Читать интересную книгу Московия при Иване Грозном глазами иноземцев - Генрих Штаден

20 января 1569 года вызвал великий князь к себе в Александровскую слободу всех опричников, богатых и бедных, кто только был боеспособен, и сообщил им, будто бы город Новгород и все епископы, монастыри и население решили предаться его королевскому величеству королю Польскому. <…>

Нельзя описать, откуда возникли эта дьявольская злоба и воображение, тем более установить точные причины. В этом дьявольском безумии вместе с младшим сыном выступил он с большим войском, словно шел против отъявленного врага, и 30 числа того же месяца почти достиг со своими 15 000 воинов маленького городка, называемого Клином. Так как вследствие черной смерти, которая свирепствовала в Москве почти два года, погибли все знатные купцы и ремесленники, приказал великий князь 470 людям единовременно явиться из Переяславля в Москву и повелел им там жить. Это приказание никто не смел преступить под страхом сурового наказания. Все послушно отправились и пришли в городок Клин в количестве нескольких сот, предполагая послушно отправиться дальше. Он велел их всех задушить без всякого допроса, приказал убить грудных детей и не оставить во всем городке ничего, что имело жизнь. Из Клина поехал он дальше и опустошал все вплоть до Цорна (Шоши?). Из Цорна до Городка, где жили весьма знатные купцы и другие богатые люди, он всех казнил, грабил и убивал. Когда он прибыл в известный большой город Тверь, который в прежние времена имел собственное правление и 30 000 войска и был в состоянии бороться с великим князем, остановился он в монастыре и приказал своим войскам обложить весь город. Монастырь этот был тот самый, куда он сослал митрополита, поклявшись всем духовным и светским чинам держать его там до конца его жизни. Несмотря на эту клятву, приказал он своему высшему боярину или палачу Малюте Скуратову задушить его веревкой и бросить в воду, в Волгу. Вслед за тем приказал он ограбить догола Тверского епископа, монахов и всех духовных. Граждане и купцы, ремесленники и другие стали надеяться, что грабежи не распространятся дальше. Они были вполне уверены в этом в течение двух дней, когда он прекратил убийства и грабежи, но по прошествии этого срока приказал великий князь врываться в дома и рубить на куски всю домашнюю утварь, сосуды, бочки, дорогие товары, лен, сало, воск, шкуры, всю движимость, свезти все это в кучу и сжечь, и ни одна дверь или окно не должны были остаться целыми; все двери и ворота были отмечены и изрублены. Если кто-либо из грабителей выезжал из дома и не делал всего этого, его наказывали, как преступника.

Кроме того, они вешали женщин, мужчин и детей, сжигали их на огне, мучили клещами и иными способами, чтобы узнать, где были их деньги и добро. В общем, более 90 000 было задушено, и в три раза больше умерло затем с голоду. После этого приказал великий князь привести к воде, к Волге, вместе с пленными немцами пленных полочан, многие из которых жили в тюрьмах и более ста в домах; они были растерзаны в его присутствии и брошены под лед. После того как он совершил эти кровавые дела в течение пяти дней, отправился он в местечко Медынь, где совершил не меньше. То же самое делал он в городе, называемом Торжком. В нем в одной тюрьме сидели немцы, в другой татары. Приказав убить немцев, которые не только сидели в тюрьме, но и были закованы в цепи, явился он со своими палачами в тюрьму к татарам, где сидели знатные мурзы и господа, и приказал Малюте и другим убить также и их. Когда они спокойно вошли во двор тюрьмы к татарам, то те, узнав, что они должны были все умереть, собрали все свое мужество, разгневались и внезапно напали на русских, ранили Малюту и убили одного или двух кравчих. <…>

Когда он достиг известного города Новгорода, остановился он в четверти пути от него в монастыре, называемом Городище, и приказал обложить город и все улицы, а на следующий день поймать всех знатных новгородцев. Архиепископа посадил он на белую кобылу, дав ему в одну руку русские гусли, а в другую дурацкую палку, и приказал в таком виде привести его к себе. То же самое совершил он со многими тысячами священников, игуменов, купцов и ремесленников. Все состоятельные и известные люди были пойманы, дома их запечатаны, и в них были посажены пищальники. Он пытал и мучил их для того, чтобы они указали, где находятся их деньги и церковное добро, а затем он приказал принести все согласно их указанию. Церкви и монастыри были так ограблены, что не осталось ни одной иконы ценой в полгульдена, ни колоколов, ни церковной утвари. Сверх того, несмотря на то, что было найдено такое большое добро, били попов, игуменов и купцов по коленям, чтобы они сказали, что они имеют. Грубые товары, как воск, лен, сало, меха и другие, велел он сжечь и бросить в воду. Шелк, бархат и другие товары были бесплатно розданы палачам. Имеются также определенные и достоверные сведения, что он приказал убить 12 000 именитых людей, мужчин и храбрых женщин. Что касается до безвестных бедных ремесленников и простого народа, то было их больше 15 000. <…>

