могилу съсыпати велику, и яко ссыпаша, повеле тризну творити» (Софийская летопись, 103).
«А сама еще посла ко древляном: едет княгини Непром в лодьях наших в землю вашу, и все изрядныи сретте меня на Непре реце в порогах; на том месте по муже своем сотворю память третину. А сама поеде по Непре реце в лодьях в невелицеи силе, а сына своего Святослава посла полем на конех с великим войском к порогам. Мужей лучших до тысячи, коими мужи вся земля их укреплена, и княгине Олга повеле тех мужей всех честно упоити вином да заморскими разными питиями различными. И егда быша весели и возлегоша опочивати на повеселе, а Стослав княжич прииде с поля с великим войском, и побиша всех мужей 1000 древлян» (Рукопись СБ № 964, л. 56).
«Егда премудрая княгиня Олга отмсти кровь мужа своего Игоря древляном, и тогда нача вопрошати града Коростеня жителей о теле мужа своего Игоря и о месте, где положено тело его. Они же ей поведаша место сокровенно, от всхода горы на право ко езеру тайник яко пять ступеней; в нем же положено тело великаго князя Игоря со множеством бесчисленнаго злата и сребра и жемчюгу и камения драгоценнаго во славу имени его, а последнему роду на счастие. Блаженная же Олга по муже своем великом князе Игоре велми восплакася и положи все в забвение и не повеле ничесому коснутися от лежащих имении и назначи место, повеле камением устие затвердити и тако отиде в Киев и царствова благоденьственно» (Выноска на поле в рукописной книге XVII века. РМ № 413, л. 154).
«А сама княгини Олга нача пленити древлянскую землю и попленив и прииде под град их Колец и ста около его. Древляне же часто пресылашети ко княгине Олге о миру добивати челом, дабы у них повелела княгине Олга имати дань по вси лета по 300 златых с человека. И рекоша ко княгине: хощеши, госпожа, отомстити, что мы мужа твоего князя Игоря убили; и тебе, госпожа, своего мужа не поднята. Пойди, госпожа, взяв у нас дань, в землю свою во свой Киев. И рече княгина тогда: «Аз вам отмстила мужа своего смерть, когда вы прислали ко мне в Киев мужей своих дважды и егда есми творила память тризну по мужу своем». И повеле княгина Олга Колец град разорити и князя их Мала повеле убити, и сама Олга с сыном своим Стославом и со всем войском поиде в Киев с великою честию, и бысть радость велия по всей земли. И по сем княгина Олга с сыном своим Стославом ходиша на печенеги за Дон, и много пленив печенегов, и возвратившися здраво» (Рукопись СБ № 964, л. 56).
Пленит Ольга печенегов, ибо древляне — одно из их племен.
Стрыйковски приводит имя князя Мала — Нискиня. Як Длугош называет его «дукс Мискина», то есть герцог Мискиня.
«Олга же, отмстивши смерть мужа своего, возложи на древляны дань, поиде в царствующий град Москву и тамо в лето 6463 (955) при царе Иване Зимиске, крестися». Приняв крещеное, Ольга «обходяше всю русьскую землю дани и урокы льгъкы уставляющи, и кумиры сокрушающи, яко истинная ученица христова…» (Пергаменный пролог XVV века, Типография Св. Синода, № 368).
В этот год направилась она в город Москву и там приняла святое крещение, став, как указывают летописи, христианкой. Святослав в это время не сидит на месте, разбойничает то в Хазарии, то в Болгарии. Не люб ему Киев, в котором правит властная Ольга. Владимир управляет Новгородом. Москвою правит Ян Вышатич, приятель Ольгин.
Крестившись, Ольга задумала совершить поход на Царьград — себя показать, людей посмотреть.
После крещения княгиня Ольга совершила поход на родину, сокрушая по пути идолов языческих.
Так был заложен город Плесков (Псков) на реке Пиисква, что по-фински означает «Смолистая река», то есть Смолянка.
