Находясь рядом с существом, испускающим язычки тьмы из своего тела в разные стороны, Барх ощутимо подрагивал. Владыка столь силен, что может ненароком убить, неаккуратно повернувшись рукой.
Глаза чуть дернулись, давая знать, что цель взора сменилась, и Барх тут же начал отчёт.
— Владыка седьмого круга Бездны Тиоаль, повелитель тени и искажатель пространства. Бальтарас пал. Его сразили ворвавшиеся в Бездну существа.
— Я знаю, — неживой, лишенный эмоций звук, вырвался из головы существа.
— Лимб был захвачен и уничтожен. Бальтарас сбежал на второй круг после своей смерти. Многие демоны из низших и его слуг оказались запертыми на алтаре возрождения. Захватчики использовали массовую магию, разом убивая всех пойманных.
— Кто остался? Какие силы есть у Бальтараса?
— Не более двух сотен демонов избежали участи. Бальтарас потерял семьдесят пять уровней и часть своего элементального сета. Он потерял свою кольчугу, артефакт своей силы, артефакт гнева и обсидиановую печать с кровью элементаля.
— Ха-ха-ха, глупец. Слабак. Ничтожество. Думал, что набранный за одиннадцать тысяч лет трехсотый уровень приблизит его к элементалям. Этот жалкий владыка первого круга беспомощен. Я не могу не позлорадствовать. Прикажи, что бы собирали мне отряд суккуб, я отправлюсь на второй круг. Теперь его уровень ниже моего на сорок пять. Ах-ха-ха-ха.
— Бальтарас, — продолжил демон, дождавшись окончания смеха владыки, — отправил всех своих демонов на поиски артефактов, а также взял заемных сто гончей.
— Неужели Салистар так просто отдал ему сотню своих пёсиков?
— Думаю, обжора и жадина Салистар снимет за них несколько шкур.
— Ха, интересно, с каких пор ты начал высказываться о Салистаре в таком тоне без титула владыки? Может мне стоит сообщить ему об этом? — ехидца пробежала по гладкому лицу, образуя из язычков тьмы издевательское подобие улыбки.
— Простите глупого слугу, о Великий Владыка седьмого круга Бездны Тиоаль, повелитель тени…
— Заткнись.
— Как скажите господин, — превратившись в подобие статуи, замер Брах.
— Что с утерянными артефактами?
— Зверолюд спраут, именуемый Дрираком, сбежал и скрылся в Забытых землях, укрываясь какими-то магическими артефактами. Артефакт Гнева стал временно бесполезным, а за остальные артефакты ведется ожесточенная борьба среди живых.
— Они грызут друг другу глотки, ради вещичек из Бездны?
— Да, владыка. Некоторые из живых существ способны уничтожить даже высшего демона. Но никто из владык до сих пор не вступал в бой, уверен, что у восьми из вас получилось бы отбить эти артефакты без каких-либо затруднений.
— У восьми говоришь? Ты настолько не веришь в Бальтараса?
Зная о ненависти своего владыки к этому ничтожному демону, Барх уже смелее высказался в его адрес.
— Не думаю, что у потерявшего столько уровней ничтожества получиться забрать свои артефакты силой. И я сильно сомневаюсь, что после такого поражения он останется в списке владык бездны, — злорадно оскалилась оранжевая голова змеи.
— Я рассуждал над этим, скорее всего, на его место придет один из высших с девятого круга.
— Великий владыка девятого круга и всея Бездны назначит своего демона на столь ничтожный круг?
— После того, как никчемные существа ворвались в Бездну, я думаю всё так и будет. Но сейчас, ни владыки девятого круга Максвелла, ни владыки восьмого круга Демиурга нет. Максвелл решил, что путешествие по утробе вселенной к месту её зарождения для него интереснее, чем правление в никчемном мире Насшарил.
— А как же подлейший и коварнейший владыка Демиург?
— Он развлекается где-то в других мирах. Прикидывается богом по имени Автолик. Должен признать, что более изощренного мошенничества я от него не видел. Владыка Бездны и верховный демон, прикидывается богом. Ха-ха, кажется, он знает толк в коварстве. Но как бы там ни было, сейчас я старший во всей Бездне, и у меня нет высшего демона, способного встать на пост владыки первого круга. Бессалима я туда не отправлю. Я не настолько ненавижу Бальтараса, что бы терять лучшего из лучших.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})* * *
Это была уже не первая попытка очнуться. Те две, которые остались в памяти до этого, не увенчались успехом. Заплывшие глаза открывались с огромным трудом. Будто к векам были привязаны многокилограммовые булыжники.
