- Когда я узнала, то была в шоке. Даже если бы Сара помогла тебе подобрать самые тактичные слова, я все равно была бы в шоке.
- После того, как я понял, что ты любишь своего отца, я забеспокоился, что ты не захочешь знать правду. Не знаю, заметила ли ты, но я не очень хорош в эмоциональных разговорах. Казалось умнее сначала познакомиться с тобой. А после этого я понял, что это будет все равно, что сбросить бомбу. Мне придется сказать, что все твое детство было ложью. Я собирался спросить у Сары, имею ли вообще право тебе рассказывать.
- Мэд, мое детство не было ложью. Независимо от биологии, он был моим отцом. И то, что во мне нет его ДНК, не меняет того, как сильно он меня любил. В некотором смысле эти новости заставили меня любить его еще больше.
Он восхищался ее спокойной мудростью. Может, ему следовало больше в нее верить.
- Я не знаю, каково это – быть в близких отношениях с отцом, - признался он. - Моих родителей не назовешь любящими. Они не разводились, потому что оба понимали, что ни один из них не способен заботиться о ком-то, кроме себя, а развод обошелся бы им слишком дорого. Поэтому после того, как мы встретились, и я понял, как вы с отцом близки, я забеспокоился, что заберу у тебя хорошего человека и заменю его мудаком, который меня воспитал.
- Ты должен был подумать о том, что подаришь мне брата.
Черт возьми, он не собирался плакать. Его глаза никогда не слезились - если только он не промахивался и в них не попадал кокаин. Вот только он больше таким не занимался. И он любил свою сестру.
- Я был одним во всем мире. Да, у меня были друзья, но я был сиротой с глупыми проблемами богачей. Я расхаживал по большому дому, и оказалось, что все, кто меня окружают, получают от меня деньги. Когда я нашел тебя, то подумал, что у меня будет, по крайней мере, кто-то, кого можно назвать семьей. И если меня кто-то спросит о семье, я смогу поговорить о тебе. Большинство людей не задумываются об этом. Они воспринимают семью как должное, потому что она ведь есть у всех, верно? Но не я. Когда меня спрашивали о семье, я всегда не знал, что ответить. Но как только я узнал о тебе, я подумал, что смогу сказать, что у моей сестры все хорошо. Мне это понравилось.
Она повернулась к нему. На ее глаза навернулись слезы, когда она обхватила его лицо.
- Мэд, у твоей сестры все хорошо. Просто прекрасно. Я скучала по тебе. Больше никогда не держи меня в неведении и не убегай.
Поскольку синдикат все еще был где-то там и все еще держался настороже, он не мог давать никаких обещаний. Но когда он крепко обнял ее, то наконец обрел покой. У него была сестра, и она его не ненавидела. Наконец-то у него появилась семья.
И теперь у него была надежда.
* * * *
Зак откинулся на спинку стула и уставился на бутылку скотча. Он знал, что ему не следует к ней прикасаться. Он был не пьян, но может быстро добраться до этой стадии сейчас, когда все счастливые парочки разбрелись по своим домикам. Он остался наедине с Элизабет. Ну, Мэд и Фредди также заняли спальни в главном доме. Но он пришел в в библиотеку, понимая, что не сможет сегодня уснуть, когда совсем рядом спит Элизабет.
Возможно, сейчас она раздевается. Если он постучит в ее дверь, она откроет? Может быть, он застанет ее прямо перед душем? Или ложащуюся в постель? Может, она едва взглянула на футболку, которую он оставил ей, и выбросила ее? Или она надела ее, чувствуя, как ткань ласкает ее кожу, в то время как он хотел бы сделать это своими руками? Ему не терпелось коснуться ее изгибов и ощутить тепло кончиками пальцев. Он не пропустит ни дюйма. Он будет исследовать ее тело, как будто это новая страна, которую ему предстоит завоевать.
Ну вот, теперь у него эрекция.
Эта женщина сводила его с ума.
Он потянулся к скотчу. Кого волнует, напьется он или нет? Вся его жизнь была посвящена самоконтролю, и куда его это привело? Конечно, он стал президентом, возможно, самым влиятельным человеком в мире. Но что в этом хорошего? Он даже не знал своего настоящего имени. И он не мог коснуться единственной женщины, которую жаждал.
