Читать интересную книгу Варяжская Русь. Славянская Атлантида - Лев Прозоров

Сам же, перейдя реку, где наметил, повел войско и, вторгшись в страну вильцев, приказал все опустошить огнем и мечом. Но народ тот, хотя и воинственный и рассчитывающий на свою многочисленность, не смог долго выдерживать натиск королевского войска, и потому, когда сначала подошли к городу Драговита (civitatem Dragawiti) — ведь он далеко превосходил всех царьков (regulis) вильцев и знатностью рода, и авторитетом старости, — он тотчас со всеми своими вышел из города к королю, дал заложников, каких потребовали, [и] клятвенно обещал хранить верность королю и франкам. Последовав за ним, другие славянские знатные лица и царьки (Sclavorum primores ac reguli) подчинились власти короля (se regis dicioni sub-diderunt). Тогда он, покорив тот народ и взяв заложников, которых приказал дать, тем же путем, каким прибыл, вернулся к Эльбе…»

Велетское укрепление. Реконструкция

Боевые топоры варяжских славян

Согласно Мецким анналам, Драговит с сыном Любом упирали на какие-то старые договоры с «Карлом непобедимым», то есть, вероятно, Карлом Мартеллом, дедом завоевателя, но, поскольку ни в каких иных источниках ничего про это не говорится, то трудно что-то сказать. Вроде бы Драговит указывал, что «получил царство» от Мартелла — то есть был признан им «царем» (rex), независимым государем, равным по статусу самому Мартеллу, а формально даже выше — ведь при жизни победитель сарацин числился всего-навсего майордомом. То есть дипломатические сношения с франками начались уже тогда.

Добившись признания покорности от правителя велетов, владыка франков повернул домой.

Однако уже в 792 году все началось сначала. Опять вспыхнула многострадальная земля саксов. Мятежники выжигали взгромоздившиеся на месте святилищ церкви, резали гарнизоны. Вместе с саксами шли фризы и местные славяне. В 794 году Карл, вместе со своим сыном Карлом Юным отправился гасить мятеж. Навстречу ему выступили союзники-ободриты во главе с князем Витцаном (или Витцином, или даже Видсидом[45]; в ободритских родословных его называют Витславом). Но саксы (из племени нордальбингов) то ли предусмотрели это, то ли кто-то из окружения князя их предупредил, только на реке Лабе Витцан (будем пока называть его так) попал в засаду и погиб.

В 798 году вместе с Карлом в землю нордальбингов вторгся Дражко, сын убитого Витцана. Вместе с ним шел франкский легат Эбурис (трудно сказать, имя это или прозвище, по-древнегермански — вепрь, кабан). «Явился со всем своим войском им навстречу на поле, что зовется Свентана[46], и… учинил им большую резню» — флегматично живописует действия ободритского князя в земле нордальбингов франкский летописец. Только на поле боя насчитали четыре тысячи саксонских трупов, сколько было зарублено или застрелено во время панического бегства, не знал никто.

Занятная деталь: в самых ранних хрониках имя Дражко стоит впереди Эбуриза. В несколько более поздних легат христианского государя уже стоит впереди язычника. Ну а в самых поздних Дражко исчезает, и получается, что нордальбингов Эбуриз разбил сам.

В 799 году рядом с Дражко уже шел сам Карл с сыновьями. Саксонию и в особенности Нордальбингию словно подмели метлой. Непокорные гибли, покорившихся угоняли толпами в землю франков — подальше от могил предков, от капищ, от знакомых лесов, в которых так удобно устраивать засады на франкских кольчужников. Но если в остальных саксонских землях освободившиеся земли заселяли франками, то всю землю нордальбингов Карл широким жестом подарил Дражко.

Щедрость будущего императора объяснялась просто. Славяне должны были стать живой, надежной преградой между мятежными землями саксов и их союзниками, датчанами.

В 808 году, уже будучи императором, Карл издал законы, ограничивающие торговлю франков со славянами. Два пункта назначены были близ устья Лабы (в северо-восточном углу нынешнего Ганновера), на весьма близком один от другого расстоянии, именно в Бардовике и Шезле, и только один на всем протяжении средней Лабы, в Магдебурге, где немцы могли торговать со Стодорской землей. Я уже упоминал о запрете на продажу вендам оружия, то же касалось и брони. Уж не знаю, кого больше опасался император франков — воинов-ободритов, которых он мог видеть в действии — или ободритских оружейников. У того, кто вёз за Лабу броню или оружие, по этому закону отбирали весь товар (все, что бы он ни вез), причем только половина шла в казну, а остальное делилось между сыщиком, обнаружившим контрабанду, и таможенником.

