Читать интересную книгу Яблоко Немезиды - Анатолий Жаренов

Подменив пасту наркотиками в первый раз, Перси нарочно оставил тюбик открытым, чтобы запах “Привета из рая” привлек внимание агентов полиции. Перси знал, что полицейские каждую ночь шарят в номере. И был вполне уверен, что шах попадется с поличным. Но утром с удивлением обнаружил, что Бен Аюз по-прежнему на свободе. Решив, что агенты ничего не нашли, он ночью проверил, на месте ли наркотик. Его не было. На полочке в ванной лежала обыкновенная паста. Перси разозлился. Второй тюбик он бросил у дверей ванной. Дождался, пока полицейские произведут осмотр номера, и вошел туда после них. Тюбика не было. Зато на полочке снова лежала паста.

— “Менгери”? — спросил Коун.

— Я не обратил внимания. Но понял, что дело нечисто. Мне пришло в голову, что полицейские решили поднажиться на этом деле: ведь наркотик — вещь очень дорогая. Изругав себя последними словами за то, что не проследил, кто из агентов входит в номер, одни ли и те же люди, я попытал счастья в третий раз.

Коун не сводил с него глаз.

— В котором часу вы вышли из “Ориона” в эту ночь?

— В половине второго.

— Где прятались там?

— Я снимал номер через несколько комнат от номера шаха.

— Куда пошли?

— В “Амулеты”.

— Эльвира знала о ваших неудачах?

— Нет. До этой ночи я ничего ей не говорил. А в третьем часу, как назло, приволокся шах. Они обменялись с Эльвирой несколькими словами. Потом она шепнула мне: “Перси, мы пропали. Бен Аюз собирается продать нас”. У меня сжались кулаки. “Еще не поздно?” — спросил я ее. Она поняла, сказала, что у нас еще несколько часов. Когда шах вышел, я догнал его и сказал, что хочу с ним поговорить. Мы сели в машину. Дальнейшее вам известно. Дурацкий медальон висел у меня на шее. Эльвира хотела, чтобы в эту ночь я повторил маскарад. Но история с шахом все опрокинула к черту.

— Почему он согласился на поездку с вами?

— Я сказал ему, что хочу рассказать кое-что об Эльвире. Он пошел за мной, как привязанный. Ведь я для него был только художником. А он, видимо, был влюблен в эту бабу. Но Магду я не убивал, инспектор. Я даже не знал, что она убита.

Стрелки часов подкатились к одиннадцати. Коун позвонил дежурному и спросил, не вернулись ли полицейские, посланные за Эльвирой. Услышав лаконичное “нет”, он мысленно выругался.

— Да, — сказал Перси. — Я знал, что Магда арестована. Эльвира спросила меня, способна ли Магда на предательство. Я сказал, что уверен в ней. Кроме того, Магда ничего не знала. Ей надо было оболгать шаха. И все. Я рассчитывал, что полиция с ней долго возиться не будет. Несколько месяцев тюрьмы за употребление наркотиков — вот все, что ей грозило. Так думал я. Когда вы нашли труп шаха и заинтересовались нами, я мысленно поблагодарил Бога за то, что он надоумил меня надеть этот проклятый медальон. Он уводил следствие к Диксону. И я успокоился. Но не надолго. Эльвира сказала, что ей удалось узнать страшную вещь. Будто бы Магда — на службе у полиции. Поэтому якобы нам и не удалось подложить наркотики шаху. Она расписала все такими красками, что я потребовал немедленной расплаты. Дело в том, что Эльвира должна была мне крупную сумму. Этих денег мне хватило бы, чтобы прожить до конца дней где-нибудь на островах. Но Эльвира сказала, что я могу удвоить свой капитал, если задержусь еще на несколько дней. Надо обезвредить Магду, сказала она. И объяснила, что на квартире убитого полицейского — Бредли — остались компрометирующие нас письма Магды к этому самому Бредли. Попутно Эльвира попросила меня проверить, нет ли в этой квартире одной маленькой вещички, ее бывшей собственности, которую она в свое время неосторожно презентовала шаху.

— Что за вещь?

— Пустяк. Амулет в виде фигурки восточного божка. Он стоял на столе у Бредли. Я его отдал Эльвире. А писем не нашел. Ни одного…

— Их не было, Перси, — сказал Коун.

— Я понял это сейчас. — Перси опустил голову. — Эта баба нарочно толкала меня к вам.

Коун подумал, что Перси недалек от истины. Только слово “нарочно” тут было ни при чем. Просто Перси оказался жертвой обстоятельств, сложившихся так, что у Эльвиры не было иного выхода. Потерять малое и сохранить большое — вот все, что ей было необходимо. Она не думала, конечно, что Перси попадется именно на квартире Бредли. Но в том, что он попадется, у нее не было сомнений. Эльвира прекрасно отдавала себе отчет в том, что история с Диксоном, раз уж за нее ухватилась полиция, рано или поздно выплывет на поверхность. Публику дурачить — это еще куда ни шло. Но когда в убийстве обвиняется мифическое существо… Тут уж колдовством не отделаешься. Так что на этот счет у Эльвиры иллюзий не было. И она использовала Перси на всю катушку. Конечно, он не полез бы в чужую квартиру из-за грошовой статуэтки. Выдумывается предлог — письма Магды. Эльвира получает статуэтку, а Перси продолжает искать письма.