- Ты в порядке? - Раздался мягкий голос с самым милым южным акцентом. - Сегодня был тяжелый день.
Зак вскинул взгляд. В дверях стояла Элизабет, как будто явившись из его мыслей.
- У меня все отлично. В конце концов, не каждый день мы воскрешаем мертвых.
Она все еще была в деловом костюме, но она распустила пучок и сбросила пиджак. Мягкие светлые волосы ниспадали ей на плечи, и он сгорал от желания зарыться в них руками. Взяв ее за волосы, он сможет контролировать ее, показать ей, как именно ей двигаться, куда поцеловать своими сочными губами.
- Как ты справляешься? Представить не могу, как ты был потрясен, узнав, что один из твоих лучших друзей все еще жив, - сказала она. - И я была рада видеть, что они с Эверли помирились, но ты, должно быть, злишься на него. Зак, ты же не думаешь, что ты русский засланный шпион. Мэд сразу должен был прийти к тебе и рассказать о своих подозрениях.
Элизабет всегда была ему верна. Конечно, если она хотела втереться к нему в доверие и сблизиться с ним, она бы сказала именно то.
Он не мог разбираться с ней сегодня вечером. Учитывая все новости и мучавшие его страхи, он подошел слишком близко к грани своей сдержанности. Элизабет, находящаяся здесь - так близко и в то же время так далеко – была словно спичка, готовая сжечь его самоконтроль. Но, черт, она выглядела слегка растрепанной. Такой сексуальной. Женственной. Мягкой и ранимой.
Он был так тверд и сгорал от желания.
И она была идеальной приманкой.
Обычно после тяжелого дня, когда давление оказывалось слишком сильно, он отправлялся на пробежку. Он пробегал много миль, пока его тело не переставало слушаться. Затем, измученный, он наконец-то засыпал. Но сегодня он не мог заняться тяжёлыми, изнуряющими упражнениями, которые помогали ему прогнать плохие мысли и избавиться от стресса. Было уже за полночь. Он не мог заставить свою охрану бегать посреди ночи. И он не мог делать из себя легкую мишень для киллера.
Бутылка Скотча выглядела все соблазнительнее и соблазнительнее.
- Думаю, можно с уверенностью сказать, что после этих выходных нам всем понадобится психотерапевт. Уже поздно. Ты должна немного поспать. Нам будет о чем поговорить утром. - Его тон был резким. Он надеялся, что она поймет намек и уйдет. Ему хотелось, чтобы она убралась и не мешала ему придаваться унынию. Если она сейчас же пойдет спать, предварительно заперев дверь, то будет в безопасности.
Она не последовала его совету, а просто продолжила.
- Думаю, мы должны поговорить сейчас. Завтра мы не сможем остаться наедине.
- О чем нам говорить?
- Я понимаю, почему ты так ведешь себя. – Она поджала губы, давая ему понять, что ей это не нравится.
- И как же я веду себя, Элизабет?
Все остальные звали ее Лиз. Ему нравилось имя Элизабет. Ему нравилось, как ее имя перекатывалось на языке. Он любил наблюдать за ней, особенно сейчас, когда она пыталась быть напористой... но все еще колебалась, как будто чувствовала опасность. Умная добыча. Она чувствовала, что рядом с ней хищник.
Ему нужно заканчивать этот разговор, иначе он съест ее.
Она сделала еще один смелый, но глупый шаг, приближаясь к нему.
- Ты пытался защитить меня?
Зак вздохнул и остался на месте, потому что если он шагнет ей навстречу из этого не выйдет ничего хорошего. Сейчас он себе не доверял. Между ними был еще стол, но он мог с легкостью преодолеть это препятствие.
- Не думал, что тебе нужна защита. Очевидно, Сара думает так же, так как она не простила Мэда.
Лиз задумчиво склонила голову.
- Думаю, их проблема намного сложнее.
- Но ведь между нами не все так просто?
Зак поморщился. Похоже, она не собиралась сдаваться.
- Когда дело касается тебя, все становится сложным.
Она расправила плечи - верный признак того, что она собирается спорить.