Сыщики, надо думать, усердствовали.

А мечи всё равно проникали. Клинки с выбитыми на плоскости именами знаменитых франкских мастеров, Ульфбертха, Ингелреда и иных, проникали далеко за Лабу. При этом из ста шестидесяти пяти известных западноевропейских клинков с клеймами лишь один обнаружен в Швеции, тогда как на варяжском Поморье их найдено тридцать, и одиннадцать подобных мечей обнаружено в пределах Руси. Это и о торговых связях, кстати…

Меч

Однако и самим союзом ободритов с франками и его плодами — в виде полученных Дражко земель — были недовольны слишком многие[47]. Причём и внутри ободритского союза, и за его пределами. Причины могли быть самыми разными — от кощунственности для язычника союза с не просто христианином, а разорителем святилищ, оскорбителем Богов, и до соображений совершенно мирских.

Возглавил недовольных Годфрид, сын Зигфрида (а сам Зигфрид, интересно, куда делся? Неужто так и остался на алой траве Свентаны?). Примкнули к ним велеты и даже двое вождей ободритов пошли против своего государя — вождь линян и вождь смельдингов.

Датчане ударили на ободритское побережье с моря. Велеты ворвались с суши. А линянё со смельдингами перекрыли выходы к Лабе, препятствуя позвать на помощь могучего союзника.

Дражко бежал. Его брат Годлейб (Годослав? Годолюб?) был схвачен в плен и повешен. Тут-то население торгово-ремесленного посада и выселили в Хедебю, который после этой пересадки расцвел и стал богатым торговым городом вместо никому не известной деревушки.

Если Витцан беззаветно кинулся на помощь союзнику и погиб, то император франков повел себя много рассудительней. Когда он наконец узнал о разорении ободритской земли, он отправил туда сына, того самого Карла юного, наказав не лезть очертя голову за Лабу, а, остановившись на левом берегу, подождать, пока все не разъяснится, и следить, не попытаются ли даны переправиться через Лабу. Тогда и только тогда — вступать с ними в сражение.

Впрочем, никто не стал особо ждать, пока Карл Юный разберется в обстановке. Велеты и даны с добычей разбрелись по домам. Крайними оказались смель-динги с линянами. Карл Юный, вопреки наставлениям батюшки, все же решил их наказать за предательство союзника франков (я в этом узле, честно говоря, перестал уже понимать, кто предатель, а кто нет… да, смельдинги и линяне изменили князю, переметнулись к его врагам — но ведь этот князь сам, своими руками рыл могилу всему варяжскому Поморью, сотрудничая с христианами-франками). Франкское войско навело через Лабу мост и двинулось на восток. Впрочем, кто там кого наказал — ещё вопрос. Юный принц совершенно зря не послушался батюшки. Народу в карательной экспедиции он потерял много и вернулся в Германию.

Карл, видя разорение союзника, и опасаясь, что Годфрид теперь сможет беспрепятственно пожаловать к нему в гости по суше, тем временем начал спешно обустраивать оборону им же отданной ободритам земли нордальбингов. На левом берегу Лабы, напротив земель линян и смельдингов, была расположена Аль-тмарка, с крепостью Хохбоки, как раз напротив крепости смельдингов, Ленцина. На правом берегу Лабы встала крепость над славянским Гамом, с христианской церковью и собрался назначить туда епископом некоего Геридага (пожаловав ему укрепленный монастырь в соседней Фландрии на случай стратегического отступления от вендов или датчан). Геридаг, однако, умер в дороге, а престарелый император, погрязнув в срочных делах, так и не собрался отправить в крепость нового епископа.

Тем временем объявился Дражко, не в лучшем настроении. Спешно заключил мир с Годфридом и даже отдал ему в заложники своего сына Чедрага (или Сидрага). Столь же скоропостижно помирился и с саксами. А потом объединенными силами ударил на… велетов.

Велетскую землю прошел огнем и мечом, вернулся с добычей, разделил ее между воинами и кинул новый клич в саксонскую марку. Доборовольцев прибыло изрядно, и уже с ними он пошел воевать смельдингов и делать из них урок всем, кто не понимает, что такое князь и зачем он нужен ободритам. Урок получился изрядный, главный город смельдингов, Конёв, спалили до тла.