«И помыслив княгина Олга поитти воевати ко Царю граду и собрав войско много словянского и древлян и печенегов, и поиде ко Царю граду. И цари греческие Михайло и Константин повеле Царь град затворити, и бися о граде крепко до седми лет. И на осмое лето начата цари ко княгине послы посылати и Олге добивати челом о миру и рекоше ко княгине: возложи, госпожа, на нас дань велику и поиди от града прочь. И княгина со цари греческими сотвори мир и возложи дань на них по летом…
И еще к ним Олга рече лестию: да вы ныне скудны, греки, велми от моей войны, что стою под вашим градом семь лет в земле вашей своим войском; и яз у вас не хощудани взяти за три лета со всей земли вашей, а слышали есми, что в вашей земли Царьградстей умножилось много голубей и воробьев, а в нашей земли нет тех птиц, и вы дан мне из Царя града по три голубя да по три воробья со всякого двора, и яз дани с вас за три лета не возму. Цари же цареградстии, сие слово слышав, и возрадовавшеся радостию великою: милостивая княгина Олга Русская. И много ее похвалиша, что не хощет у них дани взяти за три лета… а того они не ведают, что лстяше их княгина Олга тех хощет взяти мудростию своею Царь град. И в том часу гражане меж собою сотвориша совет и повелеша собрать вскоре по всему граду от всякого двора по три голубя да по три воробья и выслаша за град ко княгине Олге»…
Что было дальше, мы знаем, привяжут к лапкам птиц зажженные труты и отпустят их на вечерней зорьке. Полетят птицы в гнезда, и запылает весь город.[85]
После сожжения Царьграда «посватался за Олгу царь Михаил, занеже вдов беше». Сватовство должно было происходить в 962 году. Византийцы об этом факте тоже почему-то умалчивают.
Так закончится семилетняя осада Константинополя 955–962 годов — огромным пожаром, о котором из-за стыда за себя греки нигде никогда не обмолвились ни словом, как будто им вовсе неведома осада и гибель их собственной столицы.
Возвратившись на родину, решила Ольга навестить родные места, и отправилась она в Новгород к Владимиру, а по пути приказала поставить город Псков на том месте, где ей было видение. Придя в Новгород, она осталась при Владимире доживать свой век.
В 962 году по возвращении на родину Ольга вновь крестится, уже вместе с Яном Вышатичем.
Последние годы жизни нашей княгини описаны плохо. Приводим сведения из саг: «В то время правил в Гардарики конунг Вальдамар с великой славой. Так говорится, что его мать была пророчицей, и зовется это в книгах духом фитона, когда пророчествовали язычники. Многое случилось так, как она говорила. И была она тогда в преклонном возрасте. Таков был их обычай, что в первый вечер должны были приносить ее в кресле перед высоким сиденьем конунга.
И раньше чем люди начали пить, спрашивает конунг свою мать, не видит или не знает ли она какой-либо угрозы или урона, нависшего над его государством, или приближения какого-либо немирья или опасности, или покушения кого-либо на его владения. Она отвечает: «Не вижу я ничего такого, сын мой, что, я знала бы, могло принести вред тебе или твоему государству, а равно и такого, что сугнуло бы твое счастье. Отнесите меня теперь прочь, поскольку я теперь не буду дальше говорить, и теперь уже довольно сказанного».
Преставилась Ольга, прожив 88 лет. Традиция указывает на 969 год, что противоречит вышесказанному. Указывается и другая дата — 967 год. Но надо поверить не «житию», а саге, и вот почему. «В лето 6482 рече Святослав ко Олге матери и ко бояром своим: «Не любо ми есть жити в Киеве…»
6482-й — это 973 год. Ольга жива, хоть церковь ее уже похоронила, ведь не к трупу же обращается Святослав. И на старости лет Ольга опять стала язычницей. Возможно, дату отказа от христианства Церковь и считает днем ее смерти — 11 июля 969 года.
Но тогда и гроб ее должен находиться не в церкви, а за ее пределами! Увы, он и был обнаружен вне церкви. Все так и должно было быть!