Первый раз попытка пошевелиться вызвала нереальный приступ боли, закончившийся тем же эффектом потери сознания.
Лежа боком на ледяном камне пещеры, попытался пошевелить пальцами рук. Правые пальцы забарабанили по груди. Левые отказывались подчиняться. С большим трудом собрав все силы, всё же заставил их сделать видимые движения, но при этом самой конечности не почувствовал. Ногами решил не шевелить. Приподнявшись, взглянул на них.
Посмотрел и лег обратно, заскулив от боли. Даже такое движение приносило огромную боль в изувеченных ногах. Сейчас, в темноте подземелья, они были похожи на кровоточащие куски мяса, прокрученные через лезвия мясницкой мясорубки и сброшенные со скалы несколько десятков раз до готовности. Смотреть, во что они превратились, при свете ульев или факелов, не хотелось.
Когда ноги отказались переставляться, до более-менее ровного участка пришлось ползти на четвереньках, изувечивая колени. Тем не менее, сейчас мне хотелось жить. Это проявлялось в ноющем желудке. Только эльф, желающий жить, станет чувствовать голод, находясь на грани жизни и смерти.
Здоровье до сих пор не восстановилось до конца. По всей видимости, кровоточащие раны затянулись не до конца. Сколько же я потерял живительной жидкости.
Я вновь закрыл глаза, представляя, как встаю на ноги и продолжаю путь. Я должен, должен, во что бы то ни стало выжить. Плевать, если от Сноустейна не осталось даже головешек. Плевать, если вся раса вымрет, главное, что я сделаю всё возможное для своего выживания….
Следующее пробуждение сопровождалось ноющей болью в желудке и слабостью в теле. Если так и дальше пойдет, могу легко умереть от голода, посреди неизвестной пещеры.
Вариант с возвращением к реке я не рассматривал. Обессилив, возвращаться в опасное место — глупо.
Посмотрев по сторонам, не увидел ничего нового. Но больше всего меня напугало, что я не увидел и того, что искал. Где Бух? Он, вроде бы он был со мной. Не мог же он остаться там? Или мог? Слететь с плеча, выпасть из рук. Где я видел его последний раз? Кажется, это было на входе в этот кровавый отнорок. Мог ли он погибнуть от ран? Он ведь такой слабый, такой хлипкий….
Умирая от голода и поскуливая во сне, я почувствовал, как что-то противное заелозило по лицу. С трудом разлепив глаза, взглянул и не понял, что мельтешит у самых глаз. Чуть отстранившись, взглянул на маленькую фигурку. В груди потеплело, и я улыбнулся, сквозь растрескавшиеся до крови губы. Раны не заживали, и здоровье не восстанавливалось из-за полностью опущенной шкалы сытости.
— Б…Б-у-х, — выдавил я сквозь запекшиеся в крови губы.
— ПИ.
Мышонок подпрыгнул, вспорхнув крыльями, и рядом с ним что-то упало. Обессилено я потянулся к упавшему предмету. Податливое, но твердое. Поднеся к лицу, я втянул носом приятный запах. Мясо. Не знаю чьё. Не знаю, откуда и как его достали, но чёрт бы побрал этого мышонка. Это был самый настоящий кусок мяса. Кажется, это было выдранное плечо у какой-то летучей мыши.
Не раздумывая, вгрызся в плоть по самую кость.
Было не много, но мне и этого хватило. Обгрызя и обсося каждую косточку по несколько раз, ненадолго насытился, как раз для того, что бы здоровье восстановилось до нормы. Пусть не максимум, но и раны уже не так болят, и силы появляются.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Открыв сначала своё меню, не нашёл ничего нового. А вот открыв меню своего спасителя, обнаружил кучу неизвестного.
Питомец:
Бух
Уровень: 3
Раса: Огнемышь
ХП: 35/35
МП: 40/40
Сытость 26/50
Крепость: 0