Один из его опричников дал из особого сострадания одной вдове хлеб и не хотел ничего взять с нее за это. Когда это дошло до великого князя, приказал он схватить и обезглавить его и вдову, и оба тела вместе с хлебом открыто лежали на площади в течение трех дней. В общем, тяжело говорить о том бедствии и горе, которые мы видели своими глазами. Все посевы в полях, селах, городах и дворах были сожжены и уничтожены, так что в стране начался такой голод, какого не было со времени разрушения Иерусалима. Один человек ел другого, даже матери ели своих детей; трупы выкапывались из могил и съедались вместе с другими противоестественными вещами. Кровожадный тиран, пробыв 6 недель в Новгороде, опустошив город и близлежащие окрестности более, чем на 150 немецких миль кругом, так что ничего не осталось, прибыл в Псков, где начал не менее безумствовать. И когда он уже задушил там многих, а других превратил в нищих, был послан к великому князю по воле Божией один бедный человек по имени Никола, которого все псковичи почитали как никого, словно святого или особого пророка, и объявил ему, что он должен к нему прийти. Великий князь не отказал ему в этом. Когда великий князь подошел к этому дому, этот пророк или его дьявольская личина крикнул из окна по-русски: «Ивашка, Ивашка, до каких пор будешь ты без вины проливать христианскую кровь. Подумай об этом и уйди в эту же минуту, или тебя постигнет большое несчастье». Вследствие этого предостережения, устрашения или угрозы могущественный тиран, который хотел сожрать целый свет, ушел побитый и пристыженный, словно прогнанный врагом. Так неимущий нищий устрашил и прогнал царя с множеством тысяч воинов, так что тот бежал, оставив свои сокровища и все награбленное. Когда он снова вернулся в Александровскую слободу, то велел он во искупление своих грехов построить две большие каменные церкви и наполнить их знаменитыми иконами, колоколами и другим, так что у всех составилось мнение, и он сам так думал, что ему прощены все грехи Господом Богом.

После того как он, как уже было указано, очистил всю страну, он еще не насытился и назначил для казни еще 300 из оставшихся, но когда в Москву прибыли послы его королевского величества короля и герцог Магнус, он пощадил их по просьбе чужих или стыдясь своих людей.

Как только господа послы и герцог отбыли, приказал он построить на рыночной площади отгороженное место, а сам вместе со старшим сыном и опричниками в количестве нескольких тысяч, вооруженных, отправился на площадь и приказал привести к себе этих самых обреченных одного за другим. Среди них были его казначей Никита Фуников и главный канцлер Иван Висковатый, которого он любил, как самого себя. Он приказал сперва привязать казначея к столбу, развести огонь и топить под ним котел с горячей водой. До тех пор, пока тот не испустил дух. Канцлера приказал он привязать к доске и растерзать и изрезать его, начав с нижних конечностей и кончая головой, так что от него ничего не осталось. Все другие были привязаны по порядку к барьеру, и он вместе с сыном проткнул их пиками и зарубил саблями. У многих приказал он вырезать из живой кожи ремни, а с других совсем снять кожу, и каждому своему придворному определил он, когда тот должен умереть, и для каждого назначил различный род смерти: у одних приказал он отрубить правую и левую руку и ногу, а только потом голову, другим же разрубить живот, а потом отрубить руки, ноги и голову; в общем, все это делалось различными неслыханными способами, о которых нельзя ни прочесть, ни услышать ни про одного тирана. Томительно перечислять здесь все совершенные тиранства; читателю, может быть, будет скучно, тяжело и досадно читать о таких вещах. Трудно измерить, сколько ущерба указанная тирания причинила государству, опустошений стране и тяжкой участи уцелевшим, тирания, не перестававшая еще бушевать.

Ричард Ченслер

Книга о великом и могущественном царе русском и великом князе Московском и о владениях, порядках и произведениях сюда относящихся[68]