Эльвиру надо было арестовать еще вчера. Но кто знал, как все это обернется? Вчера он тщательно готовил допрос Перси, которого нужно было уличить, который еще должен был дать показания. Коун вчера просто не мог арестовать Эльвиру. Интуитивно он Догадывался о ее роли. Но интуиция — это одно, а факты — совсем другое. За интуицию он однажды Уже получил от господина Мелтона нахлобучку. Нет, Коун не должен был ругать себя. Он сделал все, что мог, для того, чтобы Перси признался. И если признание Перси не давало ключа ко многим загадкам, то в этом вины Коуна не было.

Итак, Перси не знал об убийстве Магды. Эльвира, конечно, была об этом осведомлена. Коун снова поднял трубку.

— Грейвс здесь, — сказал дежурный.

— Дайте ему трубку, — приказал Коун. — Грейвс? Ну?.. Нет?.. Где остальные?.. Так… Все, Грейвс. Вы свободны на сегодня.

Первый выстрел — мимо. Грейвс ездил к Эльвире. Хозяйки дома нет. Слуги утверждают, что она ночевала на вилле. Все, как обычно. К ней никто не приходил. Ни вчера, ни сегодня. Звонила ли она кому-нибудь? — спросил Грейвс горничную. Нет. И к ней никто не звонил. Как она вела себя? Как всегда. В спальню ушла в девять. В десять горничная заглядывала к ней. Она читала. Есть ли в спальне телефон? Нет, госпожа не любит ночных звонков. Встала рано. Выпила чашку кофе. Долго одевалась. Потом села в машину и уехала. Сказала, чтобы к обеду не ждали. Куда уехала? Она никогда об этом не говорит. Нет, никаких вещей не брала. Полицейский, дежуривший у дома, подтвердил, что Эльвира уехала в девять утра. Указаний следить за ней он не имел и остался на посту. Машина ушла в направлении Кинг-стрит. Грейвс нашел постового, который видел ее. Черный “мерседес” свернул на Сиккордей-авеню. Затем следы машины терялись.

Перси сидел в той же позе: руки на коленях, голова опущена. Казалось, он дремлет. Коун встал. Перси вскинул на него глаза.

— Хватит на сегодня, — сказал Коун и отдал распоряжение увести арестованного. Сам поднялся к господину Мелтону. Немезида по-прежнему висела за спиной шефа полиции. Коун на нее не глядел. Он смотрел в глаза господину Мелтону и докладывал о ходе допроса.

— Я дал команду арестовать Эльвиру Гирнсбей, — сказал он в заключение. Шеф кивнул, соглашаясь. Коун заметил, что господин Мелтон плохо слушал его. Что-то все время отвлекало шефа. Во время рассказа Коуна он то принимался читать какие-то бумаги, то открывал и закрывал ящик письменного стола. Словно шеф куда-то торопился, а Коун мешал ему: явился не вовремя. И только природный такт удерживал шефа от решительного заявления о том, что этот разговор пора прекратить.

Однако это было не так. Шеф нетерпеливо ждал конца рассказа Коуна потому, что хотел говорить сам. Он начал издалека, с общей характеристики некоторых задач полиции, вытекающих из оценки обстановки в стране. Он с горечью констатировал, что полиция, к сожалению, с решением этих задач пока не справляется. В качестве иллюстрации шеф привел несколько примеров неудачных расследований, к которым отнес и дело “Шах — Бредли”. Шеф надеялся, что полиции наконец-то удалось добраться до банды спекулянтов наркотиками. Он полагал, что полиции наконец удастся достойно отмести нападки прессы. Но, увы, надежды господина Мелтона не оправдались. Спекулянты наркотиками так же далеки от возмездия, как и были. Конечно, это ни в коей мере не умаляет заслуги Коуна, распутавшего сложный узел дела “Шах — Бредли”. Шеф позаботится, чтобы эти заслуги были соответственно оценены. Но вместе с тем Коун должен понимать, что дело это настолько мелкое… Очень мелкое… Так, низкопробная уголовщина, сдобренная небольшой порцией скандала. Конечно, пресса ухватится за этого Перси—Диксона. Авантюристка Эльвира Гирнсбей (Коун отметил, что шеф уже не называет ее порядочной женщиной) тоже безусловно будет поймана и отдана под суд. Шеф не сомневался, что теперь, когда у Коуна все карты в руках, инспектору быстро удастся довести дело до конца. Банду Эльвиры они, конечно, выловят. Но это не будет триумфом. Как только уляжется шум, вызванный известием о подлинном Диксоне, пресса снова начнет шпынять бедного господина Мелтона. И не только пресса. Министр. Господин Домар. Запросы в сенат.